— Ты уже довольно хорошо усвоила материал по теории заговора, — одобрил он.
— С кем поведешься от того и наберешься.
— Освещение. — Смех исчез из глаз Ника в мгновение ока.
— Что?
— Цинния, иди сюда. — Ник потянул ее за собой.
— Что случилось?
И в этот момент до нее дошло, что в этой части гаража не было освещения. Но было уже поздно возвращаться в безопасный лифт. Она услышала быстрые шаги сзади себя и повернулась. Цинния увидела, как двое мужчин выпрыгнули из глубокой тени между припаркованными автомобилями. Света, идущего из щели между закрывающимися дверями лифта, было достаточно для того, чтобы рассмотреть шарфы на их лицах и ножи в руках.
— Стоять, — закричал один из них. — Никому не двигаться.
— О, мой Бог, Ник. Только посмотри.
Ник скользнул мимо нее плавно, тихо, стремительно. Она увидела, как грабители остановились в полном замешательстве, когда поняли, что одна из их жертв нападала.
— Он точно сумасшедший, — завопил один из них.
— Не такой сумасшедший, каким он станет. — Другой мужчина дико размахивал ножом.
А потом Ник оказался на нем. Цинния услышала стук ножа о бетонный пол гаража.
— Кончай его. — Второй мужчина пошатнулся и тяжело опустился на капот автомобиля.
— Предполагалось, что все будет по-другому, — завопил первый мужчина.
Цинния с ужасом наблюдала, как тени трех мужчин слились. Она озиралась вокруг в поисках оружия, но смогла разглядеть только очертания металлического мусорного ведра около лифта. Она схватила крышку и помчалась к борющимся мужчинам. Тусклый свет, мерцавший в дальнем конце гаража, позволил ей отличить Ника от двух противников. Один из нападавших, постанывая, валялся на полу. Цинния увидела, что он держится за пах. Другой тяжело покатился мимо ее ног и с трудом поднялся. Он, шатаясь, направился к лифту. Ник поднялся с пола и стал его преследовать.
Цинния увидела, как что-то сверкнуло в темноте.
— Ник, у него все еще есть нож.
Мужчина, который стонал и держался за пах, постарался встать на ноги. Он резко кинулся к упавшему ножу.
— Можешь не спешить, — сказала Цинния. Она опустила крышку на его голову. Он опять оказался на полу и остался лежать там, постанывая.
Она отпихнула нож под машину и повернулась назад. Она услышала вызывающий отвращение глухой стук, потому что Ник ударил жертву о стену. Нож выпал из руки мужчины. Ник впечатал кулак в середину живота грабителя. Цинния услышала звук разбитого стекла и тихое шипение.
— Получай удовольствие, сосунок. Лучший, от хозяина. — Голос мужчины звучал невнятно, поскольку он полз по полу и свалился в изнеможении, но явно с торжеством.
Ник стоял все еще в тени, уставившись на упавшего мужчину. Он ничего не говорил.
— Ник?
Ужас, какого она еще не разу не испытывала, охватил Циннию. Что-то было очень, очень неправильно.
— Ник. — Она опустила крышку мусорного ведра и помчалась к нему. — Ты ранен? Он порезал тебя?
— Нет. — Его шепот был едва слышен и невероятно далек. — Он не порезал меня.
В этот момент двери лифта открылись, и оттуда вышло две пары.
— Что, черт возьми, случилось с освещением? — Требовательно спросил один из мужчин.
— О мой Бог, — прошептала женщина.
Вся четверка в шоке уставилась на двух мужчин, лежащих на полу гаража.
— Что здесь произошло? — вопрошала другая женщина. — Джордж, вызовите полицию.
Цинния проигнорировала их. Она смотрела на застывшее лицо Ника. Благодаря свету, лившемуся из кабины лифта, она смогла увидеть остатки белого тумана, который окутал его на несколько секунд. Туман быстро рассеялся, но ошеломляющий ужас в его глазах выглядел так, будто это будет длиться вечно.
— Ник, что это? — Она подошла к нему, схватила за плечи и попробовала потрясти. Всё равно, что двигать гору. — Скажи мне, что случилось.
— Пелена безумия. Он разбил флакон прямо мне в лицо, когда я ударил его, должно быть, это была очень чистая фракция. Я получил огромную дозу.
— Ник, все в порядке, ты не умрешь от передозировки «пеленой безумия». Я отвезу тебя в больницу.
— Нет. Я не умру. — В его глазах пылал страх. — Все будет намного, намного хуже.
— Что будет? — Она обвила руки вокруг него. — Что с тобой делает наркотик? Скажи мне. Скажи мне, черт возьми.
— Я могу видеть хаос, — сказал он мягко. — Через несколько секунд я буду в самом центре. И назад пути нет. Я схожу с ума, Цинния. Свяжись с Физером. Он знает, что делать. У него есть инструкции.
Цинния задохнулась от гнева и ужаса:
— Инструкции, для чего?
Он взял ее руку и сжал пальцы:
— Обещай мне, что позвонишь ему немедленно. Обещай мне.
— Да. Я позвоню ему.
— Я хочу кое-что сказать тебе.
— Береги силы. — Она подтолкнула его к лифту. — Я отведу тебя в медпункт.
— Нет. Я должен сказать тебе сейчас. Пока я еще могу.
— Говори.
— Я люблю тебя, Цинния.
Хаос наступал на него приливной волной темноты, которая поглотит схему его души. Лицо Циннии было единственной оставшейся точкой опоры. Он знал, что это ненадолго. Он хотел, чтобы она улыбнулась еще только один раз. Он хотел сохранить воспоминание, так как шторм уже охватывал его.
Она впилась в него взглядом:
— Ник, Ник, ты слышишь меня?
Он попытался дотянуться до ее лица, но рука не хотела повиноваться команде. Вместо этого пальцы крепко сжались в кулак. Он пробовал отражать рукой вращающиеся огни, но их было слишком много. Лицо Циннии исчезло в глубинах ночи. Паника, которую он пытался удержать в узде, вырвалась на свободу. Он потянулся к тому месту, где она была секундой ранее, но ее там уже не было.
— Цинния. — Его крик разнесся эхом в потоках хаоса. Он не знал, произнес ли он это вслух или крик звучал только в его голове.
Сумасшедший. Он сходил с ума. Он вгляделся в глубины темных волн, обрушивающихся на него, и понял, что смотрел на вихри собственной психической энергии, кружившихся без контроля.
— Ник, слушай меня. Не смей ускользать. Ты слышишь меня?
Цинния кричала на него. Ее голос достиг его сквозь гул бессмысленного шума. В этом вся Цинния. Ничто не могло удержать ее надолго. Когда ей было что сказать, она делала так, чтобы её услышали наверняка.
— Проклятье, Ник, слушай меня. Сожми мою руку, если ты слышишь.
Он не мог понять, как управлять пальцами.
— Ник, держись. Скорая помощь уже здесь.
В шторме появилось больше огней. Бессмысленно. Никакой доктор не смог бы спасти его от моря хаоса. Он пробовал как-то закрепиться, но не было ничего, за что он мог держаться. Сам мир больше не был устойчив. Схема ломалась на куски, дробясь на миллионы осколков бессмысленных данных. Никаких соединений. Никаких связей. Никаких моделей.
