— Как скажешь.
— Дилан!
— Ладно, ладно, все ясно.
— Тогда идем.
Они подошли к входной двери, и Кили нажала кнопку звонка. Дверь открыла женщина с короткими вьющимися каштановыми волосами. Ее лицо казалось напряженным и осунувшимся.
— Миссис Эмблер? — спросила Кили.
— Сьюзен, — ответила та, распахивая дверь. — Заходите.
— Я Кили, а это Дилан.
— Входите, присаживайтесь. Джейк! — позвала она.
Невысокий светловолосый мальчик со стрижкой «ежиком» вошел в гостиную и остановился у порога, смущенно глядя на них.
— Привет, — сказал Дилан.
— Привет, — откликнулся Джейк.
— Дилан! — подтолкнула сына Кили.
Дилан упорно разглядывал носки кроссовок.
— Придется мне забрать мой велик, потому что мне не разрешают его продавать. Я принес тебе деньги обратно.
— И?.. — напомнила Кили.
— Извини, — промямлил Дилан.
Джейк неохотно взял деньги, подчиняясь властному взгляду матери.
— Твой велик в гараже, — вздохнул он. — Мама все равно не разрешит мне его оставить.
Казалось, Джейк уже смирился с потерей велосипеда.
«Все мы понимаем, что таких удачных сделок не бывает», — подумала Кили.
— Да ладно. Я понимаю, — кивнул Дилан.
Кили и Сьюзен обменялись многозначительными взглядами.
— Джейк, пойди и покажи Дилану, где стоит велосипед.
Мальчики покорно двинулись к двери.
— Хочешь, покидаем мячик в кольцо? — предложил на ходу Джейк.
Не успел Дилан ответить, как вмешалась Кили.
— Только не сегодня, Джейк, — мягко возразила она. — Дилан еще не сделал уроки. Почему бы вам не поиграть как-нибудь в другой раз? — Ей хотелось дать им понять, что она не против их общения, но Дилан не должен был забывать о цели их прихода. — Дилан, поезжай прямо домой, а мне еще нужно заехать в магазин.
— Ты тоже еще не сделал уроки, Джейк, — напомнила Сьюзен.
Как только мальчики скрылись за дверью, Кили повернулась к Сьюзен.
— Спасибо, что позвонили мне, — сказала она. — Мне очень жаль, что вышла такая некрасивая история.
Сьюзен отмахнулась.
— Поверьте, я рада до беспамятства, что он не украл этот велосипед. В последнее время я просто не знаю, что у него на уме.
Кили увидела в беспокойном взгляде собеседницы отражение своих собственных тревог.
— Я вас прекрасно понимаю, — сказала она. — Дилан тоже порой ведет себя возмутительно.
Сьюзен еще больше помрачнела.
— Джейк начал дерзить, слишком поздно возвращается из школы… Дело в том, что его отец и я… мы разводимся. Так что когда я увидела этот велосипед, то просто предположила самое худшее. — Сьюзен как будто пыталась объяснить собственные чувства себе самой.
— О, поверьте мне, я все понимаю. — Кили помедлила, но потом все-таки добавила: — Этот велосипед Дилану подарил его отчим.
Встревоженный взгляд Сьюзен несколько смягчился.
— Да, — кивнула она. — Я вижу, вы действительно меня понимаете.
— Не сомневайтесь, — подтвердила Кили, — я понимаю. Что ж, не буду вас задерживать.
Сьюзен проводила ее до машины.
— Мне очень жаль, что так вышло, — повторила Кили на прощание.
— Да ладно, переживем, — горько усмехнулась Сьюзен. — Да, вот что я вам еще скажу: пусть Дилан приходит к нам, когда захочет. Он хороший мальчик.
— Спасибо, — от души поблагодарила ее Кили. — Ему не помешало бы обзавестись хотя бы одним другом.
Хотя Марк уверял, что ей не стоит торопиться, она чувствовала, что надо бы поскорее вернуться домой: искупать Эбби, проследить, чтобы Дилан сделал уроки. Но ей так редко удавалось вырваться из дому без Эбби… Магазины были открыты допоздна, и она знала, что у Марка уже наверняка заготовлен хороший подарок для нее на годовщину свадьбы. В этом смысле он всегда был чрезвычайно предусмотрителен и заботлив. Напомнив себе, что Марк сам предложил ей проветриться, Кили развернула машину на подъездной дорожке Сьюзен Эмблер и направилась к торговому центру.
Через час, проведенный в безуспешных попытках вычислить, по каким критериям Марк выбирает себе галстуки, и вспомнить, каких джазовых альбомов не хватает в его коллекции, Кили страшно разозлилась на себя. «Мне бы следовало знать такие вещи», — подумала она. В последнее время у нее слишком много сил уходило на ребенка. Впрочем, и раньше, с тех самых пор, как они с Марком познакомились и поженились, дела обстояли примерно так же. Колоссальные перемены следовали одна за другой, на нормальную, спокойную, подробную жизнь просто не оставалось времени. Кили оставалось лишь надеяться, что вскоре все уляжется. А пока ей предстояло выбрать Марку подарок.
В конце концов Кили вошла в книжный магазин при торговом центре. Рядом с кассой был выставлен огромный картонный щит с рекламой только что поступившего в продажу детективного романа Джона Гришема, действие которого разворачивалось в адвокатской конторе. Адвокату такой подарок должен был показаться довольно банальным, кроме того, Марк, по правде говоря, вообще не слишком много читал. Но однажды за завтраком он сказал, что одна из книг Гришема показалась ему интересной. И добавил, что писательским трудом Джон Гришем достиг куда большего, чем когда-либо смог бы добиться, работая адвокатом.
Кили, хмурясь, вгляделась в картинку на суперобложке, прочла аннотацию на клапане и протянула книгу через прилавок продавцу.
— Берете? — спросил молодой человек с бородкой, заметив ее колебания.
Кили все еще сомневалась. Подарить мужу бестселлер — ей казалось, что в этом ощущается недостаток воображения. Как будто она решила отделаться первым, что попалось под руку. «Прекрати», — скомандовала себе Кили. Она сама была бы рада получить в подарок книгу.
— Да, — кивнула она. — Я уверена, моему мужу это понравится.
Пока продавец пробивал чек, Кили все еще пыталась справиться со своим чувством вины. Во всяком случае, ее выбор свидетельствовал о том, что она не пропускает мимо ушей разговоры за завтраком. Иногда ей казалось, что она уделяет мужу слишком мало внимания, постоянно отвлекаясь на обустройство нового дома и на заботы о детях. Правда, Марк не жаловался, довольствуясь тем, что она рядом, хотя ее мысли вечно были заняты чем-то другим.
Заглянув ей в лицо, продавец сказал:
— Он в любой момент сможет вернуть ее назад.
Но Кили вообразить не могла, что Марк пойдет в магазин что бы то ни было возвращать. Он вообще терпеть не мог ходить по магазинам. Когда она отделывала дом, он предоставил ей полную свободу действий, причем считал своим долгом непременно похвалить каждую новую покупку, давая ей понять, что он восхищается ее вкусом и что она может тратить сколько душе угодно.
