— Вот это да…
— Нравится? — он улыбнулся.
— Да, есть определенный шарм….
Он дернул меня за кончик собранных в «хвост» волос и фыркнул.
— Ну что, готова? — спросил он, открывая дверь машины.
— Ничуточки — но пойдем. — Я постаралась засмеяться, но смех застрял в горле.
Я нервно пригладила прическу.
— Ты отлично выглядишь.
Он легко и естественно, не задумываясь, взял меня за руку.
Под густой тенью кедров мы прошли к портику. Я знала, что он чувствует мое напряжение, его большой палец чертил успокаивающие круги на тыльной стороне моей ладони.
Он открыл мне дверь.
То, что я увидела внутри, удивило меня еще сильнее. Огромный просторный холл первого этажа был залит светом. Наверное, изначально здесь было несколько комнат, но потом перегородки убрали, чтобы создать единое пространство. Заднюю стену дома, выходящую на юг, целиком заменили стеклянной панелью. Сквозь кедровые ветви был виден газон, полого спускавшийся к широкой реке. Массивная витая лестница занимала западную часть холла. Стены, высокий сводчатый потолок, деревянный пол и толстые ковры на полу были разных оттенков белого.
Слева от двери на возвышении, занятом большим роялем, нас ждали родители Эдварда. Разумеется, я уже встречалась с доктором Калленом, но меня снова потрясли его молодость и невероятная красота. Рядом с ним стояла, по-видимому, Эсме — единственная, кого я еще не видела. Она была так же бледна и прекрасна, как остальные члены этой семьи. Что-то в ее лице сердечком и мягких волнах волос цвета карамели напоминало инженю эпохи немого кино. Она была небольшого роста, хрупкая, но не худая, ее тело было более округлым, чем у остальных. Они оба были одеты просто, в одежду светлых тонов, что прекрасно гармонировало с внутренним убранством дома. Карлайл и Эсме приветственно улыбались, но не сделали ни шага навстречу. Очевидно, чтобы не напугать гостью, решила я.
— Карлайл, Эсме, — голос Эдварда прорезал мгновение тишины, — Это Белла.
— Мы очень рады, Белла.
Карлайл сделал осторожный, точно отмеренный шаг ко мне. Он нерешительно поднял руку, и я подошла к нему, чтобы пожать ее.
— Рада снова видеть Вас, доктор Каллен.
— Пожалуйста, зови меня Карлайл.
— Карлайл.
Я улыбнулась ему и вдруг ощутила спокойствие и уверенность, поразившие меня саму. Мне показалось, что Эдвард рядом со мной тоже почувствовал облегчение.
Эсме улыбнулась и выступила вперед, протягивая мне руку. Ее холодно каменное пожатие оказалось таким, каким я его себе представляла.
— Очень приятно познакомиться, — искренне сказала она.
— Спасибо. Я тоже очень рада.
Это на самом деле было так — я словно видела перед собой сказочную Белоснежку.
— А где Элис и Джаспер? — спросил Эдвард, но ответа не получил, потому что в тот же миг они сами появились на верхней ступени широкой лестницы.
— Привет, Эдвард! — звонко воскликнула Элис.
Она сбежала по лестнице — хаотическое мельтешение черных волос и белой кожи — и резко, но грациозно остановилась рядом со мной. Карлайл и Эсме предостерегающе покосились на нее, но мне это понравилось. Так было естественно — для нее, во всяком случае.
— Привет, Белла, — сказала Элис, скакнула вперед и поцеловала меня в щеку.
Если Карлайл и Эсме до этого выглядели настороженными, то теперь просто оторопели. У меня тоже, наверное, глаза округлились, но мне было очень приятно, что Элис так недвусмысленно проявила симпатию по отношению ко мне. Изумило только то, что Эдвард рядом со мной напрягся. Я взглянула на его лицо, но не смогла понять, о чем он думал.
— А ты и вправду хорошо пахнешь, я раньше не замечала, — к моему крайнему замешательству сказала Элис.
Никто не нашелся, что сказать, но тут на лестнице появился Джаспер — высокий и благородный, как лев. Меня неожиданно охватило чувство легкости, и мне стало очень комфортно находиться в доме Калленов. Эдвард пристально посмотрел на Джаспера, подняв одну бровь, и я тут же вспомнила о его «утонченном» даре.
— Привет, Белла! — сказал Джаспер. Он держался на расстоянии и не протянул мне руки. Но все равно было невозможно чувствовать неловкость в его присутствии.
— Привет, Джаспер. — Я робко улыбнулась ему и обернулась к остальным. — Очень приятно познакомиться со всеми вами. У вас очень красивый дом, — добавила я, следуя общепринятой схеме.
— Спасибо, — сказала Эсме. — Мы так рады, что ты пришла.
Она говорила с чувством, и я поняла, что она считает меня храброй девушкой.
Я вдруг заметила, что не хватало Розали и Эмметта, и вспомнила, как Эдвард старательно отрицал то, что в его семье я кому-то не нравлюсь.
Меня отвлекло от этих мыслей движение лица Карлайла — они с Эдвардом многозначительно переглянулись. Краем глаза я увидела, как Эдвард кивнул.
Я вежливо отвернулась. Мой взгляд снова упал на прекрасный инструмент, стоявший на возвышении возле двери. Я вдруг вспомнила свою детскую мечту: выиграть в лотерею и купить маме огромный рояль. Она была невеликим музыкантом — играла только для себя на нашем подержанном пианино — но я любила смотреть на нее во время игры. Счастливая, всецело поглощенная своим занятием — она казалась мне каким-то невиданным загадочным существом, не имеющим ничего общего с привычной, близкой и родной мамой. Она, разумеется, была бы не прочь учить меня музыке, но я, как и большинство детей, сопротивлялась и хныкала до тех пор, пока она не оставила эту затею. Эсме заметила, куда я смотрю.
— Ты играешь? — спросила она, кивнув в сторону рояля.
Я покачала головой.
— Увы, нет. Но он такой красивый. Это Ваш?
— Нет, — засмеялась она. — Эдвард разве не говорил тебе, что у него есть слух?
— Нет. — Я, прищурившись, строго посмотрела ему в глаза, которые вдруг приняли невинное выражение. — Но мне стоило бы догадаться.
Эсме, не понимая, подняла свои нежные брови.
— Эдвард ведь может все, правда? — пояснила я.
Джаспер засмеялся, а Эсме бросила на Эдварда осуждающий взгляд.
— Надеюсь, ты не слишком распускал хвост — это невежливо, — с укором произнесла она.
— Так, слегка, — он весело засмеялся. При звуке его смеха лицо Эсме смягчилась, и они обменялись быстрыми взглядами, значения которых я не поняла. Эсме даже слегка надулась от самодовольства.
— На самом деле, он был чересчур скромен, — поправила я.
— Тогда сыграй для нее, — предложила Эсме.
— Ты только что сказала, что невежливо распускать хвост, — возразил он.
— Для всякого правила есть исключения, — парировала она.
