Ехали уже долго. Мучительно хотелось в туалет. "Все, не могу больше терпеть. Нужно ставить его в известность о моем деликатном состоянии, а то еще неприятность случиться", — решила Мари и закинула удочку:
— Я писать хочу, ну очень. Останови, а?
А в ответ — тишина. "Даже голову не повернул, баран такой. Все равно докопаюсь. Спасение утопающих дело рук самих утопающих", — разозлилась Марисса. А утопать в прямом смысле как-то совсем уж не хотелось.
— Ну чего ты хочешь, чтоб я себе репутацию подмочила? Машинку не жалко? И ваще, неуютно обоим будет…
Незнакомец бросил невозмутимый взгляд в сторону напряженной девушки, но, все же, съехал на обочину и остановился. Обогнул машину и открыл дверь. Мари рысцой направилась в кустики. Странный тип последовал за ней.
— Ты за уши подержать хочешь? Так я сама отлично справлюсь.
Он молчал и пристально смотрел на нее. "Маньяк какой-то, извращенец…. Боится, что убегу, не догонит? Охота — пуще неволи. Ну и фиг с тобой, чтоб ты ослеп, зараза", — Мари уселась, гневно уставившись на мужика.
Марисса, не заметно для себя, задремала в теплом салоне комфортного автомобиля, под тихое урчание мощного двигателя и мирно мурлыкающего что-то из динамиков голоса. Когда она открыла глаза, они уже заезжали внутрь огороженной двухметровым забором территории с расположенным на ней трехэтажным коттеджем. Ни кустика, ни деревца, все сплошь засеяно какой-то вечнозеленой декоративной травкой.
Незнакомец пригласительным жестом распахнул дверцу машины. Пришлось выбираться, несмотря на то, что уж очень не хотелось ступать в не предвещавшее ничего хорошего будущее. Мари испуганно прижалась к мужчине: рядом с ней рыча и угрожающе оскалив зубы, неизвестно откуда возникло огромное черное чудовище. Вспомнилось описание собаки Баскервилей из известного произведения Конан Дойля. Таких баскервилей Мари аж пять штук насчитала. Плюсом группа вооруженных до зубов охранников в черной униформе.
— Не бойся, одна во двор не выходи, и они тебя не тронут, — обронил похититель.
"Это он про собак или про секьюрити?" — не поняла девушка. И те и другие выглядели довольно зловеще.
Гостиная на первом этаже была выдержана в серо-бежевых тонах. Напротив большого до потолка окна в виде арки находился небольшой столик, окруженный с трех сторон уютными диванами и белым лепным камином у стены. В углу располагался большущий телевизор со светлой тумбой под ним, в другом углу — напольные часы в человеческий рост на манер старинных. От холла гостиную отделяли белые колонны с той же лепниной, что и на камине. По углам расставлены пальмы в кадках. Лестница сбоку вела на второй этаж, вверх по которой и потащил ее незнакомец, ухватив за предплечье.
— Это твоя комната. Ванна вон там, — и ушел.
Мари окинула взором свое новое обиталище. Или тюрьму? Смотря, с какой стороны посмотреть. По виду для места заключения слишком шикарно, а вот по смыслу ее нахождения в данном конкретном помещении…
Дизайн интерьера сочетал в себе белые, серые, карамельные и шоколадные оттенки. Внушительных размеров кровать вписывалась изголовьем в обхватывающую ее овальную тумбу, которую насквозь прошивали две колонны, упирающиеся в потолок. Между колоннами находилась решетка, которая заменяла собой спинку кровати. Прямо перед постелью на стене висел внушительных размеров телевизор. По обеим сторонам от телевизора — высокие до потолка окна и балконная дверь. У одной стены сбоку от кровати стоял темно-коричневый комод с огромным зеркалом. У другой — мягкий уголок, состоящий из диванчика и двух кресел со столиком между ними.
— Ничего так, миленько, — протянула задумчиво девушка. Обстановка создавала ощущение сюрреальности происходящего. — Богатенький Буратино…
Мари тряхнула головой и направилась в ванную комнату. Ванная была под стать основному помещению. Бежево-белая, опять же. В одном ее углу размещалась небольшая душевая кабинка, в другой — белоснежная ванна. На стене между ними висело зеркало во весь рост. У противоположной стены — обычный набор сантехники, шкафчик с полотенцами и различными тюбиками, флаконами и прочими нужностями для поддержания чистоты тела.
Девушка забралась в душ. Хотелось смыть с себя всю грязь последних часов. Под струями воды, приятно согревающими и расслабляющими ее измученное тело, она задумалась: "Чего он от меня хочет? Явно не хлеба. Может, получит свое и отпустит?" Его фраза "это твоя комната", мягко говоря, настораживала: "Я здесь что, надолго?"
Когда боль в ноющих мышцах немного утихла, Мари выбралась из душа. Ну не в нем же ночевать? Одежда куда-то исчезла. Когда и кто ее забрал, она не заметила. На стене висело большое махровое полотенце. Вытеревшись и завернувшись в него, она вышла в комнату. Мужчина сидел на диване. На столике перед ним был накрыт поздний ужин. Незнакомец тоже успел принять душ, об этом говорили его чуть влажные волосы. Ванная в этом доме, понятно, не одна… В хлопковых штанах свободного покроя цвета топленого молока и футболке без рукавов из той же ткани у него вид был уже более миролюбивый.
— Есть хочешь? — он жестом указал на место рядом с собой.
Марисса аккуратно присела в углу дивана, отодвинувшись как можно дальше от этого подозрительного типа.
— Чай, кофе?
"Потанцуем?" — ехидненько продолжила она про себя банальную фразу, но вслух открыто язвить не решилась.
Есть девушке как-то совсем не хотелось.
— Может коньяк?
Мари согласно кивнула. Ее била дрожь то ли от холода: она куталась в неуютное мокрое полотенце. То ли это был нервный озноб. Мужчина плеснул в бокал из стоящей на столе бутылки и протянул его ей.
— Замерзла?
— Да, немного…
Он встал и вышел из комнаты. Через несколько минут вернулся с мужской футболкой в руках. Девушка натянула через голову предложенное и только потом снизу сдернула с себя полотенце. Сухая ткань обволокла приятным теплом. Чувствуя некоторое неудобство от отсутствия нижнего белья, она поджала под себя ноги и стала пить из бокала маленькими глотками, постепенно согреваясь и успокаиваясь. Агрессии незнакомец не проявлял. Под его изучающим взглядом Мари немного смутилась, заметив, что тонкая ткань футболки мало что скрывает. Взгляд мужчины с ее лица переместился на грудь, затем ниже. Мари стыдливо прикрыла грудь рукой и поморщилась. Запястье отозвалось болью. Похититель, явно забавляясь этой непонятной для него скромностью, протянул руку и схватил девушку за кисть.
— Ай! — вырвалось у нее.
