Ознакомительная версия.
– А что, стриптизерши не интересуются искусством?
– Почему, интересуются. Только я предпочитаю заниматься с ней сексом, нежели возить ее по дворцам.
Неожиданно в дверь позвонили. Я вздрогнула и посмотрела на Бульдога.
– Это врач, – сказал он, но, перед тем как открыть дверь, достал пистолет.
Это и в самом деле оказался врач. Наш семейный доктор, готовый примчаться ко мне в любое время дня и ночи. Этого пожилого мужичка когда-то нашел Фома и, как оказалось, не ошибся в выборе.
– Здравствуй, моя хорошая, – бодрым тенорочком пропел он. – Как твои дела? Что случилось?
– Голова разламывается. Наверное, давление.
– Немудрено. Такая нелепая смерть мужа, – горестно вздохнул дедуля.
Я посмотрела на Бульдога и кивком головы показала ему, чтобы он вышел в другую комнату.
Как только за Бульдогом закрылась дверь, я разделась и, приготовившись к медицинскому обследованию, чуть слышно сказала:
– У меня вот уже два месяца нет месячных.
Дедуля озадаченно посмотрел на меня и стал щупать живот.
– Вам не кажется, что вы беременны?
– Не думаю. У меня постоянно перебои с месячными. Это уже не в первый раз. Наверное, поэтому я и не бью тревоги.
– У вас матка увеличена. Боюсь, что вы все-таки беременны.
Я почувствовала, как меня бросило в жар.
– Вы уверены? – спросила я.
– Почти. Сейчас сделаем тест на беременность, чтобы у нас с вами не было никаких сомнений.
Пока готовился тест, я смотрела в потолок и кусала ногти. Мне до последнего не хотелось верить в то, что я и в самом деле залетела.
– Ну как? – с надеждой обратилась я к врачу.
– Мне остается вас только поздравить. Вы беременны. Боль утраты от потери любимого супруга возместит ваш ребенок. Это будет самая лучшая память о близком и родном человеке. Это ваша радость, ваша удача.
Я вытерла пот со лба и, задыхаясь, уточнила:
– Получается, что у меня где-то около двенадцати недель.
– Да, где-то так. В начале следующей недели мы с вами поедем и сдадим все анализы и, конечно же, сделаем УЗИ.
Дедуля ласково посмотрел на мой пока еще не округлившийся животик и слащавым голоском спросил:
– Вы кого хотите, мальчика или девочку?
– Аборт.
– Что? Я вас не совсем понял.
– Я хочу аборт. Что тут непонятного?
– Но вдруг у вас есть противопоказания? Мы же ведь даже не знаем, какой у вас срок! Я пока ничего не могу гарантировать…
– Я убью тебя, если ты ничего не сможешь мне гарантировать, – процедила я сквозь зубы, перейдя на «ты».
Дедуля опустил глаза и нервно затеребил бороду.
– На днях я приеду к вам, и вы поведете меня на аборт.
– Когда вас ждать, Лана Владимировна? – тихо спросил дедуля.
– Через день, – произнесла я задумчиво. – Завтра я хочу съездить погулять в Гатчину. Значит, послезавтра утром буду у вас. А вы за этот день подберите место, где лучше и безопаснее всего сделать аборт.
– Я могу идти?
– Да, пожалуйста.
– Только, ради бога, старайтесь избегать физических нагрузок, хотя в принципе это не имеет значения, вы же не хотите рожать. У меня дочь уже десять лет не может забеременеть, потому что когда-то, давным-давно, во времена бурной молодости, сделала аборт.
– Дорогой мой, отличие состоит в том, что ваша дочь сделала аборт во времена бурной молодости, а я его собираюсь делать в зрелом возрасте. Мне двадцать восемь лет, и я сама могу решить, что мне нужно делать, а что нет. Все, вы свободны.
Дедуля еще раз почесал свою бороду, покашлял и вышел из комнаты.
Бульдог проводил его и сел на край кровати.
– Ну что? – взволнованно спросил он.
– Помимо всех неприятностей навалилась еще одна.
– Какая?
– Я беременна.
– Как? – ошарашенно спросил Бульдог.
– Молча. Ты же сам говорил, что я женщина. Так вот, к твоему сведению, все женщины рано или поздно беременеют. Это случилось и со мной.
– А кто отец? – растерянно спросил он.
– Ясное дело, что не ты. Фома, кто же еще! Вот сволочь, преподнес подарок!
– Чупа, но вы же с ним спали в разных спальнях, да и отношения у вас были такие, что врагу не пожелаешь.
– Ой, и не говори! Но где-то около трех месяцев назад мне с ним пришлось переспать. И надо же было такому случиться, что именно после этого дурацкого случая я влипла. Фома напился, как свинья, приперся ночью, вот я и уступила. Честно говоря, у меня уже все из головы вылетело, и поэтому я особого внимания своему плохому самочувствию и не придавала.
– Во дела…
– Точно, – вздохнула я. – Послезавтра – аборт. Ладно, время не терпит. Надо ехать, а то там Юлька одна с этим придурком сидит. Если, конечно, он не убежал…
– Я же тебе сказал, что он на месте.
Я встала и медленно подошла к зеркалу.
– Красивая, – улыбнулся Бульдог. – Послушай, а как тебя зовут?
– Чупа, – удивилась я.
– Нет. Это твое прозвище. А как тебя родители в детстве назвали? Ну, по паспорту как?
– Лана.
– Красивое имя.
– Зачем тебе? По-моему, это тебя раньше нисколько не интересовало.
– Теперь заинтересовало.
– Да? Ты меня заинтриговал. Скажи, зачем это тебе надо?
– Так просто, время убить, пока ты будешь собираться.
Нахмурившись, я направилась к выходу.
До дачи мы ехали молча. Я и сама не знала, о чем мне думать: то ли о Фоме, то ли о своей беременности, то ли о Юльке с Лешкой. В голове полнейший бардак. Нет, расклеиваться нельзя, надо взять себя в руки. Никто не должен видеть меня подавленной, даже Бульдог. Эти ребята уже давно не видят во мне женщину. Для них я лидер и мозговой центр группировки. Какой мужик захочет, чтобы им управляла женщина? Да никакой! Так же и они.
Если я буду носить ребенка и ходить с пузом, то тогда мне не удержать власть. Я моментально потеряю лидерство и стану обычной бабой на сносях.
– Чупа, приехали.
Я открыла глаза и увидела, что мы уже стоим у ворот дачи.
– Тебе помочь выйти из машины?
Я почувствовала, как покрываюсь пятнами.
– Зачем?! Я превосходно себя чувствую!
– Но ведь тебе же было плохо.
– Забудь об этом! Я не курица-наседка! Мне никогда не бывает плохо.
– Но ведь ты все-таки женщина, – не унимался Бульдог.
– В последний раз повторяю: забудь о том, что я женщина! Забудь, и все!
Бульдог сморщился, закрыл машину и поплелся к дому.
– Если ты телохранитель, то, значит, должен охранять мое тело. Верно?
– Верно, – буркнул Бульдог и пропустил меня вперед.
– Ты обиделся?
– Я уже не в том возрасте, чтобы обижаться.
– Странно.
– Что тебе странно?
– Мне казалось, что обижаться можно в любом возрасте.
Мы подошли к беседке и не смогли удержать смеха от увиденного. Полупьяная Юлька, состроив умильное лицо, кормила в умат пьяного Лешика, прикованного наручниками к перилам, давно остывшими шашлыками.
Ознакомительная версия.
