– Анабель была хронической наркоманкой, и простое нюханье героина уже ничего ей не давало. А шприца у нее не было. Я следил за ней и уверен в этом. К тому же этот порошок – так называемый абсолютно чистый героин, а даже десятая доля грамма чистого героина способна убить человека. Его все равно пришлось бы обрабатывать.
Окна и башни старого Стамбула сменили нежный розово-золотистый оттенок на торжествующе золотой – это сотворили лучи встающего солнца. Казалось, будто над водами Золотого Рога вставала волшебная по своей красоте картина из «Тысячи и одной ночи». Однако Трейси сейчас не могла любоваться этой красотой, потому что видела в самой глубине ее только зло. Зло, заставившее ее сестру Анабель расстаться с жизнью. И если Майлс вернется в яли, злая сила будет также угрожать и ему.
– Все это так ужасно, так отвратительно! – прошептала Трейси. – Я даже представить себе не могла…
– У вас разыгралось воображение, понимаю, – заметил Рэдберн, – но не лучше ли подумать о более веселых вещах? – Он сунул руку в карман, достал небольшую коробочку и протянул ее Трейси. – Я купил это для вас в магазинчике на площади Таксима. Интересно, что вы на это скажете?
Майлс хотел заставить ее отвлечься, но Трейси сняла с маленькой коробочки крышку без всякого интереса. Внутри лежали клипсы простой, элегантной формы, совершенно противоположные по вкусу танцующим клипсам Нарсэл. Сделаны они были из слоновой кости. Короче, вполне подходящее украшение для девушки, которая никогда не сможет стать похожей на Анабель с портрета Майлса Рэдберна.
Майлс пристально наблюдал за ней.
– Вижу, они вам не нравятся. В чем дело? Что-то не так?
За последние двадцать четыре часа произошло столько событий, Трейси пришлось испытать столько потрясений, что сейчас она не могла ни думать, ни действовать логично. Эти клипсы показались ей приговором, который она не собиралась принимать как должное.
– Мюрат сказал, что я должна одеваться более модно, – объяснила она. – Он считает, что танцующие клипсы мне идут и к тому же подчеркивают мою женственность.
Майлс фыркнул, красноречиво прокомментировав таким способом слова Мюрата Эрима.
– Вы и без них достаточно женственны. К словам доктора Эрима вообще следует относиться с большой осторожностью, потому что он был увлечен Анабель, можно даже сказать, почти любил ее. Он, вероятно, считает, что вы должны стараться во всем походить на свою старшую сестру. Хотя и обвинил ее в воровстве.
Итак, Майлс знал о чувствах, которые Мюрат питал к его жене. Нет, он не ревновал, потому что были обстоятельства, волновавшие его гораздо сильнее того, кто кем увлечен.
– Забудьте о Мюрате, – продолжил Майлс. – И хотя бы ненадолго – об Анабель тоже. Несмотря на то, что порой вы можете вывести из себя любого, вы, все же, как я вам уже однажды говорил, натура цельная и своеобразная. Вы Трейси Хаббард, а не Анабель Рэдберн или кто-нибудь еще. Вы всегда держитесь естественно. И ваш стиль – простота. Поэтому вам очень идут ваши длинные прямые волосы, вы носите их очень элегантно. Танцующие клипсы, которые раскачиваются и колотят вас по щекам, не в вашем стиле.
– Благодарю за лестные для меня оценки, но почему-то я не очень верю им, вам никогда во мне ничто не нравилось! – воскликнула Трейси. – Вы хотите на самом деле только одного – отослать меня домой и…
– Ну-ка, девочка, хватит вести себя, как идиотка! – с нарочитой грубостью оборвал он ее. – Это вам тоже не идет. Что я буду делать без вас, когда вы улетите в Нью-Йорк, ума не приложу. Будущее представляется мне довольно скучным и мрачным.
– Но вы же сказали…
И тут Майлса Рэдберна вновь охватила холодная ярость, что было весьма заметно по его лицу, и Трейси испуганно вздрогнула.
– Я сказал, что хочу, чтобы вы не принимали участия в этом деле. Вот почему я все время старался держать вас подальше от него. Необходимо сорвать маску с дьявола, но я не хочу, чтобы вы присутствовали при этом, потому что это очень опасно. Много месяцев я использовал тактику выжидания, придумав работу над книгой, чтобы попытаться во всем разобраться. И тут появляетесь вы и все портите. Причины многих поступков и решений Анабель можно без особого труда найти в событиях и переживаниях ее детских лет, но непосредственная вина за то, что произошло, лежит не на вас, моя дорогая недотрога, и не на мне. Во всем виновато то чудовище, которое толкнуло Анабель на смерть. Даже если бы я остался в яли в день ее смерти, все равно бы они нашли способ избавиться от Анабель. Ах, если бы только Анабель пришла тогда ко мне… но она не пришла.
Трейси смотрела на старый город, раскинувшийся на противоположном берегу Золотого Рога, и, к своему немалому удивлению, обнаружила, что у нее поднялось настроение даже вопреки тому, что она узнала. Она словно очнулась, когда заметила наконец, что минареты и купола старого Стамбула ослепительно красивы, и гнев Трейси улетучился, как утренний туман. Майлс назвал ее «дорогой». Значит, она не была ему безразлична. И он не хотел, чтобы она была такой, как Анабель. Трейси потихоньку надела его клипсы.
– Кажется, машины начинают двигаться, – сообщил Майлс и завел мотор.
Ни Майлс, ни Трейси не заметили у себя за спиной человека, который, лавируя между машинами, быстро двигался к ним. Он добежал до их машины, открыл заднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. Это был Мюрат Эрим. Ледяным тоном он сказал:
– После того как переедете мост, свернете там, где я покажу.
Майлс безо всякого удивления посмотрел на него в зеркало.
– Сверну, если это будет дорога в аэропорт, – кивнул он и тронулся с места. Они медленно двинулись с потоком машин к мосту.
Мюрат Эрим поднял руку, и Трейси увидела в ней пистолет.
– Вам лучше делать то, что я скажу, раз уж мы зашли так далеко. У меня кое-какие дела в городе.
Трейси вжалась в переднее сиденье, но Майлс вел себя как ни в чем не бывало. Только его руки, сжимающие руль, слегка побелели. Нетрудно было догадаться, что произошло. Это Мюрат Эрим находился в лодке, которая бросилась за ними в погоню. Это он сидел за рулем той машины, чьи огни они видели за собой по дороге в Стамбул. Доктору Эриму не удалось догнать их на дороге, но ему повезло, когда их задержал мост. Он оставил свою машину в огромной пробке и отправился пешком искать их. А Рэдберну и Трейси страшно не повезло, что он нашел их до того, как возобновилось движение.
– Как вы догадались, что мы покинули яли? – равнодушно спросил Майлс.
– К сожалению, мы ждали вас не со стороны Босфора, – ответил Мюрат. – Ахмет-эффенди не заметил лодку, на которой вы переправились на наш берег. Он увидел вас, когда вы были уже далеко от берега. Потом Ахмет пошел за мной. Мы тоже спустили лодку, но у вас была большая фора во времени. Переправившись на другой берег, я одолжил у одного своего друга машину. Ахмет-эффенди в данную минуту сидит в ней за рулем. Сейчас мне будет удобнее в вашей машине, а он пока вернет чужую машину.
