Мы же еще толком не говорили на эту тему.
Открыла дверь без стука и, войдя в кабинет, сразу двинулась к Максу.
– Между вами что-то есть? Было?
Макс оторвал взгляд от документов и непонимающе уставился на меня.
– Ты о чем?
– Я об Арине, – не скрывая своего сарказма, ответила ему.
Небольшая пауза, он обдумывал свой ответ.
– Просто скажи!
Я чувствовала, что силы покидают меня. «Только бы не это, только бы не это…» —молилась я про себя.
– Было, – медленно проговорил он.
Не знаю, что он прочел в моих глазах или увидел на лице, но через секунду Макс уже был рядом. Схватив меня за плечи и тряхнув один раз, решительно произнес:
– Доминика, это было давно. Она уже замужем. Я знаком с ее мужем. Мы дружим семьями.
Я ухмыльнулся, как же это удобно – дружить семьями.
– Нет! Это не то, что ты думаешь! Я общаюсь, дружу с ее мужем. С ней только деловые отношения. Слышишь! Доминика! Теперь только ты! Только ты! И никого больше. Пожалуйста, поверь мне! Не разрушай только что построенные отношения!
Я стояла ни жива ни мертва.
Что мне делать? Снова довериться этому человеку? Или гордо поднять голову и уйти?
Макс меня не отпускал, все так же держал за плечи. А я стояла и не знала, как поступить.
Затем он вынул телефон из своих брюк и набрал номер.
– Арина уже покинула усадьбу? – Собеседник что-то ответил. – Верни ее, быстро. Есть разговор.
Минут через пять в кабинет вошла Арина, за руку ее держал охранник.
– Что происходит, Максим? – она явно была недовольна тем, как ее вернули и сопроводили обратно, – еще какие-то вопросы решил обсудить?
Я повернулась к ней спиной: неприятно видеть ее самодовольное лицо.
– Положи документы на стол для начала.
– Ххоррошо, – она не понимала, что происходит. Как, впрочем, и я.
– Ты ее проверял при входе? – теперь Макс обратился к охраннику.
– Да.
– Хорошо. Итак, Арина, ты уволена. В офис не возвращайся. Уже сегодня ты получишь расчет в размере пяти твоих зарплат. Бейдж тоже оставь здесь. При выходе также проверь на наличие флешкарты.
Что я чувствовала в этот момент? Сожаление и триумф одновременно.
В какой-то степени мне было ее жаль по-человечески, лишаться работы вот так неожиданно – это очень неприятно.
А с другой стороны, я была очень рада. Макс не отнесся равнодушно к моим чувствам и сомнениям и решил доказать, что я для него важна и с моим мнением он считается.
А я действительно считала, что такой «хищнице» не место рядом с моим мужчиной. По крайней мере, пока я не перестану в нем сомневаться.
– А причину увольнения я могу узнать? – когда пришла в себя от шока, с вызовом спросила она.
– Причин я могу найти много, но главная – твое заявление по собственному желанию. Так что тебе решать, какая именно причина повлияла на расторжение нашего с тобой трудового договора.
– Понятно. Мне лишь осталось сказать тебе, какой ты засранец, Максим. Из-за новой девки увольняешь своих друзей, портишь с ними отношения.
– Отношения я ни с кем не испорчу, а вот ты можешь. Если не успокоишься и не уйдешь по-тихому, я передам Жеке несколько интересных фотографий с твоим непосредственным участием. Опять-таки, решать тебе, что именно ты будешь ему объяснять: почему ты ушла из нашей компании или же почему ты изображена на снимках в той или иной позе в компании неизвестных ему мужчин. Сама выбирай, какой вариант тебе больше по душе. А сейчас мне некогда. Я и моя любимая девушка заняты.
– А ты все проверь. Чтобы никакую информацию, ни на бумажных носителях, ни на электронных, не вынесла Арина за пределы ворот, – отдав распоряжение охраннику, Макс взял меня за руку и вывел из кабинета.
Мы вышли из дома. Макс попросил побыть с ним вдвоем, пока Лайма укладывала Юлика. Мы могли воспользоваться этим моментом и прогуляться вокруг дома.
– Доминика, я понимаю, твое доверие не верну за день или два, но я тебя очень прошу, не сомневайся во мне. Если тебя что-то не устроит или вдруг ты что-то не поймешь, ты поступишь, как поступила сегодня – подойдешь и в лоб все спросишь. Хорошо?
Мне стало и смешно от его слов, и тепло на душе одновременно. Приятно, как ни крути. И он прав, сразу по щелчку пальцев доверие не вернешь, но со временем мы должны научиться доверять друг другу.
– Хорошо. Договорились. Тогда и ты обещай поступать так же.
–Мне нравится, – открытая улыбка озарила его лицо, давно я ее не видела, – тогда сразу вопрос, можно?
– Решил не терять времени даром? Хорошо, давай.
– Когда и как ты решила рассказать родителям о нас и о нашем сыне?
Ох… вот это неожиданно… Про сына я собираюсь рассказать, а вот про Макса… я еще не решила. События развиваются с очень большой скоростью, я еще сама ни в чем не уверена.
Когда мы с ним встретились, я умудрилась влюбиться в него по самое «не хочу» всего лишь за три дня, проведенных вместе. А после страдала два года. И вот теперь то же самое. Три или уже четыре дня, и мы снова вместе. Как ни в чем не бывало. По крайней мере, так хочет он, я тоже хочу, очень хочу! Но еще опасаюсь, чтобы не вышло как в прошлый раз. Боюсь поторопиться.
Видно, вся моя нерешительность отобразилась на лице, что он сразу поник и сказал:
– Понятно. Про меня ты не собиралась говорить. Хорошо, я подожду. Моя семья уже о тебе все знает. И они очень счастливы за меня и за мой «правильный выбор» девушки. Я не буду тебя торопить, когда сочтешь нужным, тогда и расскажешь.
После этих слов он поцеловал меня в губы долгим и нежным поцелуем.
Оторвавшись от меня, он снова улыбнулся и чмокнул в кончик носа.
Я и не знала, что Макс может быть таким милым.
– А можно и мне задать тебе вопрос?
– Конечно, мы же договорились.
– Почему тебе не нравится Лайма?
– Хм… ну… слово «не нравится» не совсем правильно подобрано… скорее всего, ее отрицательное отношение ко мне и очень близкое к тебе… Я немного ревную тебя к ней. Блин, да я даже к сыну тебя ревную, Доминика!
– Что? – а вот это неожиданно для меня. – Ты сейчас серьезно?
– Да, был момент, когда я почувствовал ревность к малышу. Я так скучал по тебе, что, вновь обретя, не желаю ни с кем тебя делить.
Он быстро притянул меня к себе и снова поцеловал, но уже не нежно, а требовательно, грубо! Как будто доказывал, что я его и никуда теперь от него не денусь.
А я и не хочу от него никуда деваться, я хочу быть рядом с ним теперь, всегда.
Мы остановились, когда обоим уже не хватало кислорода. Тяжело дыша, мы смотрели
