всё же это именно этот штат. Мы бы развили эту тему и, может быть, даже немного углубились в нее и пришли бы к выводу о том, что эти нити никак не связаны между собой, потому что торчат из разных клубков, но не успели. Глаза Рокки округлились так резко, что я сразу поняла, что за моей спиной появился кто-то знакомый ей.
– Да не может быть! – выпалила через зубы она, при этом резко начав тушить сигарету в пепельнице и вдруг вообще переставила её со стола на подоконник. – Помяни Барбару, и она сразу же материализуется…
Резко обернувшись, я увидела её – избранницу Шона, подарившую мне с Геральтом внучку. Она только зашла в кафетерий и пока еще не заметила нас, так что у меня был шанс рассмотреть её. Как же она изменилась! Перекрасилась из тёмного цвета волос в карамельный, подстригла волосы до линии плеч и сделала крупную завивку… Такая же высокая, величавая, как будто совсем немного набравшая в весе, но всё равно стройная. В красивом длинном плаще бежевого цвета, с шелковым шарфом и элегантной сумкой на плече… Сколько мы не виделись? Полтора десятилетия! За её спиной игриво толкались две девочки младшего школьного возраста… Резко отвернувшись, я снова посмотрела на Рокки и вдруг увидела, что она будто пытается спрятать своё лицо за ладонью, хотя было совершенно очевидно, что это ей ни капельки не поможет – мы как на ладони за этим третьим от входа столиком.
– Рокки! – внезапный возглас прогремел прямо над моей головой.
– Мама, – сжато улыбнулась Рокки, перестав пытаться спрятать своё лицо за приподнятой ладонью. – Какими судьбами?
– Обещала девочкам сводить их в кафе после школы – им нравится здешнее мороженое. А ты каким ветром здесь?
А она могла здесь свободно курить. Но, очевидно, не желала в этом признаваться. Поэтому стоило только Барбаре перевести взгляд на меня, как Рокки сразу же решила перекинуть тему на меня, в то время как я чуть под стол не заваливалась от страха быть узнанной.
– Мама, познакомься, это Рашель, я сдаю ей комнату в своей квартире.
Она назвала ей моё имя! Рашель! Знала ли Барбара второе имя Мирабеллы?! Не знаю… Может быть нет?!
Барбара с силой пожала мою руку, и еще до того, как выпустила её, уже сверлила взглядом свою дочь:
– Ты всё-таки решила сдавать комнату? – её тон выдавал недовольство таким решением дочери. Я её понимала: мне самой не нравилось представлять Рокки соседствующей с незнакомкой, способной обокрасть её или даже напасть на неё с целью прирезать во сне. – Я ведь могу помочь тебе с деньгами…
– Я ведь уже говорила, что мне не нужна помощь.
Барбара начала садиться за столик, слева от меня, и её девочки весело запрыгнули на диван сбоку от Рокки.
Она не узнала меня. Определенно точно не узнала. Да и как бы она могла узнать? Молодой она меня не видела, мы познакомились, когда мне было уже целых пятьдесят четыре года. Но она ведь могла видеть наши старые семейные фотографии, могла заметить мою внешнюю схожесть с её дочерью…
– Хорошо, что я твоя мать и знаю, что ты “со всем справишься сама”, что значит, что помощь тебе ни от кого не нужна, а не конкретно от меня не нужна. В противном случае я бы обиделась, – она говорила со слегка прикрытым весельем в голосе.
– Ты не из обидчивых.
– Это уж точно, дорогая моя… Ты как будто похудела.
– Я всегда была худой, мам, – Рокки как будто едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
Барбара вдруг посмотрела прямо на меня:
– Она наверняка плохо питается, как будто она не девушка, а парень – готовит себе максимум сэндвичи, – после этих слов она вновь посмотрела на дочь. – Приехала бы к нам в гости, я бы тебе твою любимую лазанью приготовила. Ты ведь знаешь, что мы тебе всегда рады. – Барбара приняла из рук официанта меню и поспешно потыкала по нему пальцем, официант всё записал и ушел. Рокки тем временем продолжала улыбаться через зубы. – Как мать, я настаиваю на том, чтобы угостить тебя и твою подругу…
– Не позволю оплачивать мои счета.
– А мне, дорогая, знаешь ли, пофигу.
От такой формулировки я невольно ухмыльнулась – эта женщина явно знала, как разговаривать со своей старшей дочерью.
– Что ж, в этом мы похожи, – на сей раз у Рокки получилось улыбнуться искренне.
– Да, разве что только в этом, – согласилась Барбара. – Не пойму, в кого ты такая бунтарка. Твой отец был мягким человеком.
От услышанного моё сердце ёкнуло: не только я помню Шона, не только Рокки – есть ещё кое-кто, кто всё ещё не забыл его…
– Может быть, я в деда Геральта, – криво ухмыльнулась Рокки.
– Кстати, очень даже может быть, – неожиданно согласилась Барбара, и я вдруг вспомнила, что на самом деле когда-то очень давно, когда она ещё не уехала от нас в Коннектикут и не увезла от нас Рокки, я любила её не просто как невестку, но почти как родную дочь.
– Ваш муж был хорошим… – у меня запершило горло – как же я так осмелела, чтобы привлечь к себе внимание, да еще и голос подать? – Он был хорошим человеком?
– Отец Рокки был замечательным, – в её глазах внезапно и только лишь на одно мгновение вспыхнуло что-то знакомое мне самой. – Думаю, Рокки всё же очень похожа на него. Она только кажется колючей, а на самом деле очень добрая. Добрее даже Шакиры и Габриэлы.
От этих слов у меня защемило где-то в грудной клетке: она помнит, каким Шон был добрым, и думает, что Рокки переняла от него лучшие качества, которые он, в свою очередь, перенял от меня с Геральтом…
– Ну, как жизнь, мелкие? – Рокки погладила кулаком сидящую к ней ближе девочку, старшую, то есть Шакиру.
– Хорошо.
– Когда вырастем, станем такими же, как ты, – откликнулась Габи, встав коленями на диван.
– Ну это вряд ли, – скептически поджала губы Рокки.
– Потому что у нас папы разные? – заинтересовалась Шакира. – Ну так мама же у нас общая, – видимо, и она отчего-то хотела быть похожей на старшую сестру.
– Смотри, как я тебя сегодня в школе нарисовала, – с этими словами Габи протянула ей свой рисунок. Я увидела на нем семью: две девочки, папа, мама и ещё одна, большая девочка, стоящая в стороне от всех.
– Да уж, мне только и оценивать художественные таланты, – многозначительно повела бровями Рокки, бросив на меня красноречивый взгляд, после чего вновь
