— Да, свободен, — ответил он.
— Отлично, — сказала она деловито. — Росс Конти устраивает вечер для Джорджа Ланкастера и Памелы Лондон. Заедешь за мной точно в четверть восьмого. Ты мой адрес помнишь.
Это было утверждение, а не вопрос. Он обрадованно кивнул: пусть и с Фрэнсис, но такой вечер сулил многое.
— И еще, миленький! — добавила она. — Надень что-нибудь приличное. А то сейчас ты смахиваешь на мальчиков, которые толкутся у зала» Поло»в поисках клиента.
Он попытался скрыть раздражение. Ну, да что она понимает?
Если уж на то пошло, так ему она напоминает Родни Данджерфилда в юбке.
Развеселившись от этой мысли, он сказал:
— Значит, в семь пятнадцать. — И ушел.
Оливер Истерн рассеянно опорожнил пепельницу, в которой тлела ее сигарета.
— Оливер! — сказала Монтана резко. — Я ведь еще ее не докурила!
— Что?
— Моя сигарета! — Она с возмущенным недоумением обернулась к Нийлу.
Нийл сосредоточился на рюмке виски, которую сжимал в пальцах.
Оливер начал рыться в мусорной корзинке, чтобы погасить сигарету.
Они сидели втроем в блистающем чистотой кабинете Оливера. Было одиннадцать утра, и они ждали Джорджа Ланкастера. Он опаздывал уже на час.
Оливер и Нийл оба знали его хорошо, но Монтана никогда с ним не встречалась. И испытывала странное волнение — как-никак она выросла под сенью Джорджа Ланкастера. Он всегда был рядом — знакомое-презнакомое лицо на большом экране и в киножурналах. Джордж Ланкастер, Джон Уэйн, Роберт Митчем.
В тринадцать лет она была влюблена во всех троих. Теперь положение изменилось: она написала сценарий, и Джордж готов сыграть звездную роль в фильме. К несчастью, она не считает его таким уж хорошим актером, а роль Мака так важна! Однако Джордж Ланкастер означает большие сборы, а у кого достанет сил поспорить с таким фактом?
К тому же, как твердил Оливер, Джордж в фильме означает, что они могут взять на две другие главные роли кого захотят.
А Бадди Хадсон ей нравится. И понравился Нийлу с Оливером, едва они увидели, как реагируют на него секретарши, которых она пригласила в просмотровую, когда они прокручивали его пробу.
— Он, возможно, не величайший в мире актер, зато воздействует моментально, словно инъекция секса. Он насквозь Винни, — объяснила она.
— Меня не надо уговаривать. Он мне нравится, — сказал Нийл.
Оливер согласился, продолжая сетовать, что не сумел найти девочку с пляжа, которую наметил для Никки. Но она исчезла бесследно, и, оставив мысль о Джине, они попробовали несколько кандидаток, и две оказались просто отличными. Теперь оставалось только добиться, чтобы Оливер выкинул из головы свою пляжную нимфетку и принял решение.
Согласие Джорджа Ланкастера держалось в строжайшем секрете.
— Нам требуется максимальная отдача прессы, — твердил Оливер. — Когда Джордж приедет сюда, это уже будет событие.
А когда мы устроим пресс-конференцию и объявим о контракте, мировая сенсация обеспечена.
Джордж приехал накануне поздно вечером. И Оливер пребывал на седьмом небе. Джордж Ланкастер в первом фильме за семь лет. «Люди улицы»— постановка «Оливер Истерн продакшн».
Дураки в очередь встанут, лишь бы вложить денежки в его будущие начинания. На столе Оливера зажужжал зуммер, и взволнованный голос секретарши произнес с благоговейным волнением:
— Мистер Ланкастер…
Она не успела договорить, как дверь распахнулась и в кабинет вступил Джордж Ланкастер — самым крупным планом. Высокий, бронзовый от загара. Истинная кинозвезда былых времен.
Оливер разразился приветственной речью. Нийл не потрудился даже встать, Монтана, стоя, ждала, чтобы Оливер кончил ползать на брюхе и познакомил их. Но, разумеется, Оливер был так поглощен, изображая Великого Продюсера, что не позаботился познакомить их.
Монтана, хотя природа не обидела ее ростом, рядом с Джорджем Ланкастером ощущала себя лилипуткой. Она выждала, чтобы Оливер, переводя дух, на секунду умолк, протянула руку и сказала:
— Привет. Я Монтана Грей.
Он почти проигнорировал ее, но не совсем. Она почувствовала беглое прикосновение его пальцев и услышала:
— Мне просто необходима чашечка кофе, малютка!
Он принимает ее за ассистентку, секретаршу, за существо женского пола, приставленное предупреждать все его желания!
Оливер, даже не попытавшись вывести его из заблуждения, продолжал свои разглагольствования.
— Я Монтана Грей, — повторила она. — Автор сценария «Людей улицы».
Джордж удостоил ее еще одного быстрого взгляда.
— Да неужели? Как вижу, тут многое меняется. Но от кофе я все равно не откажусь, малютка.
Она не поверила своим ушам. Что это? Кем себя воображает этот стареющий самец?
— В таком случае, — произнесла она ледяным тоном, — полагаю, вы можете попросить его у секретарши Оливера.
Ее ледяная отповедь не возымела ни малейшего действия. Он поздоровался с Нийлом, отпустил несколько похабных шуточек и прошелся по кабинету. Оливер нервно семенил за ним.
Секретарша, когда она принесла кофе, была вознаграждена шлепком по заду.
— Милая малютка, — заметил он, ни к кому не обращаясь.
Оливер рассказал о приеме для прессы на следующее утро в отеле «Беверли-Хиллз».
— Да-да. — Джордж вздохнул, утомленный своей славой. — Мы заполоним все первые страницы отсюда и до Луны. — Он встал, прощаясь. — Вы все будете сегодня на моем вечере?
— Еще бы! — воскликнул Оливер.
— Да, мы будем, — сказал Нийл.
Джордж обернулся и снизошел до Монтаны.
— И вы тоже, малютка? Вы тоже будете иметь это удовольствие?
— Как всякий раз, когда смотрю на ваши фотографии, мистер Ланкастер, — прожурчала она саркастически.
Его глаза на мгновение застыли.
— Мне не нравятся женщины, позволяющие себе непристойности, — сказал он и удалился с развернутыми знаменами.
Джордж Ланкастер — суперзвезда. А суперзвезды ничего никому не спускают.
Когда он вышел, наступило молчание. Его прервала Монтана:
— Благодарю вас, джентльмены, за вашу поддержку!
— А? — рассеянно произнес Оливер.
Нийл выпил свое виски.
Она холодно посмотрела на них.
— Я отправлюсь за покупками, — объявила она. — Если вам захочется кофе, позвоните Джорджу.
Она вышла, хлопнув дверью.
Салон бы переполнен. Собственно, Ангель никогда не видела ничего подобного.
— Это еще пустяки, греза моя! — доверительно сказал Коко. — Вот когда присуждают «Оскаров»… Хаос! Пандемониум! Заме-ча-тель-но! Просто обожаю это. Все милые стервецы пытаются обойти друг друга. А если ты не приглашена на вечер Трахуна, считай себя покойницей.
