Самой немногочисленной была группа тех, кто пришел действительно ради Дэнни, и они выделялись из толпы искренней скорбью на лицах, держались вместе, негромко и печально переговаривались между собой. Им не о чем было говорить с Беком, Хаффом или Крисом и было наплевать на них. Возможно, они боялись подойти к ним. Друзья Дэнни оставались положенное время, потом ушли.
Бек перемещался между гостями и принимал соболезнования почти как член семьи.
Сэйри общалась тоже, но только с гостями. Она избегала Бека, Хаффа и Криса, игнорировала их, делала вид, что ее родных нет в зале. Люди держались с ней отчужденно, если она подходила к ним, и Бек это заметил. Дочь Хойла была для них чужой. Она вела себя дружелюбно, но им становилось не по себе от ее изысканности.
Мерченту лишь однажды удалось встретиться с ней взглядом. Сэйри шла под руку с Селмой и утешала экономку, рыдавшую у нее на плече. Она заметила взгляд Бека, но посмотрела сквозь него.
Прошло не меньше двух часов, прежде чем толпа начала редеть. Бек подошел к Крису, отлично проводившему время у буфета.
– Где Хафф?
– Курит в кабинете. Ветчина отличная. Ты ел?
– Позже поем. С Хаффом все в порядке?
– Думаю, он устал. Последняя пара дней оказалась нелегкой.
– А ты как?
Крис пожал плечами.
– Ты же знаешь, у нас с Дэнни были разногласия. Но все-таки он был моим братом.
– Пойду проверю, как там Хафф, а ты оставайся за хозяина.
– Благодарю вас, сэр, – съязвил Крис.
– Не отчаивайся, все не так плохо. Я видел Лайлу Робсон. – Крис успел похвастаться своей последней победой, подтвердив то, что Бек давно подозревал: муж Лайлы просто недотепа. – Мне показалось, она скучает, – заметил Бек. – Похоже, она была бы не против, чтобы кто-то составил ей компанию.
– Нет, крошка дуется.
– Почему?
– Лайла думает, что нас с ней связывает только секс.
– И с чего же это она так решила? – саркастически поинтересовался Бек.
– Откуда мне знать? Женушка Робсона начала жаловаться на это сразу же после того, как отсосала мне в ванной наверху. – Крис взглянул на часы. – Это было минут десять назад.
Бек посмотрел на него.
– Ты шутишь?
Крис пожал плечами, ничего не подтверждая и не отрицая.
– Пойди проверь, как там Хафф, – сказал он. – Я прослежу, чтобы этот сброд не сбежал с семейным серебром.
Бек нашел Хаффа курящим в уютном кресле.
– Не возражаете, если я немного посижу с вами?
– Кто тебя прислал? Крис или Селма? Я точно знаю, что это не Сэйри. Она бы не стала обо мне беспокоиться.
– Я не могу говорить за нее, – Бек сел на диван, – а вот я за вас тревожусь.
– Я в норме. – Хафф выпустил облако дыма в потолок.
– Вы отлично держитесь, но вы только что потеряли сына, и вам, должно быть, приходится несладко.
Хойл-старший молча курил, потом ответил:
– Знаешь, я думаю, что Дэнни стал бы любимчиком Лорел.
Бек подался вперед, оперся локтями о колени.
– Почему?
– Потому что он был похож на нее. – Хафф посмотрел на Бека. – Я когда-нибудь рассказывал тебе о Лорел?
– Так, кое-что.
– Она была именно такой, какую я искал, Бек. Может, не слишком умная, но, черт побери, кому это нужно! Лорел была нежной, уступчивой и красивой.
Бек кивнул. Портрет маслом на парадной лестнице являл женщину нежную, уступчивую и красивую. Но он не мог не думать о том, что особую привлекательность Лорел придавал литейный завод, принадлежавший ее отцу, на которого работал Хафф.
– Я был грубым, неотесанным сквернословом. А она была утонченной леди, знала, что какой вилкой брать.
– И как же вы уговорили ее выйти за вас замуж?
– Я взял Лорел напором, – Хафф хмыкнул при воспоминании об этом. – Я заявил: «Лорел, ты будешь моей женой». И она согласилась. Мужчины всегда ходили вокруг нее на цыпочках. Думаю, ей понравилась моя прямота. – Хойл посмотрел на кольца дыма. – Ты, наверное, не поверишь мне, Бек, но я ей не изменял. Ни разу. Я пошел к другой женщине, только когда после смерти Лорел прошло приличное количество времени. Мне казалось, я в долгу перед ней.
Хафф надолго задумался, потом продолжал:
– Когда Лорел забеременела, я чуть с ума не сошел от гордости. Я знал, что родится мальчик. Иначе просто быть не могло. Крис стал моим с той самой секунды, когда его вытащили из нее и передали мне. В те времена отцов не допускали в родовую палату. Но я подкупил персонал – пожертвовал кучу денег больнице, – и меня впустили. Я хотел быть первым, кого увидит мой сын, когда появится на свет.
С самого рождения Крис был моим. И я с легкостью отдал Сэйри жене. Девочка стала для нее живой куклой, которую наряжали в красивые платьица. Для нее устраивались пикники, чаепития в саду, ее учили верховой езде. Но если бы Лорел осталась жива, они бы с Сэйри разругались вдрызг. Моя дочь не из тех, кто любит званые чаепития. Ты ведь заметил?
Бек только кивнул.
– Сэйри наплевать на все, что было так ценно для Лорел. – Хафф вздохнул. – А вот Дэнни… Мать молилась бы на него. Он настоящий джентльмен. То есть он был настоящим джентльменом. Как и Лорел, он опоздал родиться лет на сто. Ему следовало бы жить в те времена, когда все одевались в белое, играли в крокет. Он бы потягивал коктейль-шампань на галерее. Тогда безделье было искусством.
Хафф посмотрел на Бека, и выражение нежности, вызванное на его лице воспоминаниями, тут же исчезло.
– Дэнни не был предназначен для бизнеса, особенно для нашего. Наш бизнес слишком грязный. Недостаточно чистый для такого, как он.
– Но Дэнни хорошо работал, Хафф. Рабочие любили его.
– Они не должны нас любить. Они должны бояться нас до холодного пота. Как только мы появляемся, у них должны дрожать коленки.
– Согласен, но Дэнни служил буфером. Он был для них доказательством, что мы тоже люди. До известной степени хотя бы.
Хафф покачал головой:
– Не спорь, Дэнни был слишком мягкосердечным и податливым, чтобы стать бизнесменом. Он всегда всем уступал. С ним слишком легко было справиться.
– Вы сами часто так поступали, – напомнил Бек.
Хафф кивнул в знак согласия:
– Черт возьми, согласен. Дэнни хотел, чтобы все были счастливы. Я знал это за ним и использовал в моих интересах. Только Дэнни так и не понял, что невозможно всех сделать счастливыми. Если только попытаешься, тебя сметут раньше, чем ты начнешь.
К несчастью, мой сын слушал не только меня. Мне неприятно говорить о нем плохо, но я всегда называл черное черным. Я могу быть честным, говоря о характерах моих детей. Дэнни был слабаком.
