Ознакомительная версия.
— Это было в вазе, — серьезно сказала Настя, — в вазе с сухими цветами. Бабушка всегда протирала эти вазы сама, никому не разрешала. Мы думали, что они все одинаковые. Это та, знаешь, которая у двери в гостиную. У нее двойное дно, как в романе, и она шурупами привинчена к полу. Ее никогда не переставляли.
— Все? — спросил Кирилл. — Можно лететь в Дублин?
— Мы ее открыли, — продолжала Настя, не отвечая на вопрос, — я хочу тебе показать, что там было.
Она вытащила кулачок из-под его ладони и разжала.
В кулачке были две золотые монетки.
* * *
Кирилл выехал из Москвы в шестом часу и был уверен, что успеет. Неделя выдалась неожиданно тяжелой. Он прилетел из Китая только накануне вечером, на два дня позже запланированного срока, и в самолете совсем не спал. Он вообще очень плохо спал в самолетах и плохо приспосабливался к смене часовых поясов, особенно когда летел на восток и обратно.
В Москве спать было некогда, он сразу поехал на работу, весь день прилежно взбадривал себя кофе и к вечеру напоминал сам себе переполненный кофейник с вытаращенными глазами посреди полированного бока.
Он даже подумал, не полететь ли в Питер самолетом, но решил, что это глупости. Он не мог жить без машины и знал, что в Питере у него не будет возможности валандаться с арендой автомобиля.
Кроме того, под вечер выяснилось, что его смокинг намертво застрял в химчистке, и пришлось посылать за ним секретаршу, и руководить ее действиями по добыче смокинга по телефону, ругаться с начальником этой самой химчистки, и снова руководить секретаршей, а потом еще заезжать домой, поскольку он, конечно, забыл про галстук, и под конец дня он уже ненавидел лютой ненавистью и смокинг, и секретаршу, и всю затею, для которой ему понадобился смокинг.
Он проехал примерно полпути, когда понял, что непременно умрет, если не поспит хотя бы полчаса. Спать на обочине ему не хотелось, и он все-таки доехал до Новгорода, до небольшой чистенькой гостинички с поэтическим названием «Садко», и упал спать, как был — в джинсах и майке, сунув портфель между стеной и кроватью. У него был очень ценный портфель, и он все время его контролировал.
Конечно, он проспал. В ночном угаре с «поселением» в гостиничку он забыл предупредить, чтобы его разбудили в семь, и проснулся от того, что под щекой у него заливался соловьиными трелями мобильный телефон. Некоторое время Кирилл соображал, где он и что с ним, а потом выхватил из-под подушки трубку.
— Да.
— Кирилл, ты где? — спросила Настя озабоченно. — Я думала, что ты вчера приедешь, а тебя все нет и нет. Я даже беспокоиться стала.
— Я тебя люблю, — сказал Кирилл хриплым спросонья голосом и потянулся всем телом. Лежать на кровати было приятно и приятно было слушать Настин голос в трубке.
— Спасибо, — ответила она, помедлив. — Я тебя тоже. Ты где? Подъезжаешь?
Тут он вспомнил, что должен куда-то подъезжать, и, вскинув руку, посмотрел на часы. Было без четверти девять.
Елки-палки!
Он вскочил так резко, что потемнело в глазах, чуть не упал, уверил Настю, что подъезжает, быстро соврал что-то насчет того, что слышимость внезапно ухудшилась, для правдоподобия покричал «алло, алло!», зашнуровывая ботинки, скатился вниз вместе со своим драгоценным портфелем, стоя выпил в баре две чашки кофе и рванул со стоянки, распугивая всех ленивых новгородских голубей, по-куриному всполохнувшихся и дунувших от него в разные стороны.
Конечно, он опоздал.
Он хотел купить цветы и забыл про них, а потом вспомнил и потерял еще минут пятнадцать, колеся по Петергофу и выискивая цветочную лавку, и, когда нашел, опоздание уже стало таким катастрофическим, что он старательно отводил взгляд от часов, которые, как назло, все время лезли ему на глаза.
Лето подходило к концу, но было так жарко, что, пробираясь по разбитой дороге, он в который раз подумал — такое лето на Балтике бывает, наверное, раз в пятьдесят лет.
У кованой железной решетки было столько машин, что Кирилл присвистнул. Вдруг перетрусив, он притормозил, как будто выискивая место, и из калитки выскочила Нина Павловна.
— Вот он! — торжествующе крикнула она в сторону дома. — Света, скажи Насте, что Кирилл приехал! Конечно, не опоздать ты не мог! — еще громче закричала она, уже в его сторону. — Вылезай, хватит кататься! Мы тебя с утра ждем! Дима так поставил машину, что невозможно подъехать! Почему ты опоздал?!
Кирилл через лобовое стекло посмотрел на Нину Павловну, пожал плечами и вылез из машины, понимая, что отсидеться все равно не удастся. С заднего сиденья он выволок букет, ценный портфель, и еще смокинг болтался на вешалке, будь он неладен!..
— Ого, — сказала Нина Павловна, увидев букет, подошла, приподняв юбку, и поцеловала его в щеку, как будто клюнула, чего он никак не ожидал.
— Здрасти, Нина Павловна.
Она была в длинном малиновом платье без рукавов и с открытой спиной. Золотистые волосы искусно уложены, на руках — маникюр. Кирилл оробел.
— Что это ты уставился? — спросила она самодовольно. — У нас торжество. Мы давно готовы, не то что некоторые.
— Вы очень красивая, — сказал Кирилл искренне. Она засмеялась:
— Я знаю. Идем, идем скорее!
— Мама!! — закричал Сергей от дома. — Тетя Юля спрашивает, повезем ли мы с собой шампанское?
— О, господи, — пробормотала Нина Павловна, вмиг становясь озабоченной, — без меня никто ничего не соображает! Что за дом?! Иду!! — так громко завопила она, что Кирилл вздрогнул и сверху вниз посмотрел на нее. — Иду, Сережа!
Возле старой сирени толпились какие-то незнакомые барышни в парадных туалетах. Как по команде они повернули головы и уставились на Кирилла. Он кивнул, маясь от неловкости. Некоторые барышни кивнули в ответ, другие сделали вид, что ничего не заметили, но все продолжили изучать его. Он знал такие взгляды и боялся их.
— Терпи, — посоветовала Нина Павловна весело, — деваться все равно некуда.
— Это точно, — пробормотал Кирилл себе под нос.
На крыльце по обе стороны двери в двух высоких вазах стояли гладиолусы, обе створки были распахнуты настежь, в доме метались какие-то люди, пахло духами, сигаретным дымом и свежескошенной травой.
— Здорово! — сказал Сергей, выходя из боковой двери. — Мы уж было решили, что ты сбежал.
— Я не сбежал, — возразил Кирилл и, засунув под мышку ценный портфель и придерживая подбородком огромный букет, пожал протянутую руку. — Я проспал в Новгороде.
— Где ты проспал? — изумился Сергей.
— Юля! — воскликнула на кухне Нина Павловна. — Неужели нельзя было сообразить вынуть шампанское из морозилки?! Теперь все замерзло! Один лед!
Ознакомительная версия.
