– Опять про господа… Понятно, играем в месть. Может, это месть религиозная, а может – личная. Мотив установим окончательно, когда выясним все про жертву. Но журналисты не должны ни о чем пронюхать, пока я не свяжусь с его семьей. Рорк подобрал к брюкам белую рубашку.
– Дети есть?
– Трое.
– Трудная у тебя работенка, лейтенант.
– Мне нравится, – машинально ответила Ева, а потом некоторое время молчала, закрыв лицо ладонями. – Мы думаем, что его жена и дети в Ирландии. Мне надо сегодня же их разыскать.
– В Ирландии?
– Угу. Похоже, убитый был твоим соотечественником. Но, думаю, с Томасом 3.Бренненом ты знаком не был. Или был? – Она усмехнулась, но, увидев, как потемнели глаза Рорка, улыбаться перестала. – Значит, ты его знал? Об этом я не подумала…
– Лет сорока с небольшим? – спросил Рорк сдержанно. – Ростом меньше шести футов, волосы светло-русые?
– Кажется, так. Он занимался коммуникационными системами.
– Томми Бреннен… – Рорк уселся на подлокотник кресла. – Сукин сын!
– Извини. Мне не приходило в голову, что это твой друг.
– Другом он мне не был. – Рорк тряхнул головой, словно отгоняя нахлынувшие воспоминания. – Во всяком случае, последние лет десять. Я знал его по Дублину. Наши дорожки несколько раз пересекались, мы обделывали вместе кое-какие делишки, иногда выпивали… Лет двенадцать назад Томми закрутил роман с девушкой из хорошей семьи. Настоящая ирландская аристократка. Его тогда сильно зацепило, и он решил встать на путь исправления, – добавил Рорк, криво усмехнувшись. – Поэтому он прервал отношения с наиболее сомнительными из приятелей юности. Я знал, что Томми ведет какие-то дела здесь, в Нью-Йорке, но мы старались держаться подальше друг от друга. Думаю, жена и не догадывалась о его прошлом.
Ева присела на другой подлокотник.
– Возможно, в том, что случилось, виноват как раз кто-то из его прошлого. Рорк, мне придется это расследовать: и, возможно, я узнаю что-то и из твоего прошлого…
Ева внимательно посмотрела на него и поняла, что он не слишком из-за этого волнуется. А она – переживала, и переживала серьезно.
– Я умею заметать следы, лейтенант. И я уже говорил, что друзьями мы не были. Все эти годы я никак с ним не общался. Но я хорошо его помню. У него был прекрасный голос, тенор. Умный, веселый… Томми очень хотел завести семью. На руку был скор, но, насколько я помню, сам неприятностей не искал.
– Зато они его нашли… Ты знаешь, где его семья?
Рорк покачал головой.
– Но эту информацию я получу быстро, – сказал он, вставая.
– Буду тебе очень благодарна. – Ева тоже встала. – Рорк, я не знаю, что он для тебя значил, но, поверь, мне очень жаль.
– Это была просто память о прошлом. Песня в маленьком пабе в дождливый вечер… Мне тоже жаль. Я буду в кабинете. Мне нужно десять минут.
– Хорошо.
Ева неторопливо одевалась. Она понимала, что Рорку нужно время не для того, чтобы собрать информацию. На это с его аппаратурой и мастерством понадобится минут пять. Ему надо было побыть одному. «Песня в дождливый вечер…» Эту песню он потерял.
Ева никогда не теряла никого из близких – может быть, потому, что была слишком осторожна и только несколько человек стали для нее по-настоящему близки. А потом появился Рорк, и ему противостоять она не смогла. Он был нежен и настойчив. «А теперь… – Ева задумчиво дотронулась до золотого обручального кольца, – теперь он стал частью моей жизни».
Она медленно поднялась по лестнице и, хотя могла войти без стука, постучалась.
Жалюзи в кабинете были подняты, но небо за окнами оставалось серым и рыхлым, значит, дождь еще не кончился. Рорк сидел за огромным старинным столом из полированного дерева. Пол был устлан изумительными коврами, которые он привозил из своих многочисленных путешествий.
Ева сунула руки в карманы. К великолепию, в котором она жила, Ева почти привыкла, но что делать с горем Рорка, с его тихой и сдержанной тоской, она не знала.
– Послушай, Рорк…
– Я уже записал все на дискету, – сказал он и протянул ей лист бумаги. – Подумал, что так будет удобнее. Его жена и дети сейчас в Дублине. Дети – два мальчика и девочка, девяти, восьми и шести лет.
Рорк встал, подошел к окну и взглянул на лежавший перед ним город. Он только что видел фотографии семьи Бреннена – хорошенькая ясноглазая женщина, румяные детишки, – и разволновался сильнее, чем предполагал.
– В материальном отношении с ними все будет в порядке, – сказал он тихо, будто самому себе. – Томми об этом позаботился. Кажется, из него получился отличный муж и отец.
Ева подошла к нему, протянула было руку, но потом убрала ее. «Черт подери!» – подумала она, поняв, что не знает, как себя вести. Утешать? Или лучше не трогать?
– Я не знаю, как тебе помочь, – выговорила она наконец.
Рорк повернулся, в глазах его читались и горе, и злость.
– Найди того, кто это сделал. Это я могу доверить только тебе.
– Можешь. И не только это.
Он едва заметно улыбнулся.
– Лейтенант Даллас, как всегда, встает на защиту мертвых.
Он коснулся ее волос и удивленно взглянул на нее, когда она перехватила его руку.
– Оставь это мне, Рорк.
– Я разве говорил о чем-то другом?
– Я понимаю многое из того, что ты не говоришь. – Ева действительно отлично его знала, знала, на что он способен. – Если ты задумал действовать самостоятельно, выкинь это из головы. Это мое дело, и я сама справлюсь.
– Естественно. Но ты будешь держать меня в курсе? И не забывай: я готов оказать любую помощь, которая тебе понадобится.
– Знаешь, в это дело тебе лучше не вмешиваться. Держись подальше, ладно?
– Нет, – ответил он и чмокнул ее в нос.
– Рорк!
– Ты предпочла бы, чтобы я солгал? – Не обращая внимания на ее свирепые взгляды, он взял со стола дискету и протянул ей. – Иди работай. Мне надо кое-куда позвонить. Думаю, в конце дня я предоставлю тебе полный список партнеров Томми, его врагов, друзей, любовниц и так далее. – Говоря это, он вел ее к выходу. – Эту информацию мне собрать нетрудно, а у тебя будет ясная картина перед глазами.
– Я не могу запретить тебе собирать информацию, – заявила Ева у самой двери. – Но не переходи границ, парень! Ни на шаг.
– Сама знаешь, как я возбуждаюсь от твоей строгости.
Она с трудом подавила смех, сказала как можно суровее:
– Заткнись! – и, засунув руки в карманы, вышла.
Рорк смотрел, как она спускается по лестнице в холл, как, не глядя, берет с перил куртку, заботливо положенную для нее Соммерсетом.
– Опять без зонта! – пробормотал он, увидев, как она выходит под моросящий дождь.
