Когда полицейские и пожарные машины исчезли в темноте, а вой сирен стал тише, «хаммер» снова выехал на главную дорогу.
Что же теперь будет со всеми сектантами, которые жили в общине? Будут ли ни в чем не повинные люди так же наказаны, как и руководители секты, виновные во многих преступлениях?
Когда они наконец добрались до домика на окраине Сэнди, Ник занес в него Сару, а следом за ним вошли Дэр и Лайра. Осмотревшись, Лайра села на диван около матери. Этот дом навевал какие-то воспоминания и тревожные мысли. «Интересно, кому он принадлежит, – подумала девушка. – Впрочем, сейчас не до этого. Есть дела поважнее», – сказала она себе, пытаясь отделаться от неприятного чувства и сосредоточиться на том, что происходило в данный момент.
А Ник тем временем достал походную аптечку и занялся раной Сары: разбинтовал ее, еще раз осмотрел, промыл раствором перекиси и наложил новую повязку.
– С ней все будет в порядке, – сказал он Лайре. – Как я и говорил, рана чистая. Пуля прошла навылет. Пострадали лишь мягкие ткани. Так что ей повезло.
Лайра облегченно вздохнула и почувствовала, что начинает расслабляться.
И вдруг по телу ее пробежала дрожь; ей стало очень холодно, а голова закружилась. Лайра прикоснулась рукой к щеке – щека ее была странно холодной, ледяной.
Дэр тут же обнял ее за плечи.
– Она сейчас потеряет сознание, – сказал он Нику. Подхватив девушку на руки, Дэр уложил ее на диван рядом с Сарой, затем накрыл толстым шерстяным одеялом.
Лайра чувствовала, что тело ее становится каким-то невесомым, а перед глазами снова возникла черная пелена. Но теперь она даже не пыталась с этим бороться.
Языки пламени окрасились в красный цвет, потом в оранжевый, затем в голубой, и они росли, качались из стороны в сторону, дрожали, отражались разноцветными точками в глазах Нила. И это были глаза сумасшедшего, человека, не имевшего никакой связи с реальностью и готового пойти на все ради удовлетворения собственной прихоти. Его губы дрогнули и сложились в злую похотливую улыбку. А потом вдруг у него на голове появились красные рожки. Он опустил и наставил рожки на Лайру. Топнул ногой, больше походившей на копыто. «Это сам дьявол», – в ужасе подумала Лайра. И вот Нил-дьявол стукнул своим копытом – развернулся. Его длинный хвост, покрытый редкими жесткими волосками, хлестнул Лайру по щекам. Острая боль снова пронзила ее голову и грудь. Она покачнулась.
А Нил высоко поднял руку, и в его руке оказался кинжал. Внезапно этот кинжал стал превращаться в трезубец. Он стал потрясать этим трезубцем и приближаться к ней.
И вдруг прогремел взрыв.
Тело Нила разлетелось на сотни маленьких кусочков, и всю комнату забрызгало кровью.
Он исчез.
Нил исчез навсегда.
Она стояла в углу комнаты, прижавшись к стене, и вся ее роба была забрызгана каплями крови.
Откуда-то из стены к ней протянулись руки и обняли ее. И Лайре вдруг сделалось так хорошо, так приятно, что она сразу поняла: это все ей снится. Она знала, что теперь она в безопасности и что ее любят.
Лайра попыталась открыть глаза. Веки были очень тяжелыми, и ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы глаза наконец открылись.
Щели между шторами заполнил яркий свет. «Значит, на улице день, и светит солнце», – подумала Лайра. И она тут же обнаружила, что снова все чувствует. Но эти ощущения были не из приятных. Ее лицо горело, горло жгло, а тело и голова разламывались от боли. Сейчас мозг работал с лихорадочной скоростью, пытаясь отделить сон от реальности. Ей постоянно снились кошмары, но этот кошмар закончился хорошо. Она еще во сне поняла, что больше ей ничто не угрожает, что она в безопасности. Наконец-то…
И еще она почувствовала, что ее обнимают чьи-то заботливые руки. Кто-то был с ней рядом, кто-то любил ее.
Она попыталась восстановить последние события, но сначала ничего не получалось, а потом… Казалось, еще чуть-чуть – и она все вспомнит. И вот наконец кусочки мозаики начали складываться в общую картину. Нил. Он увез ее в лагерь. Потом он ее избивал. А она воткнула в него штырь. Нила убили. И они все вместе убежали из лагеря. Они бежали по лесу. А теперь она лежит в постели.
Сильная рука обхватила ее за талию, и большое теплое тело прижалось к ее спине. Дэр… Лайра чувствовала, что все мышцы ее расслаблены, поэтому она могла позволить себе пребывать в этом приятном расслаблении сколько угодно долго. Она была любима, и о ней заботились, а ее боль и все произошедшие с ней неприятности уже не имели никакого значения.
Внезапно она вспомнила еще кое-что… И тут же, подскочив и сбросив с себя руку Дэра, села на кровати. От страха у нее перехватило дыхание.
– Мама… – прохрипела она.
– Тихо. Успокойся. – Дэр снова ее обнял. Она заглянула ему в лицо и увидела, что на губах его играет улыбка. – С ней все хорошо. Не волнуйся, она в соседней спальне.
Дэр заставил ее снова лечь, потом лег с ней рядом. Они лежали теперь лицом друг к другу, и Лайра, немного поколебавшись, прижалась щекой к его груди. Ее лицо горело, к тем местам, где были кровоподтеки, невозможно было прикоснуться, но все это Лайру мало заботило. Дэр обнимал ее, он снова был рядом, а ее мать лежала в соседней комнате и уже поправлялась.
Через какое-то время Лайра поняла, что они с Дэром находятся в какой-то незнакомой комнате.
– Где мы? – спросила она.
Он прижался губами к ее виску:
– На моем ранчо.
– А где моя мать?
– В спальне для гостей. – Он поцеловал ее. – Сара сейчас спит, ее не нужно тревожить.
Лайра сделала глубокий вздох и расплылась в улыбке. Но уже через минуту снова вспомнила о вчерашнем кошмаре.
– А что будет со всеми теми, кто жил в общине?
– Полиция разберется со всем этим, – ответил Дэр. – Арестуют только руководителей секты и их приближенных. Тех, кто ни в чем не замешан, освободят, а остальным придется отправиться за решетку. Но на то, чтобы отделить одних от других, конечно, потребуется время. – Он провел ладонью по ее волосам, и Лайра снова улыбнулась. Дэру хотелось ласкать ее, он не мог не прикасаться к ней. Лайра понимала его чувства, и от этого ей становилось еще радостнее и спокойнее на душе. – На территории лагеря были обнаружены огромные запасы наркотиков и оружия, и те, кто в ответе за это, проведут в тюрьмах, по всей видимости, всю оставшуюся жизнь.
– Но как это сделать? Как отделить тех, кто виноват, от тех, кто не виноват? – спросила Лайра.
– Существуют специальные методы. Но как я уже сказал, это потребует времени.
Немного помолчав, Лайра снова заговорила:
– Я знаю, что некоторых людей держали там против их воли, а многие искренне верили Нилу, верили в то, что служат благому делу. Как ты думаешь, что будет с ними?
