Услышав это, Вэл подняла глаза.
— Неужели? Сколько ему лет?
— Достаточно взрослый, чтобы был толк от его работы, но достаточно молодой, чтобы вызывать мое беспокойство.
И как, черт возьми, это понимать? Вэл хотел расспросить его подробнее, но мужчина потерял интерес к этой теме и пошел к рядам птичьих клеток, качая головой и бормоча что-то, продолжая следить за шумной группой подростков через магазин.
Очень странно.
Вэл закончила свои наброски, стряхивая странные слова мужчины, как пыль с пола, и проверила телефон на наличие новых сообщений. Никаких звонков от матери, а это означало, что она, вероятно, все еще ходит по магазинам. Вместо того чтобы позвонить и попросить забрать пораньше, Вэл зашла в «Старбакс», расположенный двумя магазинами дальше, чтобы выпить кофе, пока есть время.
Кофейня была переполнена, Вэл стояла в очереди, листая альбом, чтобы изучить свои рисунки, а также втайне надеясь, что кто-нибудь, проходя мимо, захочет прокомментировать, когда она внезапно была вынуждена поднять глаза, почувствовав чужой взгляд.
Там, за одним из столиков у окна, с полупустым стаканом эспрессо сидел парень из «Петвилл», поглядывая на нее.
(Здесь работает парень. Он тоже художник).
Интересно, он и есть художник?
Но такое совпадение казалось слишком надуманным. В магазине работали десятки людей его возраста — нашего возраста. Художником мог быть кто угодно, может быть, студент колледжа.
Забавно, однако, что она столкнулась с ним здесь.
Глупости. Наверное, у него перерыв или что-то в этом роде.
— Что я могу предложить вам сегодня? — спросил бариста.
— Холодный латте с фундуком, пожалуйста.
— С вас три доллара пятьдесят центов.
Вэл положила ровно два доллара пятьдесят центов. Бариста раздраженно посмотрел, бросив взгляд через плечо Вэл на длинную очередь, выстроившуюся позади нее. Лицо Вэл вспыхнуло. «Где еще один доллар? У меня точно было больше денег».
— Мисс? Вы все еще должны мне доллар. Люди ждут.
— Я знаю… Эм… — Вэл хотелось, чтобы пол просто разверзся и поглотил ее целиком. — Не думаю, что…
— Я позабочусь об этом, — послышался низкий веселый голос.
Вэл в шоке подняла глаза. Гэвин оставил без присмотра и свой столик, и стакан с кофе и протянул бариста смятый доллар. Она не могла поверить своим глазам. Это было похоже на что-то из книги. Она не знала этого парня и вообще ничего о нем не знала, и все же он пришел ей на помощь, как герой из женского романа.
Только он не герой, напомнила она себе. Лиза ясно дала это понять.
— Погоди, — сказала она. — Ты не должен этого делать…
— Все в порядке, — спокойно сказал он, убирая бумажник обратно в карман.
Вэл отошла от кассы, смаргивая слезы. Она не могла понять, почему расстроена, но все же была. Такая неловкая ситуация — а потом он просто заплатил за нее, ни с того ни с сего. Кто так делает? Не то, чтобы она не была благодарна, но она нервничала, и ее нервозность усиливалась от силы ее признательности. Вэл пребывала в замешательстве, когда Гэвин неторопливо подошел к тому месту, где она стояла, демонстративно не глядя на него.
«Должна» — вот как можно было описать ее чувства. Она чувствовала себя обязанной.
— Не за что, — подсказал он.
— Спасибо.
— И это все, что ты можешь сказать?
Что еще она должна была сказать?
Когда бариста выкрикнул ее имя, неправильно назвав ее «Валери», как это делали все, Гэвин взял ее напиток, и Вэл была вынуждена идти за ним до самого его столика. Она потянулась за стаканом, но он покачал головой, отодвигая его так, чтобы ей пришлось сесть рядом с ним, чтобы забрать его. Заметив ее колебания, он произнес:
— Я не кусаюсь.
Смирившись, она плюхнулась на диван и села как можно дальше от него.
Гэвин был одет в черно-белую клетчатую рубашку под черным свитером с V-образным вырезом и одну из тех кепок газетчиков, которые носили все хипстеры. Но даже в этих очках, он мало походил на хипстера. Он не был похож ни на кого из тех, кого она видела раньше.
Он откашлялся, и она с немалым смущением поняла, что ее застали за разглядыванием.
— Ты всегда такая молчаливая?
— Ты нагрубил моей подруге, — сказала она в ответ.
— Мм, верно. Ты та девушка, что заходила в магазин несколько дней назад, — задумчиво произнес он. — Валериэн — Вэл.
Вэл напряглась. Такое впервые.
— Ты… ты помнишь мое имя?
Он улыбнулся своему эспрессо и сделал глоток.
— Я помню больше, чем имя.
— Она велела мне держаться от тебя подальше.
— Я так и думал, — весело сказал он. — Вот почему я использовал приманку. Как твое запястье?
— Зажило, — сказала Вэл. — Какая приманка? О чем ты говоришь?
— Заставить тебя прийти ко мне. С этим. — Он постучал по своему стакану.
Вэл нахмурилась еще сильнее.
— Ты не должен быть таким пренебрежительным. Думаю, ты обидел Лизу.
— Какая жалость. — Он поставил стакан и переплел пальцы. — Она это переживет.
— Почему ты так себя ведешь?
Гэвин усмехнулся и покачал головой.
— А как мне стоит себя вести?
— Мило.
— Я не очень милый.
— Тогда зачем ты это сделал?
Он приподнял бровь.
— Что? Перевязал запястье?
— Да, это. И заплатил за меня. Ты меня не знаешь. — Она поморщилась — это прозвучало ханжески и мелочно даже для ее собственных ушей, — но Вэл не стала извиняться. Она хотела знать ответ. — Зачем тебе мне помогать?
— Может я бы хотел… — он сделал еще один глоток кофе и помолчал. — Узнать тебя, вот почему.
— Невозможно так говорить после одной встречи.
— Ты учишься в моем художественном классе, Вэл. Я видел твои работы. Они очень интересные.
Вэл тяжело сглотнула.
— Первый урок?
Он кивнул.
— У мисс Уилкокс? — На его кивок она сказала:
— Не может быть, я бы заметила…
— Я сижу сзади. Обычно я работаю. Я ассистент преподавателя для этого класса, так что приезжаю довольно рано.
— О, — изумилась Вэл. — Тогда ты тот, кто… кто рисует всех животных. Вроде тигра и волка…
— Да.
— Они такие классные.
Он слегка улыбнулся.
— Спасибо.
— Нет, я имею в виду — правда замечательные. Как ты делаешь их такими реалистичными?
— Как ты так хорошо ладишь с животными?
Вопрос застал ее врасплох.
— Я… я не знаю.
— Я слышал совсем другое. У тебя та еще репутация. Ты и твои кошачьи друзья.
— Лиза, — пробормотала Вэл.
— Она, и тот факт, что местные приюты для животных не могут дождаться, когда заполучат тебя.
— На самом деле это не так уж сложно.
— О? Расскажи.
— Я просто думаю о животных, как о маленьких людях.
— Ясно, ну а я себя представляю большим животным. Какое совпадение, не правда ли? — он улыбнулся, и его улыбка показалась Вэл крайне многозначительной. Она отвела глаза.
— Не смейся надо мной.
— Ох. — Она почувствовала, как его пальцы коснулись ее щеки, и этот слишком вольный жест заставил ее подпрыгнуть. — Я не смеюсь над тобой.
«Что же ты тогда делаешь?»
Ее телефон запищал, пресекая эту мысль в зародыше. Гэвин убрал руку с ее лица, как будто снимая темное заклинание, возвращая Вэл подвижность, и волю.
— Мне нужно идти, — выпалила она, выхватила у него свой стакан и быстро пошла прочь, чувствуя, как взгляд его глаз прожигает ей спину. Уходя, она почти ожидала, что он схватит ее.
Не отпустит.
И, возможно, проклятие все-таки не было снято до конца, потому что маленькая, но значимая часть ее не возражала бы, если бы Гэвин это сделал.
«Что со мной происходит?»
Глава 4
Вэл внимательно разглядывала учеников на уроке изобразительного искусства, чтобы понять, действительно ли Гэвин был в ее классе, как он утверждал.
Ей потребовалось больше времени, чем она предполагала, чтобы найти его. Для такого высокого парня он маскировался с поразительной легкостью. Черная футболка и темные джинсы делали его почти невидимым в школе, где девяносто процентов учеников носили этот цвет, считая невероятно модным.
