— Гм. — Вот и все, что пришло в голову Еве. Но Имон ничуть не смутился и вновь одарил ее своей заразительной улыбкой.
— Да, я вас понимаю. Стоило вам войти в родной дом, вы еще и отдышаться не успели, а мы уже на вас наседаем. Мы тут все заполонили, разбрелись кто куда, и, должен вам сказать, красивее места я в жизни не видел. Рорк и кое-кто из нас вот там, в гостиной. Помочь вам с пальто?
— Пальто? Нет. Спасибо.
Еве удалось высвободиться, стянуть с себя пальто и бросить его на столбик перил.
— Ба!
Шон бросился вперед, и напряжение немного отпустило Еву, когда она увидела вышедшую в вестибюль Шинед. По крайней мере, здесь есть кто-то, с кем она раньше уже встречалась.
— Представляешь? — Шон приплясывал на месте от возбуждения. — Кузина Ева сказала, что на катке было убийство. Труп. Представляешь?
— Убийство обычно предполагает наличие трупа.
Еве вдруг пришло в голову, что убийство вряд ли является подходящей темой для разговора.
— Это было в прошлом году. Сейчас там все в порядке.
— Я рада это слышать. У нас тут целая орава рвется покататься на льду, — с улыбкой проговорила Шинед, подходя к Еве.
Она была стройная и прелестная. Нежная белая кожа, тонкие черты, золотисто-рыжие волосы и зеленые, как море, глаза. «Такое же лицо, — подумала Ева, — было бы, наверное, у ее сестры-близнеца, матери Рорка, если бы она осталась жива».
Она поцеловала Еву в щеку.
— Спасибо, что приняли нас у себя дома.
— О, это дом Рорка…
— Даже если он его построил. Это дом, который вы создали вместе. Как тебе удается поддерживать тут порядок? — Шинед взяла Еву под руку и повела ее в гостиную. — Я бы заблудилась и не знала, как выбраться.
— Честно говоря, это не я. В смысле порядка. Соммерсет.
— Похоже, он свое дело знает. Я его немного побаиваюсь.
— Я тоже.
Но она предпочла бы сейчас встретиться с Соммерсетом, а не с тем, что ждало ее в гостиной. Их было так много! Говорил ли он, сколько их будет? Все они разговаривали и ели. И еще дети. Пару она уже видела во дворе. Должно быть, вошли через боковую дверь. А может, просочились сквозь стены. Может, они невидимки.
Рорк как раз подавал чашку — чаю, наверное, предположила Ева, — пожилой даме. Она сидела в одном из кресел с высокой спинкой. У нее были белоснежные пышные волосы, голубые глаза и властный взгляд.
Двое мужчин беседовали, стоя у камина. Их можно было бы принять за близнецов, если бы не разделявшая их разница в двадцать с чем-то лет. В отличие от нее, они с легкостью игнорировали пару детишек, которые сидели на полу у их ног, обмениваясь яростными тычками.
Еще одна женщина лет двадцати с небольшим сидела у окна, мечтательно глядя в сад, пока младенец увлеченно посасывал ее грудь.
Боже милостивый!
— А вот и наша Ева вернулась, — объявила Шинед, и все разговоры смолкли. — Познакомься с семьей, дорогая. — Рука Шинед держала ее, как тисками. — Мой брат Нед и его старший сын — Коннор.
Ева протянула было руку, но старший заключил ее в медвежьи объятья, а затем передал младшему для аналогичной процедуры.
— Спасибо, что приняли нас.
— А вон Мэгги, жена Коннора, нянчит их младшенького, Девина.
— Очень приятно. — Мэгги застенчиво улыбнулась Еве.
— Ну а эти безобразники на полу — Селия и Том.
— У нее бластер. — Поскольку это замечание шепотом было сделано девочкой, Ева предположила, что она и есть Селия.
— Полицейская комбинированная модель. — Ева инстинктивно положила руку на рукоять. — Переведен на электрошок. Низший уровень. Я… я пойду наверх, спрячу его.
— Кто-то ее стукнул по лицу. — Том не позаботился понизить голос до шепота.
— Не совсем так. Мне надо пойти наверх и… спрятаться.
— Моя мать. — Шинед опять потащила Еву вперед. — Элиза Броди.
— Мэм. Я только хочу…
Но женщина поднялась на ноги.
— Ну-ка давай посмотрим на тебя хорошенько. Ты что, не кормишь ее, парень? — спросила она у Рорка.
— Я стараюсь.
— Хорошее лицо, сильная челюсть. Неплохо, если надо держать удар. Так, значит, ты у нас коп? Бегаешь за убийцами и тому подобными. Ну и как, получается?
— Да. Я хорошо делаю свою работу.
— Нет смысла заниматься работой, если делаешь ее плохо. А твоя семья? Родственники? — У меня нет семьи.
Женщина от души рассмеялась.
— Боже милостивый, деточка, что ты такое говоришь? Нравится тебе это или нет, теперь у тебя есть семья. Ну-ка поцелуй меня. — Она постучала пальцем по щеке. — И можешь называть меня бабушкой.
Ева была не большой охотницей до поцелуев в щечку, но тут выхода не было.
— Честное слово, мне нужно только… — Ева неопределенным жестом указала на дверь.
— Рорк нам сказал, что у тебя полным ходом идет расследование. — Шинед похлопала ее по плечу. — Не обращай на нас внимания, если у тебя есть дела.
— Да, у меня есть… кое-что. Я на минуту.
Она уже двинулась к двери, уже попыталась перевести дух, но Рорк нагнал ее на полпути. Дальше они пошли вместе.
— Как ты на этот раз нарвалась на синяк?
— Сувенир из Миннесоты. Надо было его обработать до того, как я сюда вернулась. Надо было запереть оружие в машине. — Вид у Рорка был до нелепости счастливый, и это смутило ее еще больше. — И не надо было пытаться заткнуть рот пацану — ну, этому, который Шон, — чтобы отстал со своими вопросами… Не надо было ему рассказывать, что в прошлом году случилось убийство в Рокфеллер-центре.
— Последнее, безусловно, было ошибкой: рассказать мальчику об убийстве — значит еще больше раздразнить его любопытство. — Рорк обнял ее, начал растирать ей плечи. — С ними не надо притворяться не тем, что ты есть. Это я, слава богу, уже понял. Спасибо, что терпишь все это, Ева. Я понимаю, тебе нелегко, ты чувствуешь себя неловко, и время выбрано крайне неудачно.
— Ничего страшного. Меня смутило их количество, тем более что среди них столько детей.
Он наклонился и провел губами по ее волосам.
— Вряд ли сейчас самый удачный момент, чтобы сказать тебе, что еще несколько устроили заплыв в бассейне, но другого выхода я не вижу.
Ева замерла.
— Еще?
— Несколько. Один из моих дядей остался дома с целым выводком кузенов и кузин, а также с моим дедом. Они ухаживают за семейной фермой. Но другие кузены и кузины приехали сюда со своими детьми.
Дети. Много детей. Она не станет паниковать, что толку?!
— Нам понадобится индейка величиной с Юпитер.
Рорк повернул ее лицом к себе, прижался губами к ее шее.
— Как ты держишься?
— Меня обуревают самые разные чувства. — Он еще раз потер ее плечи и отступил.
Наверное, им обоим нужна была эта близость, это прикосновение, подумала Ева.
