— В основном все вещи останутся, — продолжал он, — поскольку, как вы уже поняли, большая часть мебели бесценна. Но от кое-какого викторианского хлама необходимо будет избавиться. У отца до этого так и не дошли руки.
— Весь ремонт, который вы предлагаете, обойдется вам в огромную сумму.
— Вне всякого сомнения. Но мы очень состоятельная семья, мисс Норд. У нас столько денег, что вы даже не можете себе представить.
— Уверена, что так, — сухо ответила она. — Но вам все же придется использовать значительную их часть, чтобы привести это место в порядок.
— Разумеется, — надменно кивнул Мигель. — Теперь пойдемте, я покажу вам библиотеку. К ней вы должны отнестись чрезвычайно бережно. Это особое «убежище» моего брата, святая святых, куда не многим позволено входить.
Он толкнул дверь, и Стефания оказалась в восьмиугольной комнате, которая была устроена в одной из башен. Четыре стены занимали застекленные книжные шкафы, в большой нише пятой размещались алебастровые статуэтки — особое освещение придавало каждой из них жизненное сходство, что было прекрасно и вместе с тем тревожно. Обстановка здесь была в стиле французского ампира: тяжелая, темная. Но о ней, по-видимому, заботились с особенной тщательностью. Окна были скрыты толстыми бархатными портьерами.
— Здесь, по-моему, не так уж и плохо, — заметила Стефания.
Вместо ответа, Мигель поскреб ногтем по одной из стен, и, когда он отнял руку, девушка увидела позолоту, блеснувшую на том месте, где облупилась краска.
— Вот! — указал он на пятно. — Какой-то идиот закрасил деревянные панели. Весь этот слой нужно будет содрать и восстановить первоначальный цвет. Но об этом мы поговорим позже. Вы уже давно на ногах и, должно быть, ужасно устали.
Удивленная его внезапной заботой, девушка призналась в легкой утомленности и под его сочувственным взглядом расслабилась и откинулась на спинку стула.
— Глоток вина вас оживит, — продолжал Мигель. — Как только переоденетесь — спускайтесь в салон. Я сделаю вам португальский коктейль.
— Это награда?
Тонкий рот скривился в улыбке.
— Когда вы его попробуете, поймете, что это угроза.
Стефания все еще продолжала улыбаться, когда через полчаса спускалась по лестнице, направляясь в гостиную. Зеленое платье, которое она надела, прекрасно подчеркивало рыжину ее волос и белизну кожи, и девушка почувствовала на себе оценивающий взгляд графини, когда вошла в салон.
— Садитесь, моя дорогая, — обратилась к ней старая леди. — Мой сын скоро придет и нальет вам чего-нибудь освежающего. Вы, должно быть, устали после прогулки по замку. Мигель может быть довольно утомительным.
Стефания села напротив графини и улыбнулась:
— Но он так увлечен и полон энтузиазма, что ему можно это простить. Он, видимо, чрезвычайно интересуется красивыми вещами.
— Как и большинство мужчин, — сухо заметила графиня и опять взглянула на девушку. Ее глаза блуждали по мерцающему платью Стефании, рыжим волосам, таким живым и ярким. — Вы и сами очень красивы, мисс Норд, но вряд ли нуждаетесь в похвале старой женщины.
Стефания зарделась.
— Вы очень добры.
— Я просто констатирую факт. Вы получите массу комплиментов, пока будете здесь, — продолжала графиня, — но вам не стоит принимать их слишком серьезно. Португальские мужчины боготворят красоту, и, как вы уже, наверное, успели заметить, мой сын Мигель поклоняется ей гораздо больше, чем остальные. Однако я уверена, что, как все англичане, вы уравновешенны и здравомыслящи, и мне нет необходимости предупреждать вас, чтобы вы не позволяли чувствам взять верх над разумом.
Стефания с некоторым недоумением осторожно ответила:
— Я приму во внимание все, что вы сказали, графиня. Но не думаю, что нуждаюсь в каких-либо предостережениях.
— Я рада. Если вы хотите курить, дорогая, сигареты в том ящичке. Я никогда сама этого не делала, но знаю, что пагубная привычка все более захватывает современную молодежь.
Подойдя к столику за сигаретами, Стефания размышляла над словами графини. Как странно, что старая леди сочла необходимым предупредить ее в отношении своего же собственного сына! Впрочем, семейство де Марок должно гордиться своим происхождением, и графиня, по-видимому, пребывает в постоянной тревоге, как бы Мигель не женился опрометчиво. А что может быть хуже для него, чем брак с иностранкой?
«Как нелепо! — думала девушка. — Не успела я появиться в замке, как меня уже предупредили, чтобы не помышляла о браке с сыном графини!»
— Вы скоро ожидаете приезда графа? — спросила она, садясь в кресло с сигаретой в руке.
— Точно не знаю. Вероятно, не раньше, чем через несколько недель… Так что маловероятно, что вы с ним встретитесь. Полагаю, к тому времени как он вернется, вы уже успеете закончить свою работу и вернуться в Англию.
— А в какой части света он сейчас?
Графиня беспокойно заерзала на стуле:
— Здесь очень жарко. Не откроете ли пошире окно?
— Конечно. — Стефания вскочила и поспешила выполнить просьбу старой леди. — Вы неважно себя чувствуете? Могу я вам чем-то помочь?
— Нет. Это было просто легкое головокружение. Сейчас я в полном порядке.
— Простите, что заставил вас ждать.
Они повернулись на звук голоса Мигеля де Марока, и графиня протянула сыну руку.
— Вот и ты, Мигель. Мисс Норд с каждой минутой все больше томится жаждой.
— Извините меня, мисс Норд. — Мигель сделал шаг в ее сторону. — Но я не привык к тому, что юные леди берегут время! А вы, оказывается, не только красивы, но и пунктуальны! — Он повернулся к матери. — У нас в семье никогда не было рыжеволосых женщин, мама?
— Когда-то очень давно была, — тихо ответила графиня. — Твоя прапрабабушка.
— Конечно! Красотка Изабелла! Как же я мог забыть! — Он улыбнулся. — А теперь, мисс Норд, напиток, который я вам обещал.
Он протянул девушке бокал, и та, сделав глоток, сморщилась, когда огненная жидкость обожгла ей рот. Закашлявшись, Стефания потянулась за носовым платком — слезы потекли из ее глаз.
— Боже! Что это? Такой крепкий!
— Это мой секрет. Но подождите немного — эффект оживляющий.
— Пара таких — и я под столом!
— На второй бокал не надейтесь — слишком большое количество алкоголя разрушает личность. — Мигель понизил голос, и Стефания поняла — он не хочет, чтобы мать слышала его слова. — А вы всегда должны оставаться такой, какая есть: теплой и трепетно реагирующей на все, что вокруг вас.
Смутившись, девушка прижала к губам бокал, размышляя, как будет вести себя Мигель при более близком знакомстве, если он так щедро раздаривает комплименты всего через двенадцать часов ее пребывания в доме. И все же она не была бы женщиной, если бы его внимание не польстило ей. Она тайком рассматривала его, когда он подавал матери высокий бокал виноградного вина.
