У Карли похолодело в животе.
—Дерьмо, — буркнула Сандра, совершенно верно оценив ситуацию. Подруги круто повернулись и во все лопатки припустили к спасительному автомобилю.
—Стой!
Но этот приказ только добавил им прыти. Сердце Карли колотилось как сумасшедшее, кот отчаянно вырывался, и все же она бежала изо всех сил. Руки и ноги Сандры двигались, как на шарнирах. Подруга, облаченная в черные легинсы и просторную черную майку, пулей пролетела мимо и почти растворилась во мраке.
Карли не поверила своим глазам. Неужели неповоротливая Сандра умеет так быстро бегать? Потом она опомнилась, прижала к себе извивавшегося и царапавшегося Хьюго, нагнула голову и дала стрекача.
Гонится ли он за ними? От этой мысли Карли, нырявшую под ветки и скользившую на мокрой траве, бросило в дрожь. А если он стоит на месте и тщательно целится в спину одной из них? Поскольку в последнее время Карли не везло, это наверняка была ее спина. Так как Сандра проявила неожиданную для нее прыть, Карли была ближе к стрелку, а джинсы и желтая майка делали ее куда более удобной мишенью. Она попыталась не думать о том, что будет, если пуля попадет ей в спину.
— Эй, ты! Стой!
Ни за что на свете. Карли хватала ртом воздух и бежала еще быстрее. Сердце было готово вырваться из груди, кровь звенела в ушах. Крик донесся откуда-то поблизости. Где он? Не его ли шаги слышатся за спиной? Или это ее собственный пульс?
Она малодушно оглянулась, не увидела ничего, кроме темноты, и споткнулась о корень. Фонарик, все дальше вылезавший из кармана, наконец выпал и ударился о землю у ее ног. Карли наступила на него и, заскользив, потеряла равновесие. Хьюго воспользовался представившимся случаем и изо всех сил лягнул ее задними лапами. Карли на мгновение разжала руки, и кот умчался в ночь, победно размахивая белым хвостом.
И в этот момент что-то ударило ее в спину с силой товарного поезда. Карли ничком упала на землю и поняла, что ей конец.
Руки мужчины с пистолетом обхватили ее бедра, голова уткнулась в ягодицы, а тяжелое туловище пригвоздило к земле.
Карли закричала. Точнее, захрипела, потому что воздуха, оставшегося в легких, было недостаточно для громкого крика. Но зато в ней взял верх инстинкт самосохранения — поскольку путь к бегству был отрезан, Карли, собравшись с силами, рванулась и сумела повернуться на спину. Она чуть не вырвалась, но «чуть» не считается.
Тяжело дыша, преследователь вновь схватил ее за пояс и рванул назад. Слава богу, металлическая пуговица выдержала. И джинсы тоже. Как ни странно, три с половиной килограмма, набранные Карли после развода и заставившие перешить пуговицу, пошли ей на пользу. Но сама Карли сплоховала. Она сдвинулась не в ту сторону, и голова мужчины оказалась на уровне ее паха. Карли явственно ощутила прикосновение теплой руки к своему обнаженному животу. Ее затопила волна животного ужаса; не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у негодяя на уме.
— Нет, нет, нет!
Карли замолотила его кулаками по голове и плечам, ударила коленями в грудь и уперлась каблуками в мокрую от дождя землю. За последние месяцы она вынесла многое, но это уже было слишком. Ей нужно бежать, нужно бежать, нужно бежать…
— Отпусти! Отпусти меня! Отпусти, сволочь! На помощь! Сандра! Помогите!
Ее голос был не громче писка придушенной мыши, с отчаянием поняла Карли. Мужчина что-то сказал, но его голос был таким хриплым, что она не разобрала слов. Сердце стучало так, что могло бы играть на барабане в группе Оззи Осборна. В горле саднило, от страха во рту стоял вкус алюминиевой фольги.
Ее собирались изнасиловать, убить или сделать и то, и другое; впрочем, это Карли ничуть не удивляло. Последние два года се жизнь катилась под откос, однако стоило Карли подумать, что дальше уже некуда, как она проваливалась еще глубже. Но это уже переходило все границы, оказавшись той самой соломинкой, которая ломает спину многострадальному верблюду. Бог, судьба или тот, кто отмерял нить человеческой жизни, должен был понять: Карли Линтон взбунтовалась и больше не собирается мириться со своей участью.
Собрав остатки сил и решимости, Карли выпустила на волю скрывавшегося в ней Майка Тайсона и попыталась вцепиться зубами в ухо насильника. Тот легко и ткнул ее головой в нос. У Карли от боли потемнело в глазах. Она упала навзничь, но борьбу не прекратила. Сырая земля, на которой они лежали, помогала ей и мешала ему. Извиваясь, как червяк на крючке, и лягаясь, она наконец уперлась ногой в его плечо, вырвалась и отползла назад. Мужчина бросился за ней и схватил за колени. Тут Карли завопила — слава богу, ее легкие вновь работали на полную мощность, — сумела каким-то образом освободить одну ногу и ударить его в голову.
— Черт побери! — прорычал мужчина, отпрянув.
Не успела Карли опомниться, как он снова прыгнул вперед и придавил Карли к земле. Воздух вылетел из ее легких, как из проколотой шины. Карли извивалась и брыкалась, пытаясь сбросить его. Но мужчина был слишком тяжел. Пытаясь освободиться, Карли сменила тактику «Железного Майка» на тактику Женщины-Кошки. Она вытянула левую руку, согнула пальцы и попыталась вонзить ногти прямо ему в глаза. Карли не собиралась церемониться с насильником и убийцей.
— Только попробуй. Пожалеешь, что на свет родилась! — прорычал бандит, перехватил ее руку в воздухе и прижал к земле.
Теперь Карли была беспомощна, но все еще отказывалась признать свое поражение. Большим и указательным пальцами правой руки, зажатой между их телами, она сумела сильно ущипнуть его кожу на груди. Он чертыхнулся и перехватил ее запястье. Тогда Карли начала брыкаться и снова закричала, на этот раз прямо ему в лицо.
В пылу борьбы они выкатились из тени дубов на открытое место. Луна осветила лицо мужчины, и Карли наконец сумела его рассмотреть. Крик замер у нее на губах, и на этом битва закончилась. Она лежала под восьмидесятикилограммовым мужским телом и при этом ощущала такое облегчение, словно и сама она, и ее противник вдруг сделались невесомыми.
— Мэтт Конверс, ты что, с ума сошел? — возмущенно спросила она.
Мэтт замер на месте, посмотрел ей в глаза и озадаченно нахмурился.
—Карли? — неуверенно спросил он.
—Да, Карли! — Совсем не ко времени и ни к месту на нее нахлынули воспоминания о том, что было двенадцать лет назад. Нужные ей как прошлогодний снег.
—О боже, оказывается, у тебя есть груди.
Рука Мэтта, державшая запястье Карли, лежала как раз на правой из них. Выпустив запястье, он тут же обхватил ее грудь, испытав при этом очень странное чувство. Когда он в последний раз касался этой груди, у Карли не было и первого размера. Теперь эта грудь тянула на полный третий, была пышной и упругой благодаря долгим упражнениям, кремам, сытой жизни и — да, да, да — имплантации стоимостью в пять тысяч долларов. Но признаваться в этом она никому не собиралась.
