— Я часто читала твои записи. Слышала в них твой голос. И хотя я тебя ненавидела, мне приятно было чувствовать, что частица тебя осталась со мной. Это успокаивало.
Его расширенные глаза остановились на листке, который я держала. Это была моя любимая страница.
«Я знаю, что я мудак. Почему я оттолкнул ее? Почему так испугался? Почему у нее такая власть надо мной? Даже пистолет Уильяма не напугал меня так, как ее слова.
Она готова была принять пулю, чтобы защитить меня, а ведь с самого начала я только и делаю, что подвергаю ее опасности. Почему мне так нужно знать, что ей ничего не грозит? Почему в глубине души я не поверил ей?
Хотя… как раз это я знаю. В голове засела Изобел, бередит раны, что после нее остались. Но она не Изобел… Она такая чистая. Она такая… Она чудо.
Я ее недостоин. Но блин, так хочется показать ей, что я стремлюсь стать достойным ее! Так хочется! Но не получается… Она ужасает мой разум и покоряет сердце, сама того не желая».
Я подняла к нему лицо. Он не шевельнулся, глаза не отрывались от листка.
— Я прочла их все, а потом перечитывала снова и снова, — заговорила я, запустив руку в волосы. — Я злилась на тебя за то, что ты писал все в дневниках… А я так мечтала услышать то, что ты им доверял. Но лучше поздно, чем никогда. Наверное…
Эшер поморгал, мало-помалу возвращаясь в реальность, потом кашлянул.
— Я… я думал, что никогда больше тебя не увижу, — начал он после долгих секунд молчания. — Я подумал, что там ты найдешь ответы на вопросы… и двинешься дальше. Хотя бы один из нас будет жить дальше. Правда, я не знал, станешь ли ты их читать… С тобой невозможно ничего предвидеть… Часто я словно блуждаю в тумане, и меня это нервирует.
Я впитывала его слова, запоминая каждую фразу, как будто в ней заключалась моя жизнь.
— С тобой я теряюсь, это началось в Лондоне… или даже раньше, — продолжил Эшер, почему-то избегая моего взгляда. — Я не понимал, как себя вести. Умом я хотел убрать тебя подальше… но только умом. Ты меня заинтриговала… Не знаю, как объяснить… Я никогда не умел объяснить тебе, что со мной, но сам разрывался между желанием отослать тебя подальше и держать как можно ближе. Я боялся… Я боюсь стать уязвимым… но с тобой я хочу быть уязвимым, я знаю, что ты со мной не играешь… И мне хорошо. Или безопасно… не знаю, но… мне нравится, каким я становлюсь рядом с тобой. Тебе удается меня успокоить, и это страшно.
Я нахмурилась.
— Страшно потому, что ты единственная, кому это удается без всяких усилий. Когда я рядом с тобой, мне даже курить не хочется. Ну… я стал курить меньше, и сам это заметил, — сказал он, бросив взгляд на пачку сигарет, лежащую на ночном столике. — И все потому, что вместо рассудка говорит сердце. В тот вечер, когда я тебя оттолкнул, решение принял мозг. Он знал: если я позволю себе открыто почувствовать то, что чувствуешь ты… то буду на взводе двадцать четыре часа в сутки, буду защищать тебя ради… ради собственного спокойствия.
Его взгляд наконец-то обратился на меня.
— Меня трудно любить, Элла. Не понимаю, как тебе это удалось… после всего, что я сделал с тобой…
— Это глупо, но… мне кажется, все потому, что с тобой мне было спокойно, — прошептала я, и Эшер повернулся ко мне лицом. — Мне нравилось то, что я чувствовала с тобой… Мне нравилось, когда ты рядом. Как в Лондоне… Я знала, что, если ты спишь рядом, мне не будет страшно.
Его руки обхватили мою талию, а я обняла его за шею.
— Я всегда буду тебя защищать, — прошептал он мне в губы.
— Тебя нетрудно любить, Эшер, — сказала я, глядя ему в глаза. — Это ты сам все усложняешь… Я никогда не была Изобел… Я никогда не хотела тебя использовать…
— Я знаю.
Его большой палец медленно поглаживал мой бок.
— Ты боишься показывать свои чувства, потому что это делает тебя уязвимым, — сказала я, возвращаясь к его дневнику, — и именно из-за этого все так сложно…
— С тобой я хочу быть уязвимым… правда хочу, только дай мне немного времени, — прошептал Эшер так искренне, что я застыла в его руках. — Я честно стараюсь, но это трудно…
Я кивнула. Пульс зашкаливал, я дрожала от прикосновения его губ.
Он крепче обнял меня, прижимая еще теснее. Его губы ласкали мои с такой страстью, что у меня сжималось сердце. Когда мои пальцы вцепились ему в затылок, я почувствовала, как по его телу прошла волна озноба, и тихо улыбнулась. Он тоже улыбнулся и прикусил мне губу.
Вскоре он проник в мой полуоткрытый рот, и наши языки сплелись. Они искали друг друга, словно мы целовались впервые.
В животе бушевал вихрь ощущений. Рассудок растворялся в этом страстном поцелуе, а сердце металось в груди.
Вдруг его пальцы сжались на моей талии, и он поднял меня в воздух.
Я обхватила ногами его бедра и вскрикнула, когда он опрокинул меня на постель. Его губы оторвались от моих и переместились на шею, а когда его рука спустилась к бедру, я закрыла глаза, без страха наслаждаясь его лаской.
Ему удавалось отогнать мои тревоги, и это было чудесно.
Расширенными зрачками он посмотрел в мои глаза.
— Я не могу… — прошептал он прямо у моих губ. — Пока не могу зажечь словами твое сердце… Зато могу зажечь твое тело… языком.
Сердце заколотилось еще сильнее, когда его пальцы добрались до самого чувствительного места и начали поглаживать через легинсы.
Что он… Неужели он хочет…
Отодвинувшись, Эшер приблизил лицо к моему лону. Он приподнял мне майку и поцеловал низ живота, заставив затрепетать.
— Давай покажу, как я могу зажечь твое тело… Разрешаешь, мой ангел?
По коже поползли мурашки, когда я почувствовала дыхание Эшера. Он смотрел на меня, спрашивая позволения, и после секундного раздумья я согласилась.
Улыбнувшись, он взялся за легинсы, стянул их вниз и бросил на пол.
— Ты мне доверяешь?
Вместо ответа я кивнула. И вся сжалась на простынях, когда почувствовала, как с меня стягивают трусики.
Мышцы живота свело, его дыхание было так близко от моего лона.
— Останови меня, если вдруг будет неприятно… ладно?
— Л-ладно, — еле слышно пролепетала я.
У меня прервалось дыхание, когда он обхватил руками мои бедра. Удары сердца отдавались в висках, когда его лицо приближалось к моему лону, полностью открытому его взгляду.
Он облизал губы и приложил их к моему лону. Я испустила вздох наслаждения, когда его пылающий язык обвел клитор.
— Смотри на меня, — прорычал он.
Я открыла глаза и не отрывала их от него, а он пристально вглядывался в меня, пока его губы брали меня приступом.
Его язык вошел в меня, и я застонала. От его натиска я перестала понимать, где нахожусь. Серые глаза настороженно ловили малейшую мою реакцию.
Воздух вокруг нас раскалился.
Его пальцы сжимали мои ягодицы, а жадные движения ненасытного рта заставляли меня кричать.
Чтобы выдержать сладкую пытку языком, я вцепилась в простыни. Откинув голову, я отдалась неимоверному наслаждению, когда его пальцы сменили язык и вошли в меня. Они стали двигаться во мне, пока губы обхватывали клитор, а язык описывал круги.
Он рычал, словно смаковал этот момент, не отрывая глаз от моего лица. Его пальцы погрузились еще глубже, задвигались еще быстрее. Я стонала в его ритме.
— Э-эшер…
Меня захватил вихрь ощущений. Жар его умелого языка и пальцы внутри моего тела сводили с ума.
Внизу живота нарастало напряжение, такое сильное, что руки и ноги неудержимо задрожали.
Глаза затуманивались. Я положила ладони ему на голову и взмолилась:
— Не… не останавливайся…
Движения его языка стали лихорадочнее, напряжение во мне росло. Трепетали и тело, и душа. Еще несколько минут, и с моих губ сорвался крик экстаза.
Меня сотрясали спазмы, внутри дрожала каждая жилка, а сбившееся дыхание чуть не вогнало меня в панику. Все чувства обострились настолько, что тело не выдерживало.
Я никогда еще не испытывала подобного наслаждения… Это было так…
