— Да, страдала.
— А ты, Дана, едва не погибла, когда искала ключ. Они изменили правила, и ты могла умереть.
— Не умерла же.
— Но могла ведь! Думаешь, боги проронили бы хоть одну слезинку?
— Ровена и Питт… — начала Мэлори.
— Они не считаются. Они жили среди нас несколько тысяч лет и в каком-то смысле такие же пешки, как мы. Но те, по ту сторону завесы, которые наблюдают за нами, — разве им не все равно, будем ли мы счастливы?
Она снова села. Подруги молчали.
— Помните, как мы встретились? Откуда у нас появилось время на поиски ключей? Мы лишились работы. Той, которая мне была нужна, которую вы обе любили. Боги отняли у нас работу, чтобы мы могли принести больше пользы, потом соблазнили деньгами, уговорив подписать договор. Конечно, мотивы у них были благородные, но они нас использовали.
— Ты права, — согласилась Дана. — Абсолютно права.
— Но в результате мы получили салон, — продолжала Зоя. — Мы все здесь сделали сами. Если наш «Каприз» — чудо, то мы создали это чудо собственными руками.
— Продолжай, — Мэлори кивнула и откинулась на спинку стула.
— Хорошо. Давай о тебе с Флинном. Вы встретились, потому что он тоже в деле. Ты его полюбила, а он тебя. Но даже если бы этого не случилось, ты бы все равно не изменила свой выбор тогда, на чердаке. Ты не выбрала бы иллюзию, пожертвовав душами принцесс, как бы тебе ни хотелось. Я не сомневаюсь в этом, потому что знаю тебя. Если бы ты любила Флинна, как я, то есть как друга и брата, то поступила бы точно так же.
— Надеюсь, — ответила Мэлори. — Хотелось бы в это верить.
— Я знаю. Или ваши чувства через месяц могли ослабнуть, а не стать глубже. Богам безразлично твое счастье — им важен только результат. Победа или поражение.
— Возможно, ты права, но все события того месяца, все решения, которые я принимала, стали частью наших отношений с Флинном.
— Но эти отношения ты создала сама, — возразила Зоя. — Теперь ты, Дана. Джордан вернулся в Вэлли именно в это время, потому что тоже связан с ключами. Еще один необходимый фрагмент головоломки. Ты должна была разобраться в своих чувствах к нему, вот что главное. Но разобраться можно по-разному — с тем же результатом. Ты могла его простить. Могла понять, что не любишь, но ваши прошлые отношения важны для тебя. Дружба могла победить страсть. Ты могла отказаться от того, что было между вами, но все равно найти ключ. Ты же не думаешь, что флердоранж зацвел потому, что боги тебе улыбаются.
— Флердоранж — это уж слишком, но в целом я тебя поняла. — Дана тоже взяла шоколадку. — Оглядываясь назад, видишь, что все это нам говорили с самого начала. Каждая из нас — ключ, поэтому все, что мы получим или не получим, — это наших рук дело.
— И все-таки нами манипулируют, — не сдавалась Зоя. — Они свели нас вместе, создали предпосылки. Брэдли вполне мог вернуться в Вэлли — он тут родился, и у него грандиозные планы. Но без всего этого я бы с ним не встретилась. Мэлори могла в любое время познакомиться с Флинном, но моя встреча с Брэдли Чарлзом Уэйном-четвертым просто невероятна. Что его толкнуло ко мне? Картина. Его чувствами манипулировали.
От одной мысли об этом у Зои закружилась голова. Она потянулась за второй шоколадкой.
— Я знаю, что теперь дело не в картине. Но перемены в Брэде не имеют для богов никакого значения. Нас нужно было свести, чтобы подтолкнуть меня к ключу — или от ключа. В зависимости от того, на чьей ты стороне. Найду я ключ или нет, потом я им больше не буду нужна, и Брэдли тоже. Думаете, богам интересно, что, принося им пользу, мы испытываем боль, страдания, переживаем утраты?
Зоя разозлилась, и голос ее зазвучал громче.
— А если его — или мое — сердце будет разбито, боги останутся равнодушными. Может, именно разбитое сердце необходимо для последнего шага? Отчаяние, утрата — вот о чем говорилось в моей подсказке. И кровь, — прибавила она. — Только не его кровь! Я не могу рисковать им даже ради спасения трех душ.
— Зоя, — осторожно сказала Мэлори, — если вы любите друг друга, разве уже не ты сама создала финал этой истории?
— Неужели? А если это лишь иллюзия? Или жертва, которую я должна принести? Вспомните, что еще говорилось в подсказке! Я должна посмотреть на принцессу и понять, когда вытаскивать меч, а когда вложить его в ножны. Должна я сражаться за то, чего хочу, или нужно отступить ради успеха всего дела?
— Разумные и логичные предположения, разумные и логичные вопросы. — Дана подняла руку, предупреждая возражения Мэлори. — Мы не обязаны любить богов, но должны им доверять. Никто не обещал, что все закончится всеобщим счастьем. Нам обещали кучу денег.
— Да господь с ними, с деньгами, — вздохнула Мэлори.
— Хотела бы я сказать, чтобы ты помолчала, но у меня, к сожалению, точно такие же чувства. Тем не менее, — продолжила Дана, — когда Зоя излагала эти разумные и логичные гипотезы, она пропустила все, что связано с надеждой и достижением цели. А также с перекрещивающимися дорогами, которые связывают все воедино.
— Вот оно — радость, надежда, достижение цели! Наши общие чувства. — Зоя развела руки в стороны, словно хотела охватить всю комнату, все, что они создали вместе. — Я ничего не пропустила, просто стараюсь быть реалисткой. Должна быть реалисткой, потому что хочу верить, очень хочу, что, когда пройду весь путь до конца и возьму в руки этот самый ключ, у меня будет шанс на… нечто большее.
— Итак, что дальше? — спросила Дана.
— Для этого вы мне нужны, обе. Вы единственные, кто держал в руках ключи. Дана, вы с Джорданом и Флинном знаете дом Брэда почти так же хорошо, как он сам. Я приму любую помощь.
Зоя встала.
— А сейчас мне пора отвечать на звонки. И вам тоже.
От луны осталась лишь узкая полоска, тоненький серп на черном небе. Зое отчаянно хотелось, чтобы началась буря и закрыла небо тучами, но она никак не могла справиться с собой и все время смотрела на этот серпик.
Она обыскала все. Несколько раз ей казалось, что взгляд или пальцы натыкаются на маленький золотой стерженек. Но она не смогла ни увидеть ключ, ни коснуться его.
Если ей не удастся сделать это в ближайшие сорок восемь часов, значит, то, что пережили Мэлори с Даной, их страдания и победы, будет напрасным.
Спящие принцессы навеки останутся в своих стеклянных гробах.
Завернувшись в куртку, Зоя сидела на дальней веранде. Цеплялась за последнюю надежду.
— Он здесь. Я знаю. Что я пропустила? Что еще я должна была сделать?
— Смертные, — послышался за ее спиной голос Кейна, — обращаются к тому, что они называют небесами, и спрашивают, что им делать, что думать.
