высокие гонорары. У неё есть планка, и она не должна её снижать. Но это второстепенно. Важно испытывать радость и получать настоящее удовольствие от того, что делаешь.
– Поверьте, от нашей совместной работы ваша будущая жена будет получать самое что ни есть настоящее удовольствие. Я даже не сомневаюсь, что это будет один из её любимых проектов.
– Извините, нам пора, – нервно произнесла я и поставила тарелку с виноградом на стол. – Что-то расхотела. Аппетит пропал.
– Женя, а в тарелке моя визитка. Так вы можете её позабыть.
– Ах, точно.
– Я жду вашего звонка завтра в двенадцать, как договорились.
– Да, конечно. Я позвоню.
Мы отошли от мерзопакостного деда, и Андрей прижал меня к себе.
– С тобой всё в порядке? – взволнованно спросил он.
– Да. Что-то не так?
– Не знаю. Просто ты побледнела. У тебя растерянный вид. Что случилось? Тебя никто не обидел? На тебе лица нет.
Я взяла у проходящего мимо официанта бокал шампанского с подноса, сделала глоток и постаралась унять нервозность.
– Мне показалось, тебе не очень было приятно общество ювелира.
– Нет, что ты, вполне нормальный дедушка.
– Может быть, мне опять показалось, но дед какой-то фальшивый, – буквально пытал меня Андрей.
Я обернулась и увидела стоящего сзади нас деда. Он улыбался мне ехидно и виртуально чокался со мной своим бокалом.
Глава 20
– Просто я не очень люблю эти мероприятия. Они все фальшивые. Фальшивые улыбки, фальшивые лица, фальшивые речи, фальшивые чувства… Тут нет ничего настоящего.
– Но ведь ты сама говорила, что должна их посещать, хотя бы выборочно, ведь это часть твоей работы. Тем более, это не просто светское мероприятие в привычном смысле этого слова, где собираются звёзды и журналисты. Тут серьёзный размах. Очень много людей из бизнеса и даже политики. Если тебе слишком утомительно, давай уйдём.
– Побудем ещё. Что-то я не вижу Николая.
– Придёт. Он же у тебя очень серьёзный и ответственный товарищ.
– А вон и Николай, – я расплылась в улыбке, заметив своего директора и агента.
– Ребята, простите, немного задержался, – запыхавшись, проговорил Николай. – Заехал на студию, вычитывал контракт, который хотят заключить с Евгенией в следующем месяце. Там оказалась масса блох. Пришлось их вычёсывать. Задержался. Мы ещё не пришли к соглашению, но уже находимся на этой стадии.
Андрей вновь встретил кого-то из бизнеса и отошёл на несколько минут.
– Женя, мы же с тобой договорились: на вечерах никаких бокалов со спиртным. Только сок. Ты, посмотри, сколько тут журналюг. Не надо, чтобы тебя фотографировали даже с бокалом. Ведь понапишут всякой дряни потом: напилась, устроила пьяный дебош. Лучше их не провоцировать и не давать почву для сплетен. Мы же приняли стратегию по очищению твоего имиджа. В последнее время было много желтухи. Пришло время всё подкорректировать и подчистить.
– Я не знаю, что и как чистить, но всё хреново.
– Что случилось?
– Андрей может подойти в любую минуту. Боюсь, не успею тебе всё рассказать. Давай завтра встретимся часиков в десять.
– А что так рано? Обычно в это время ты ещё спишь. Тем более, после вечернего мероприятия.
– В двенадцать я должна позвонить одному мерзкому деду. Он меня шантажирует. Поэтому я бы хотела встретиться раньше.
– Ну так давай сдадим его в полицию. В чём проблемы?
– Проблемы есть. Если бы всё было так просто, как ты говоришь… У него на меня компромат, – я отвела взгляд.
– Серьёзный?
– Более чем. Грехи разбитной молодости.
– Хреново. Не бери так близко к сердцу. Я решу этот вопрос. Тогда встречаемся завтра в десять у меня. Сядем, основательно переговорим и примем меры. Я тебе ещё раз говорю. Ничего не бойся. В этой жизни всё решаемо.
– Спасибо, Коля. Ты настоящий друг.
Николай обнял меня за плечи, дружески похлопал по плечу и постарался хоть как-то успокоить.
– Смотри, чтобы Андрей ничего не заподозрил. Он же моментально чувствует твоё настроение.
– Женя, Коля, со мной такая фигня происходит, – к нам подошёл изрядно подвыпивший продюсер Туськи.
– Что случилось?
– Она ко мне постоянно ночью приходит и требует вернуть то, что ей принадлежит. Я запил от страха. Придёт и машет разными бумагами. К чему покойники приходят? Забрать, наверное, меня хочет. Я уже на кладбище к ней сходил. Всё равно ничего не помогает. А один раз ночью прямо душить меня стала. «Отдай, – говорит, – моё честное имя и все мои песни». А ещё студию с меня требует. Я ей говорю, что в гробу карманов нет, а она требует. Зачем ей это всё на том свете?! Ну почему мёртвые мешают жить живым людям?!
– Братишка, да ты запил, – обеспокоенно заметил Колька. – У тебя белая горячка начинается. С алкоголем завязывать надо.
– Страшно. Никогда не воевал с покойниками, – мужчина вновь опрокинул рюмку водки. – Я ей ничего не отдам.
– А ей уже ничего не надо.
– Тогда какого чёрта она с меня требует?
– Это бумеранг. Расплата за то, как ты с ней поступил.
Когда бывший Туськин продюсер пошёл пить дальше, мы с Колькой переглянулись и одновременно сказали:
– Закон бумеранга работает, и его никто не отменял.
– По-моему, он поймал «белочку»… – поставил диагноз Колька.
– По-моему тоже.
Тогда мы ещё не знали и не могли знать, что на почве алкоголизма продюсер сойдёт с ума и загремит надолго в психиатрическую больницу.
Ровно в десять я была у Кольки и рассказала о том, что со мной произошло.
– Коля,
