– О Господи, – только и пробормотал потрясенный Майлз.
* * *
И у Майлза, и у Гюнтера было алиби. Как, впрочем, и у Уоррена О'Делла, и у Ив. В тот злополучный день у миссис Лорд в гостях была ее мать. Они пили чай со льдом у бассейна, когда произошло несчастье.
Репортеры буквально стояли на ушах. Наконец они нашли очередную героиню дня! Поскольку Ив была молода, красива, безмерно богата, то, естественно, сразу же обрела кучу поклонников и почитателей, сочувствующих и сострадающих. Истерия подогревалась прессой, которая всегда была готова лизать задницу сильным мира сего.
Мать Молли выразила свое сочувствие, но отказалась приехать.
– К чему, дорогая? – удивилась она. – У меня нет ни малейшего желания держать его бессильную руку и рыдать у постели или становиться объектом приставаний папарацци. Постарайся почаще сообщать мне, как идут дела, Молли, а я стану молиться за него.
«Ничего странного, – подумала Молли, – если учесть, что новая миссис Лорд совсем девочка по сравнению с мамой и что они не виделись с отцом больше десяти лет».
Мейсон Лорд, чья душа трепетала в унылой пустыне чистилища между жизнью и смертью, был почти забыт.
Все внимание уделялось его прелестной молодой жене, которая в любой миг могла стать вдовой. Но с другой стороны, какой репортер отважится рискнуть своей шкурой, интересуясь подробностями жизни такого человека, как Лорд?
Эту ночь он протянул. Правда, в какую-то минуту казалось, что все кончено: настала клиническая смерть.
Но врачи вытащили раненого с того света. Ему вновь поставили капельницу, и таким образом удалось держать под контролем артериальное давление. Молли и Рамзи решили утром остаться дома и позаниматься с Эммой. Зато им представилась возможность видеть, как Ив Лорд прокладывает себе путь через толпу репортеров, кишевших у ворот больницы. Этот блок новостей транслировался каждый час по трем местным телеканалам, так что миссис Лорд в мгновение ока стала чем-то вроде кинозвезды.
– Многое отдала бы, чтобы узнать, о чем она думает, – заметила Молли.
– Ты не одинока. Детектив О'Коннор тоже об этом мечтает, – сообщил Рамзи и обернулся к Эмме, как раз входившей в гостиную.
– Привет, Эм! – улыбнулась Молли. – Ну-ка, расскажи, что готовит Майлз на обед.
Эмма стояла в дверях, прижимая к себе пианино и смущенно глядя на мать.
– Мама, когда мы поедем домой?
«Домой, – подумала Молли. – Где он, этот дом?»
– А куда бы ты хотела поехать? – вмешался Рамзи, похлопывая себя по колену. Девочка тут же подбежала к нему, поставила пианино на пол и устроилась поудобнее. – Куда? – снова повторил он.
– Домой. В Сан-Франциско.
– Вот как! Ну, ты настоящая умница! Сразу все просекла. Что бы ты сказала, если бы мы с твоей мамой поженились?
Эмма задумчиво нахмурилась, подняла руку и, погладив его по щеке, с душераздирающей детской искренностью пояснила:
– Мой папа только что умер, Рамзи. Он был не таким уж хорошим, но все равно это мой папа.
– Верно. И всегда им останется.
– Не думаю, что вам следует жениться, – неожиданно объявила Эмма, прислонившись головкой к его плечу. – Я боюсь, Рамзи. Очень боюсь.
– Чего, родная?
– Если ты женишься на маме, тебя тоже могут взорвать.
– О, Эмма! – вздохнул Рамзи, прижимая девочку к себе. – Никто меня не тронет, никто на свете.
– Уже тронули. Тебя подстрелили там, в горах, а когда моего папу взорвали, ты тоже долго болел.
– Пустяки. Такой верзила, как я, вынесет все что угодно. Не волнуйся, Эм. Прошу тебя. Зря ты это.
Девочка, наклонившись, подняла пианино.
«Ее якорь спасения», – подумал Рамзи, не представляя, что делать дальше.
– Знаешь что, Эмма? – наконец прошептал он.
Эмма поглаживала пальцами клавиши, низко опустив голову. Не желает даже взглянуть на него?
– Я думаю, что, когда мы станем одной семьей и все снова будет хорошо, мы вернемся в Ирландию. Проведем наш медовый месяц в Банретти-Касл?
Малышка едва заметно улыбнулась и, выпустив пианино, стиснула шею Рамзи.
– Не знаю. Просто не знаю. А мама? Она согласна?
– Вот увидишь, она у меня будет самая счастливая.
– Мама, – деловито обратилась Эмма к Молли, – как по-твоему, мы сможем защищать Рамзи?
«Удар ниже пояса», – подумала Молли, чувствуя, как сжалось сердце. Но, поняв, что нельзя показывать Эмме свои тревоги, улыбнулась и кивнула:
– Конечно, мышка. Видишь ли, Эм, он прав. Такого верзилу ничем не возьмешь. Он большой и сильный.
Мы гораздо слабее, значит, придется думать и за него.
Станем, как говорится, мозгом операции. Будем придумывать всякие планы и хитрости, как уберечь Рамзи. Ясно?
– Угу. А кто стрелял в дедушку?
– Мы еще не знаем, детка, – вздохнула Молли. – Но он жив, и теперь врачи в больнице его лечат.
– Посмотри, который час, – попросил Рамзи. – Нужно поторопиться, иначе опоздаем к доктору Лу.
– Надеюсь, мы сумеем отвязаться от репортеров, – расстроенно буркнула Молли.
Им действительно повезло, и, едва оказавшись в кабинете Элинор, Эмма торжествующе объявила:
– Доктор Лу, Рамзи и ма хотят пожениться. Что скажете?
– Думаю, – зачарованно протянула доктор Лу, – надо немедленно послать секретаршу за бутылкой шампанского. Эмма, ты, надеюсь, обойдешься «спрайтом»?
– Мне бы лучше «Доктор Пеппер».
– Прекрасно. – Поговорив по телефону, доктор Лу вернулась к девочке. – Через полчаса мы отпразднуем великое событие. Поздравляю вас всех. Эмма, объясни: почему ты так взволнованна?
– Рамзи могут убить, как моего папу.
– Верно, – согласилась врач, – но видишь ли, Эмма, такое может случиться с любым человеком в мире Помнишь, совсем недавно трагически погибла принцесса Диана Никогда не забуду, как были потрясены люди, осознав, что никто из нас не гарантирован от подобных случаев. «Не гарантирован» – означает, что такая же катастрофа может произойти в любую минуту, с любым из нас. Поэтому будем жить и наслаждаться каждым днем, который дарован нам Господом. Когда-нибудь ты поймешь, какое это счастье. Ясно?
– Но ча принцессой не охотились плохие люди, – возразила Эмма с непререкаемой детской логикой.
– Тебя не переспоришь, – покачала головой Элинор. – Ладно, давай посмотрим на все это с другой стороны. Рамзи и твоя мама мечтают дать тебе теплый дом.
Вы трое станете дружной семьей. Они любят тебя и хотят, чтобы ты знала: они всегда будут рядом.
Эмма вздохнула и, обернувшись к Рамзи, молча и очень долго изучала его. Потом мельком взглянула на мать и улыбнулась.
– Знаете, доктор, я думаю, Рамзи станет мне очень хорошим папой. Он ужасно меня любит. Ужасно.
