— Папа! — с восхищением выдохнул Леня, сын. Маленький, худой, глазастый. Воробышек… — Папа!!!
Евгений присел, а сын, уже одетый для сада, в резиновых сапожках, курточке с капюшоном, бросился отцу в объятия.
— Папа, папа…
— Ленечка, счастливого тебе дня!
— Папа, ты за мной придешь?
— Да-да, я тебя заберу из садика. Вместе будем гулять и играть.
Евгений крепко расцеловал сына. Леня пыхтел, висел у него на шее пиявкой.
Вечером, около пяти, Ира еще находилась в театре, поэтому отвести сына домой она уже доверяла мужу. Даже если Евгений накосячит чего — уже не страшно, уже поправимо.
— Ну все, Леня, пора, — сказала с улыбкой Ира. В узких брюках, коротком плотном пиджаке, как его… в стиле Шанель. С шарфиком, нежным розовым облаком окутывающим ее шею. Темно-серый пиджак — розовый шарф… Черные брючки, черные остроносые туфельки, лаковая сумочка пудрового цвета. Отсвечивают небрежные завитки волос — таинственным, золотым блеском…
— Ты прелесть. Я тебя люблю, — глядя на жену, сказал Евгений. — До вечера!
— Пока. Пока-пока! — Ира улыбнулась: — Леня! За мной, отпусти папу.
Они ушли.
Надо было садиться за работу. Дописать пьесу, набросать статью для одного журнала и еще — обсудить с некоей особой план будущего сценария.
Евгений взялся за сценарий по просьбе одного режиссера, Чащина. Работа непростая, не совсем пока понятная. Правда, за нее обещали хорошо заплатить.
Семья Лазаревых не бедствовала, хотя заработки что Ирины, что Евгения — весьма скромные. Тем не менее на жизнь всегда хватало.
Но… Но Ира решила в следующем году отдать Леню в частную школу. Очень хорошую. С углубленным изучением языков, с теми возможностями, которые государственные школы предоставить не могли. А это — большие деньги, платить за подобное удовольствие. Поэтому Евгений и согласился на работу сценариста.
Хотя сначала он немного удивился желанию Иры отдать ребенка именно в частную школу. Рядом, в шаговой доступности, находилась парочка вполне приличных, судя по отзывам и рейтингам, государственных школ. А в пяти остановках на троллейбусе — и вовсе одна из лучших школ в Москве, вернее, даже не школа, а знаменитый образовательный центр. Тоже государственный, и тоже бесплатный. Напрягшись, вооружившись связями и знакомствами, можно было записать Ленечку туда.
Можно. Только Ира не захотела. Она желала для своего сына большего. Она говорила о том, что именно от школы зависит вся дальнейшая судьба Лени. Образование сейчас — это все. Школа определяет выбор института. А институт, в свою очередь, дальнейшую карьеру человека… Ошибся со школой — будущее ребенка коту под хвост.
Да, образовательный центр — это прекрасно, но там переполненные классы, считала Ира, там все-таки не идеальная дисциплина. Слишком много свободы. А вот в той самой частной школе — атмосфера камерная, замкнутая. Очень строгая дисциплина — без чего Ленечке, рассеянному и невнимательному мальчику (весь в отца!), никак не обойтись. Словом, в частной школе — лучше.
Евгений жене доверял. Лучше так лучше, отдадим Леню в частную школу.
Только работать придется теперь вдвое больше.
Ну ладно. Надо позавтракать и звонить этой, как ее… Лиле. Лилии Селуяновой.
Они только вчера познакомились, Лилия и Евгений.
Надо сказать, Лилия ему не то чтобы не понравилась, нет… Он вообще никогда не судил людей по каким-то внешним признакам. Но в этой молодой женщине было столько нахальства, вызова… Начиная от белокурых кудрей до золотых туфелек на высокой платформе. Помада ярко-красного цвета. Евгений, привыкший к сдержанности и изяществу жены, всегда удивлялся, когда видел подобных «огламуренных» особ.
Лилия смеялась громко, вела себя бесцеремонно, ела, вернее, пила чай жадно. И совсем не скрывала того, что Евгений ей не понравился. Она почти открыто заявила о том, что со сценарием у них ничего не получится.
Гм… Но в любом случае надо попытаться наладить общение с этой особой.
— Алло, Лилия, здравствуйте. Я не слишком рано? — вежливо спросил Евгений.
— Здравствуйте. Нет, в самый раз! — бодро отозвалась та. — Ну-с, с чего начнем?
— Давайте для начала придумаем нашим героям имена, — предложил Евгений. — А то как-то неудобно обсуждать сюжет без имен — он, она… — Евгений, одной рукой прижимая телефон к уху, другой раскрыл на столе блокнот.
— Милана и Спиридон, — выпалила Лиля и захохотала.
— Прекрасная мысль, — благодушно согласился Евгений. Чего-то подобного он ожидал и бросил ответный «мяч»: — Мой вариант — Агафоклея и Нифонт.
— Агафоклея… — мечтательно произнесла Лиля. — Пожалуй, у вас вариант лучше. Если серьезно — ненавижу вычурные имена.
— Да и я от них не в восторге, — невозмутимо согласился Евгений. — Нашим героям — двадцать пять-тридцать лет, а в те времена, когда они только родились, детей еще не было принято называть с переподвыподвертом.
— Маша и Паша, чего уж проще! — опять некстати захохотала Лиля. — Мария и Павел то есть.
— Согласен. Пусть Маша и Паша. Маша будет из простой семьи, а Паша — весь такой сложносочиненный… Не бизнесмен, нет, я помню. Например — интеллигент, белая кость.
— А почему это Маша — из простых? — немного обиделась Лиля. — Она у нас из потомственных интеллигентов, возможно из дворян. Этакая принцесса, по воле обстоятельств вынужденная занять вакансию Золушки. А вот Павел, Паша — из пролетарского пригорода, воспитания нет…
— Ну и зачем нашей тонкой, вернее толстой, но душевно тонкой Маше — этот быдловатый Паша? — возмутился Евгений.
— Затем, что наша Маша — толстая, не первой молодости девица, которая страдает от одиночества…
— Кстати! Почему это она страдает? — пожал плечами Евгений. — Это так банально — страдания одинокой женщины. Она прекрасно себя чувствует без мужа. Она типичная холостячка.
— Минутку! Герман просил изобразить женщину с проблемами, страдающую, — перебила Лиля.
— А она страдает не от одиночества, — парировал Евгений.
Пауза. Они глубоко задумались.
Потом Лиля сказала в трубку:
— А что, если наша Маша страдает из-за своей матери? Например, мать Маши спит и видит, чтобы выдать свою дочуру замуж…
— Хорошая мысль. Не особо новая, но для комедии — в самый раз! — улыбнулся Евгений.
И Лиля тоже хихикнула.
— Послушайте, только мне быдловатый герой из пригорода не нравится, — посерьезнев, добавил Евгений. — Какой-то расхожий образ, и он не вписывается в концепцию фильма. Фильм — о Москве. Давайте сделаем героя типичным москвичом.
— И он тоже не стремится вступать в брак, кстати, — подхватила Лиля.
