И это сработало.
Слава Богу, это сработало.
У него голова шла кругом, как у зеленого юнца. Когда эта идея - пожениться немедленно - только пришла ему в голову, у него словно электрический разряд пробежал по жилам и он едва сдержал себя. Это был один из тех моментов, когда он знал, что он просто обязан выиграть, и готов был пойти на что угодно, лишь бы завоевать ее.
И теперь, стоя на пороге их брачной опочивальни, он не мог не задуматься, останется ли все по-прежнему или станет по-иному. Покажется ли она ему иной, когда он заключит ее в объятия уже не любовницей, а женой? И когда он посмотрит на ее лицо завтра утром? И когда станет отыскивать ее глазами в многолюдном зале…
Он тряхнул головой. Он превращается в сентиментального дурака.
Майкл толкнул дверь.
– Франческа? - позвал он. Голос его прозвучал тихо и глухо в ночной тишине.
Она стояла у окна, облаченная в ночную рубашку темно-синего цвета. Рубашка была скромного покроя, но тонкая ткань льнула к телу, и на какое-то мгновение у Майкла перехватило дыхание.
И он понял, что отныне всегда будет так.
– Фрэнни? - прошептал он, медленно приближаясь к ней.
Она обернулась, и на лице ее была неуверенность. Не то чтобы нервозность, а милое выражение тревожного ожидания, как если бы и она понимала, что теперь все будет по-другому.
– Ну, вот мы и поженились, - сказал он, не в силах сдержать улыбку.
– Мне до сих пор не верится, - отозвалась она.
– И мне тоже, - признался он и, протянув руку, коснулся ее щеки. - Но это действительно так.
– Я… - начала она, но, тряхнув головой, сказала только: - Впрочем, не важно.
– Что ты собиралась сказать?
– Так, пустяки.
Он взял ее руки в свои и притянул ее к себе.
– Не пустяки. Когда речь идет о тебе и обо мне, то это всегда не пустяки.
Она сглотнула, и тень прыгнула вверх-вниз по ее нежному горлу, и наконец выговорила:
– Я… я хотела сказать…
Он сжал ее пальцы, как бы придавая ей смелости. Ему очень хотелось, чтобы она сказала это. Он и не думал, что ему так нужны эти слова, что он так хочет их услышать.
– Я очень рада, что мы поженились, - сказала она наконец. И на лице ее было застенчивое выражение, обыкновенно несвойственное ей. - Это было правильно - пожениться.
Он чувствовал, как пальцы его босых ног поджимаются, захватывая ворсинки ковра, - так трудно ему было скрыть разочарование. Это было гораздо больше, чем он когда бы то ни было рассчитывал услышать от нее, и все же гораздо меньше того, на что он надеялся.
Но даже и так - все равно она была в его объятиях, все равно она была его женой, а это, сердито напомнил он себе, тоже кое-что!
– Я тоже рад, - тихонько отозвался он и притянул ее еще ближе к себе. Его губы коснулись ее губ, и все действительно оказалось по-иному, когда он начал целовать ее. Было новое ощущение, что они единое целое. И больше не было надобности скрытничать, и отчаяния тоже не было.
Он целовал ее медленно, нежно, не спеша анализируя свои ощущения и смакуя их. Руки его скользнули по шелку ее рубашки, и она застонала.
– Я люблю тебя, - шепнул он, решив, что не имеет смысла держать в себе эти слова и далее, даже если она не склонна была признаться ему в том же. Его губы двинулись по ее щеке к уху, и он НЕМНОГО покусал нежную мочку, прежде чем перейти к шее и восхитительной ямке у основания горла.
– Майкл, - вздохнула она и прижалась к нему. - О, Майкл!
Он схватил ее за бедра и прижал к себе, и когда он почувствовал, какая она теплая и возбужденная, у него вырвался стон.
А он- то считал, что желал ее раньше, но сейчас… сейчас было нечто иное.
– Ты нужна мне, - проговорил он хрипло и упал перед ней на колени, прижимаясь лицом к шелку рубашки. - Ты так нужна мне.
Она шепотом окликнула его, и по тону ее было ясно, что она озадачена и не понимает, к чему эта его умоляющая поза.
– Франческа, - сказал он, сам не зная зачем, просто ее имя сейчас было для него самым важным в мире. Ее имя, и ее тело, и красота ее души.
– Франческа, - прошептал он снова, зарываясь в теплый шелк.
Ее руки опустились на его голову, и пальцы принялись теребить завитки волос. Он мог бы так стоять перед ней часами, но она вдруг опустилась на колени тоже и прижалась к нему, выгибая шею и осыпая его лицо поцелуями.
– Я хочу тебя, - прошептала она. - Пожалуйста. Майкл застонал, притянул ее к себе, затем поднял на ноги и повлек к постели. В одно мгновение они оказались среди простынь, на мягко пружинящем под ними матрасе.
– Фрэнни, - шептал он, поднимая шелк рубашки. Ладонь ее легла ему на затылок, и она притянула его к себе и поцеловала крепко и жарко.
– Ты нужен мне, - сказала, почти простонала она. - Ты так нужен мне.
– Я хочу видеть тебя всю, - говорил он, срывая с нее нежный шелк. - Я хочу чувствовать тебя всю.
Франческа пылала тем же нетерпением, и пальцы ее принялись развязывать пояс его халата и распахивать его полы, за которыми открылась широкая грудь, покрытая пухом волос. Она прикоснулась к этой груди, едва ли не изумляясь, что вот ее рука касается его кожи.
Никогда она не думала, что будет с ним, вот так. Не в первый раз она видела его обнаженным и касалась его не впервые, но сегодня все было по-иному.
Теперь он был ее мужем.
В это трудно было поверить, однако у нее было ощущение, что все идет как надо. Все правильно.
– Майкл, - шепнула она, стягивая халат с его плеч.
– М-м?… - отозвался он, целуя ямку у нее под коленом. Она откинулась на подушки и напрочь забыла, что собиралась сказать - если вообще собиралась сказать что-нибудь.
От его ласк ее одолели лень и истома, и она способна была только на одно: лежать и наслаждаться, лишь время от времени поднимая руку и касаясь пальцами той части его тела, до которой могла дотянуться.
Она наслаждалась тем, что ее лелеют.
Тем, что ей поклоняются.
Что ее любят.
В этом было что-то от смирения.
В этом было что-то от совершенства.
В этом было что-то от священнодействия и что-то от совращения, и от этого у нее захватывало дух.
Губы его проследовали по пути, который проложили его руки, и остановились меж ее грудей.
– Франческа, - прошептал он, покрывая поцелуями ее грудь. Он коснулся языком соска, схватил его губами, нежно куснул.
Реакция ее была мгновенной и сильной. Тело ее содрогнулось, пальцы впились в простыни, отчаянно отыскивая точку опоры в мире, который внезапно покачнулся.
– Майкл! - ахнула она, выгибая спину. Она хотела этого, и она хотела его, и она хотела, чтобы это продолжалось вечно.
– Как хорошо! - хрипло шепнул он, и она почувствовала его жаркое дыхание на своей коже. Он передвинулся, готовясь войти в нее. Лицо его оказалось прямо над ее лицом, нос к носу, глаза его горели как уголья и не отрывались от нее.
