— Так точно, господин генерал! Уничтожения мерзавца и связанных с этим некоторых последующих событий.
— Да, кстати, у меня попутный вопрос. Какова настоящая фамилия вашего Хлоупа?
— Стеф Берц, господин председатель комиссии!
— Начинайте!
— Организовав предателю командировку, наши люди в Вамба заложили в вертолет, которым он должен был лететь, пластид. В аккурат — под ротор несущего винта. Чтобы железная птица гарантированно обломала крылья. Так все и произошло. В результате подстроенной авиакатастрофы предатель — собаке собачья смерть! — отправился к праотцам.
Однако наши неприятности на этом, увы, не закончились.
— Что там еще за сюрприз?! — еле сдерживая рвущуюся наружу отрыжку, переспросил майор.
— Наш агент, работающий в Кисангани, само собой, осуществляет мониторинг местной прессы, откуда нередко черпает секретную информацию или, по крайней мере, выходит на ее след. И в один из дней в газете «Бако бутембе» он наткнулся на заметку, в которой мусолилась тема гибели геликоптера. Автор обнародовал собственную версию произошедшего: машина-де разбилась вовсе не по «техническим причинам». И, судя по дальнейшим публикациям, продолжал настырно в этом направлении копать. Что нам, как вы прекрасно понимаете, было ни к чему.
— Да уж! — не удержался, чтобы лишний раз не подчеркнуть непрофессионализм службы, возглавляемой Окава, финансист, возможно, уже давно имеющий в рукаве родственника на ответственный пост и ждущий только момента, дабы того оттуда пред светлы очи теневого президента вытряхнуть.
— Редакцию по приказу Центра начали отрабатывать. И узнали, что в Вамбу, на место ЧП, собрался лететь главный редактор. Оказалось, он лично занялся «горячей» темой. Горячей не только для издания, но и — уже в буквальном смысле — для нас. После возвращения, а шеф «Бако бутембе» посетил место падения обломков, наступило затишье. Мы уже думали, гроза миновала. Но уже вскоре выяснилось, что это не так. Агенту в Кисангани через свои источники удалось абсолютно достоверно установить: редактор во время командировки раздобыл некие улики, способные начисто опровергнуть официальную версию, выгодную нам.
Окава подошел к столу, налил стакан минералки и залпом его осушил. Вытер носовым платком с лица обильно выступивший пот и повернулся к генералу:
— Разрешите продолжить?
Абунг скривился, будто ему в рот попал кусочек лимона без сахара, и раздраженно мотнул головой:
— Продолжайте!
— Нас удивляло следующее: почему газета хранит молчание? На «Бако бутембе» это было не похоже. Не передавал редактор никаких улик и в полицию — это мы тоже доподлинно установили. Что за всем этим таилось? Вот вопрос, который мучил Центр.
К счастью, агенту удалось раздобыть еще немного информации. Разыграв случайное знакомство в кафе, куда постоянно ходил обедать заместитель главного редактора, он разговорился с ним и втерся, насколько это было возможно, в доверие. Заинтриговав того достаточно редким томиком изречений известных людей, якобы у него имеющимся, — журналист немного «поведен» на цитатах. Книгу мы быстро раздобыли. Во время следующий встречи наш человек презентовал ее новому знакомому. Тот в знак признательности раскошелился на угощение. Агент, не будь дураком, ответил тем же. В общем, застолье удалось на славу.
— Интересно, — в который раз перебил докладчика Жуадга, — во сколько оно обошлось правительству?
— Господин финансист, — не удержался генерал, пожалуй, впервые заступившийся за потеющего докладчика. — Не тратя средств, мы не добьемся успеха!
— Я — об эффективности трат! — осмелился возразить Жуадга, чем лишний раз убедил полковника в том, что, несмотря на цивильный статус, он — далеко не последняя спица в теневом колесе.
— В данном случае они целиком и полностью оправданы! — судя по неожиданно окрепшему голосу, Абунгу слишком независимое поведение финансиста начало надоедать.
Что не могло не порадовать Окава, которому малейшее разногласие внутри комиссии было на руку. Решение по ЧП в руководимом им управлении должно быть единодушным. А в случае расхождений оставалась еще какая-то надежда на относительно благоприятный исход по результатам проверки.
— Я продолжу? — обратился полковник ни к кому конкретно, а в кабинетное пространство.
— Конечно! — бросил генерал. Тоже — в это самое пространство.
— В ходе полупьяной болтовни журналиста наш агент выяснил, что главный редактор «Бако бутембе» на месте падения вертолета обнаружил некий обгорелый конверт. И именно его содержимое якобы начисто опровергало версию полиции о неполадках на борту летающий машины. Что это за бумаги, кому они принадлежали — пилоту или Хлоупу, а также, почему редакция столько времени придерживает сенсационный документ-разоблачение, установить не удалось. Единственно, о чем еще проговорился любитель афоризмов, — то, что через пару дней его шеф с этими самыми уликами собирается в Киншасу.
Такой поворот событий не на шутку встревожил Центр. Было принято решение во избежание более крупных неприятностей «гонца» перехватить. Безусловно, это могла быть обычная частная или деловая поездка. Но с такой же долей вероятности он мог направляться в Комитет госбезопасности Заира. Наш агент с задачей справился блестяще. Правда, журналист оказал отчаянное сопротивление и его пришлось успокоить навечно. При этом наш человек сымитировал банальное ограбление.
— Бумаги-то у редактора хоть с собой были? — уточнил майор. — Или рисковали, как всегда, зря?
— Были! — Окава поднял глаза на спрашивающего.
— И что это за документы? — не удержался от вопроса финансист.
— Письмо Хлоупа-Берца дочери.
— Что-о?!! — в один голос воскликнули Язаку и Жуадга. Абунг демонстративно промолчал — из телефонного разговора с полковником он знал, не будучи ознакомлен с содержанием, каким документом располагал журналист, а после его убийства — спецслужба теневого правительства.
— Точно так! — подтвердил свои слова Окава.
— Чего же в нем могло быть такого, что буквально вскружило голову шефу этого «Баку берумбе»? — ехидно уточнил Язаку.
— «Бако бутембе», господин майор, — поправил его полковник.
— Да какая к черту разница! — брызнул тот слюной. — Получается, опять прокол? Снова вхолостую ваши молодцы сработали?!
— Никак нет, господин майор! Письмо-то Хлоуп-Берц написал не простое, а покаянное.
— Он что, сбрендил окончательно?! — Финансист буквально просверлил взглядом Окава.
— Похоже на то! — отрапортовал полковник.