Вообще, кто бы мог предположить, что они знакомы. Похоже, Леон не врал, когда говорил, что знает моего отца.
Вспоминая его слова про то, что мой отец “не закусится” с ним, даже если Леон “отъебет” меня, морщусь.
Делаю глоток уже остывшего капучино.
– Поэтому обжималась с ним на автодроме? – язвительно подмечает Фил.
– Да не обжималась я с ним! – раздраженно отвечаю брату. – Это просто нелепая история.
Делаю еще глоток кофе, оттягивая время. Сама пока соображаю, как лучше преподнести историю брату. Чтоб он меня не прибил на месте. И чтоб к Леону, не дай бог, не полез.
– Я слушаю, Ева! – нетерпеливо барабанит пальцами по столу.
– Да короче, мы с девчонками были в “Гиперионе”..., – начинаю я.
Но брат сразу же меня перебивает:
– Как вы достали туда проходки?
До него никак не доходит, что попроси он меня, я бы много чего ему достала. От первого издания Плейбой с Мерилин Монро на обложке, до автомата Калашникова.
– Ловкость рук и никакого мошенничества, – говорю и указываю на надпись на своей толстовке:
“Милашка Хакер”
Фил осуждающе качает головой. Продолжаю, пока он не начал читать мораль:
– Там и столкнулась с этим Леоном. Он ко мне подкатывал. Я его отшила. Такая история, – я снова припадаю губами к чашке, пряча глаза за челкой.
Ненавижу врать. Бросаю взгляд на Фила. Поверил или нет?
– А на автодроме что вы делали? – щурит глаза, пытаясья поймать на лжи.
– Не знаю, как он меня нашел. Может, снова случайно встретились. Говорит, давай погоняем. Если я прийду первым – ты пойдешь со мной на свидание. А я говорю: а если я приду первой – ты отвалишь. Ну а дальше ты знаешь. Я победила – он отвалил. Конец.
Как было бы романтично, если бы это было правдой. Сказки сочинять — я мастер, конечно. Только по брату пока не понятно, верит ли он хоть единому слову в этой истории.
– Короче, Ева, я тебя предупреждаю, держись от него подальше! – строго заявляет Фил.
– Да скажи уже, кто он вообще такой? – спрашиваю нетерпеливо.
– Владелец “Гипериона”. А остальное – лучше тебе не знать. Самое главное, Ева, — он ебаный психопат. Жестокий и больной ублюдок. Если он еще раз к тебе пристанет – сразу скажи мне! Поняла меня?
Значит, “Гиперион” – его клуб! Выходит, все эти слухи про то, что он мега-хакер – это про него?
Пффф. Ахаха. Да он, наверное, даже печатать на клавиатуре не умеет. Разве можно попадать по кнопкам такими пальчищами?
А то что он псих, я уже и сама поняла.
Послушно киваю брату. Думаю, как бы расспросить его еще о Леоне. Но тот бросает взгляд на часы:
– Мне пора бежать, – тянется за бумажником. Бросает оранжевую купюру на стол.
– Куда ты так торопишься? – спрашиваю обиженно. – Мы ж еще даже не доели!
– Прости, Ев, мне нужно по делам. Завтра звякну, – говорит и встает.
Чмокает меня в макушку. И поспешно идет к выходу, поправля дорогой пиджак с металлическим отливом.
Грустно собираю ложкой воздушную пенку капучино. Смотрю ему вслед.
“По делам”.
Пиздит как дышит. Я же уже все знаю. Его “по делам” – это на день рождения отца на который меня не позвали.
Как и в прошлом году.
И во все предыдущие.
Облизываю ложку. Засекаю десять минут. Адрес я знаю. Не хочу чтобы Фил заметил, что я еду за ним.
Конечно, я вообще не одета для торжества. Но плевать. Просто хочу поздравить папочку. И заглянуть ему в глаза.
♀ Глава 11
Днюху папочка отмечает в Иль Лаго на Крестовском. Рестик — на берегу Лебяжьего пруда, окружен березовой рощицей. Музыка играет, лебеди плавают. Красиво жить не запретишь!
Огибаю ресторан, заглядываю в панорамные окна. Гостей много. Все шикарные. Я специально оделась в черное, как ниндзя, чтобы не бросаться в глаза. Но среди этих людей, чтобы “не бросаться в глаза”, надо надевать Валентино.
Проскальзываю к черному ходу. Удача. Возле открытой двери, курят парни. Видимо, работники кухни на перерыве. Встаю максимально близко к дверям, но, чтобы они меня не заметили.
– Пиздец, Петь, ты видел сколько еще у них в заказе? Это же гора еды! Гостей-то не так много, – говорит один, выдыхая дым сигареты.
– Может, они потом собираются устроить голодовку? – хмыкает второй, стряхивая пепел, который летит на мою толстовку.
Отряхиваюсь, еле сдерживаясь, чтобы не чертыхнуться.
– Или открыть свой ресторан прямо у нас на кухне, – басит первый.
Парни гогочат над своими дурацкими шутками. Нервно тереблю рукава. Давайте, валите уже!
– Прикинь, они скажут потом, чтоб им все завернули с собой?
– Это будет пиздаааа! – слышу, тушит окурок в пепельнице. – Ладно, погнали. Работы дохуя.
Открывается дверь. Жду пару секунд, выбегаю из своего укрытия и успеваю просунуть ногу, прежде, чем дверь захлопнется и щелкнет магнитный замок.
Заглядываю в щель. Вижу спины удаляющихся парней. Больше — никого. Проскальзываю внутрь.
Прохожу мимо кухни, втягивая носом ароматные запахи. Дальше, какие-то подсобки. Стараюсь не привлекать внимания. Дохожу до дверей, ведущих в зал ресторана. Заглядываю через овальное окошко. Отсюда все как на ладони.
Нахожу взглядом отца. Сидит за круглым столом, окруженный друзьями и близкими. Живо общается с каким-то усатым мужиком. Рядом – его женушка. Ухоженная дама лет пятидесяти с прическо, как у Жаклин Кеннеди.
Это она всячески и препятствует нашему с отцом сближению, я уверена. Моя мама была любовницей отца. В течение десяти лет ждала, что тот уйдет из семьи. Он вешал ей лапшу на уши и кормил “завтраками”. Как говорят, обещать – не значит жениться.
Справа от отца сидит Фил, любименький сыночек. Какой-то он дерганый сегодня, ей богу. Наблюдаю, как братец то и дело поправляет ворот рубашки и смотрит на часы.
Неужели, и правда, так распсиховался из-за нашей встречи с Леоном? Хорошо, что я ему всех подробностей не выложила.
Снова перевожу взгляд на отца. Не могу услышать, о чем они там общаются, но отец улыбается. Кажется, они отлично проводят время.
Теперь мне еще обиднее, что меня не позвали. Думает, если не может запомнить день моего рождения, то и я его не помню? От грустного вздоха на стекле остается запотевшее пятнышко.
Ну, и что дальше, Ева? Так и будешь стоять тут как маньячка и буравить их взглядом?
И тут мне снова везет.
Отец поднимается из-за стола. Вместе с Филом идут в сторону уборных. Затаив дыхание, выхожу из своего укрытия. Представляю, что я в плаще невидимке, как будто это мне поможет.
Иду за ними на расстоянии. Когда они заворачивают в уборную, замираю у входа.
Дверей нет. Зато царит полумрак: черный пол, потолок и стены.
Отлично! Это очень подходит моей маскировке!
Набираюсь смелости. Сейчас зайду, загляну отцу в глаза и скажу: “С Днем Рождения, папочка! Спасибо, что пригласил!”
Вздыхаю. Почему-то только сейчас становится очевидно, как это тупо и по-детски.
Неожиданно меня привлекает разговор между братом и папой. Прислушиваюсь:
– Отец, я серьезно, этот псих Леон наглеет с каждым разом. Тебе не кажется, что пора напомнить этому отбросу, где его место? – Фила трясет от негодования.
Если он так из-за меня, то мне приятно. Хоть кому-то не все равно.
– Знаю. Но он не так-то прост. У него есть то, что мне нужно, и хорошие связи сверху. Это не какая-то пешка, которую можно убрать с шахматной доски одним ходом.
Заглядываю в комнату из-за угла. Вижу, как отец поправляет в зеркало платок-паше. Фил стоит, уперев руки в раковину:
– Да, окей, но мы должны что-то с ним сделать. Иначе потом будет поздно, – возражает, кидая отчаянный взгляд на отца.
– Не волнуйся. Мои люди уже под него копают. Скоро этот пес станет ручным, – отец открывает краны и начинает педантично намыливать каждый палец.
На лице Фила разочарование. Он раздраженно следит за движениями отца, но не смеет возражать.
– Что по сделке? – обреченным голосом спрашивает брат.
