Ознакомительная версия.
– Вот таблетки! – Марфа отыскала в сумке тюбик и вложила его в сухую, горячую ладонь больной. Та крепко сжала пальцы. – Покажите врачу, спросите – можно ли от него умереть?
– Да приедет ли врач-то?! – усомнилась та, тревожно отодвигаясь от молодой женщины. – Что ты так на меня уставилась?
– Пить вам не надо было, – спокойно ответила Марфа, чем вызвала такую бурю оскорблений и совсем уж нелепых обвинений, что Дима выскочил на крыльцо, содрогаясь от отвращения. Марфа крикнула ему вдогонку, чтобы он ждал машину у калитки – не дай бог, проедет мимо, и он простоял там почти час, время от времени бросая взгляд то на темное окно кухни, то на таджиков, угрюмо ведущих раскопки в указанном направлении. Пока они ничего нового не находили, и это, с одной стороны, успокаивало Диму – уж очень тревожным выдалось утро, не хватало еще археологических открытий… А с другой – он уже не раз успел про себя помолиться, чтобы все это скорее кончилось. Разумеется – с положительным результатом, ведь иначе Марфа не успокоилась бы.
– Отпраздновали, мадам? – осведомился врач, останавливаясь над постелью с больной и нюхая воздух. – Что пили?
– Перцовку, рюмочку, – жалобным, заискивающим голоском произнесла страждущая.
– Ну а честно? – Врач оглянулся на разоренный стол, отметив взглядом пустую бутылку, которую демонстративно выставила на него Марфа. Елена Ивановна тоже заметила улику, и ее лицо несколько раз подряд дернулось. – С кем пили?
– С подругой, – угрюмо ответила та.
– Она-то здорова?
– Не знаю. На своих двоих ушла.
– Извините, она только после больницы, в общем, не долежала, сама ушла, – вмешалась Марфа. Она говорила родственным, озабоченным тоном, что несколько удивило Диму и привело в ярость не посмевшую возражать больную. – Сердце, нервы, всего понемногу… Она лежала в Москве, приехала вчера вечером. Елена Ивановна, вам дали выписку?
– Нет! – рявкнула та. – Сегодня велели зайти! Некому было писать!
– Ну и что мне с вами делать? – неприязненно поинтересовался молодой врач, явно не горевший желанием забирать больную. – Может, в Москву поедете, долечитесь? Здесь мест нет, если и примут – в коридоре будете лежать.
– Я никуда отсюда не поеду! – заявила женщина. – У меня здесь дочь. Да не эта! – Она заметила взгляд врача, брошенный на Марфу. – У меня дочь пропала.
– А эти люди вам кто?
– Да никто, знакомые! – Елена Ивановна хмуро взглянула на хозяев и извлекала спрятанный в складках одеяла тюбик. – Они мне вчера снотворное дали, вот посмотрите! Я как выпила, мне сразу стало с сердцем плохо, а уж сегодня…
– Елена Ивановна, что же вы придумываете, вам, наоборот, было хорошо! – возмутилась Марфа. Врач повертел в руках тюбик с немецкой надписью и сказал, что этого лекарства не знает, но если это снотворное, его в любом случае нельзя принимать без консультации с врачом. Тем более сердечнице.
– А тем более, – он повысил голос, прерывая возбужденные возгласы Елены Ивановны, – с вашим заболеванием пить нельзя! Ни грамма! Когда лекарство приняли? Вчера? А пили сегодня? Сколько?! Что вы мне тут ваньку валяете, я на работе! Отметили, ну? Пожилая женщина, а ломаетесь!
– Граммов двести с лишним она выпила, – предала больную правдолюбивая Марфа. – Все триста, если честно.
– А вы куда смотрели?
– Понимаете, у нее умирает близкий человек, вот она и… – интимно понизила голос женщина, но врач бесцеремонно ее оборвал:
– Ну да, решила загнуться с ним за компанию!
– Говорю же, мне от лекарства стало плохо! – воскликнула Елена Ивановна, в панике хватая врача за синий форменный рукав. – А ее не слушайте, она врет про триста грамм!
– Ну все, – отрезал тот. – Молчите.
Смерив давление, сосчитав пульс и некоторое время посмотрев на больную ничего не выражающим взглядом, врач пожал плечами.
– Укол я сделаю, вот за этим сходите в аптеку… – Он протянул Марфе листок с названием лекарства. – Дежурная у станции, рядом. Если будет плохо – вызывайте опять. А вам, женщина, я удивляюсь, – обратился он к больной. – Грешите на снотворное, а водку хлещете. Кто там исследовать будет, отчего у вас такая тахикардия – от выпивки, от таблеток или оттого, что в больнице не долечились? Лежите, не дергайтесь, а еще лучше – поспите. А таблетки держите при себе – если все-таки попадете в больницу, покажете лечащему врачу.
– Что – это все? – воскликнула возмущенная Елена Ивановна. Она даже села, забыв о том, что минуту назад лежала пластом.
– А что я могу сделать? Могу сделать так, чтобы вы не напились? – парировал тот. – Ложитесь, нечего скакать.
– Что же это такое! – выкрикнула она вслед врачу, но тот уже исчез вместе со своим громоздким пластиковым чемоданом. – Это же просто убийство!
– Ну, вас послушать – мы все убийцы! – не выдержал Дима. – Стараемся помочь, а вы…
– Ты б молчал, жених! – ядовито бросила она, сверля его ненавидящим взглядом голубых глаз, удивительно похожих на Людины. Диме стало жутковато – хотя его пропавшая подруга никогда на него так не смотрела, на миг он как будто увидел Люду. – Скажи-ка лучше, что ты тут копаешь? Чего ищешь? Гришкин клад?
– Вы, наверное, десятый человек, от которого мы про это слышим, – отозвалась Марфа, прибиравшаяся на столе. – Вообще-то, мы исследуем участок, смотрим почву, воду… А что за клад? Хоть бы кто толком рассказал, а то все отделываются общими словами. Так найдем – и не поймем, опять зароем.
– Найдешь – поймешь, – фыркнула та. – Это Гришка всем желающим рассказывал, что у него на участке клад зарыт, еще при Иване Грозном. Как начал спиваться, так начал и рассказывать.
– И что – ему верили? – Марфа спокойно, не торопясь, ополаскивала посуду в тазике с водой и ставила в шкафчик. Казалось, эта тема ее скорее забавляла, чем интересовала.
– Верили такие же, как он, пьяницы, – критически отозвалась женщина, явно игнорируя собственное состояние. – А почему не поверить? Красиво – клад, Иван Грозный, Александрова слобода… Это сейчас здесь обычный подмосковный городок, а тогда-то, лет четыреста назад… Вторая столица была.
– Так тут, наверное, таких кладов сотни зарыто, – усмехнулась молодая женщина, вытирая мокрый стол. – Про другие не слышали?
– Родная, тут не деревня, я всех местных сплетен не знаю, – заносчиво ответила та. – А про свой клад Гриша говорил, что он был зарыт каким-то казначеем – вот так! Откуда он это взял – сам придумал, вычитал где-то – не понимаю… Он и не читал ничего никогда. Кроссворды любил, да и те никогда полностью не разгадывал… Образования не хватало. Помню, он все мечтал хоть один кроссворд разгадать до конца, без помощи… – В ее голосе зазвучали жалостливые, мягкие нотки. – Наверное, так ничего и не разгадал. Где ему…
Ознакомительная версия.
