– Выходит, так, – согласился Джо.
Разговаривали они в коридоре второго этажа. Алекс, укладывавшая вещи в спальне, прислушивалась с улыбкой. По ее мнению, которое она уже высказала, Нили была героиней. Она спасла жизнь не только Али, но и ей, Александре.
Джо вошел в комнату. Алекс прервала сборы и улыбнулась ему. Он вызвался быть телохранителем Алекс и Нили во время этого визита, хотя опасность уже миновала. Томми арестовал Гомера через двадцать минут после того, как выслушал рассказ Нили, Алекс и Джо. Джибсон попросту вернулся в «Дикси-Инн», уверенный, что он уничтожил всех свидетелей. Полиция штата, которой Томми передал преступника, сказала, что, не случись всего этого, Гомер продолжал бы убивать: на его счету числились двадцать две женщины и четверо мужчин. В его доме хранилась обширная коллекция фотографий его жертв; дубликаты, которые висели на стене комнаты в подвале Уистлдауна, погибли в огне.
В тюрьме Гомер во всем признался. Лора Уэлч тоже была одной из его жертв. После встречи с Джо она заночевала в «Дикси-Инн». Гомер похитил ее, когда она спала.
– Объясни мне вот что: почему в моем доме оказалось столько тайных ходов? – спросила Алекс, освобождаясь из объятий Джо и глядя на него снизу вверх. – Это что, странный местный обычай, вроде обожествления баскетбола?
Джо улыбнулся.
– Видимо, Уистлдаун был частью «Подземной железной дороги», – ответил он. – Если помнишь, по ней переправляли беглых рабов еще до Гражданской войны. В той комнате за угольным складом их прятали. Ходы были сделаны для того, чтобы незаметно проскальзывать внутрь и наружу во время облав. Был еще выход из подвала в сторону ручья. В сезон дождей его наполовину затапливало. Видимо, именно им Гомер пользовался, чтобы избавляться от трупов. Он тщательно упаковывал их в черные пластиковые мешки для мусора и закапывал. Очевидно, та жуткая гроза, свидетельницей которой ты была, вымыла из земли несколько мешков.
– Откуда Гомер знал об этом?
– Он вырос в Уистлдауне. Лет двадцать пять назад этот дом принадлежал его семье. Эти ходы вообще не были тайной. Просто о них забыли, только и всего.
– Можешь поверить, я ничего о них не знала, – решительно сказала Алекс. – Если бы знала, то не осталась бы в этом жутком доме ни секунды.
– Ты и так недолго в нем задержалась, – проворчал себе под нос Джо, и Алекс болезненно сморщилась, вспомнив, как она в панике бежала вниз по холму.
Джо подошел к Алекс, скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на нее. Алекс вопросительно подняла брови.
– Теперь, когда тебе негде жить, полагаю, что ты начнешь подумывать о возвращении в свою любимую Филадельфию, – сказал он.
Алекс перестала собирать вещи и решительно встретила его взгляд.
– Как сказать, – промолвила она.
– А от чего это зависит? – Внезапно у него напрягся подбородок.
– От тебя.
– Серьезно?
– Да.
– Алекс… – Джо взял ее за руку и притянул к себе. Алекс обняла его, но Джо, слегка отстранившись, посмотрел ей прямо в лицо. – Послушай, выходи за меня замуж. – Его голос звучал хрипло.
Алекс смотрела на Джо снизу вверх, на его глаза цвета морской волны, красивые губы, на сильное смуглое лицо и чувствовала, что у нее вот-вот разорвется сердце. От счастья.
– Да, – с улыбкой сказала она. Потом поднялась на цыпочки и поцеловала в губы.
– Это правда, или мне послышалось? – воскликнула остановившаяся в дверях Нили. – Ты действительно сказала, что выйдешь за него?
– А ты против? – спросил Джо, поднимая голову. Алекс улыбнулась сестре.
– Да нет, – ответила Нили и лукаво усмехнулась:
– Вот только не знаю, сумею ли привыкнуть к мысли, что Али будет мне племянником.
Джо застонал.
– Мы это переживем, – решительно сказала Алекс. Вскоре со сборами было покончено. Можно было возвращаться в дом Уэлчей. Джо понес чемоданы вниз.
– Ты видела Ганнибала? – спросила Нили у Алекс. Та покачала головой. Она уже искала кота, но безуспешно. – Мы не можем его оставить.
– Нет, – согласилась Алекс.
Кот был одним из главных героев этой истории. Вспомнив об этом, Алекс внезапно поняла, где он.
– Пойдем, – сказала она сестре.
Они поднялись на галерею второго этажа. В лицо ударил порыв холодного ветра. Было то время дня, когда сумерки сменяются вечером, и галерея тонула в пурпурных тенях. Нили шла за нею, зовя Ганнибала. Внезапно он появился из дальнего угла, громко мурлыча и гордо помахивая прямым, как палка, хвостом.
За ним виднелась мерцающая, неотчетливая, но безошибочно узнаваемая мужская фигура.
Алекс застыла на месте. Нет, никакой ошибки: там стоял отец и улыбался ей и Нили; его седые волосы сияли, в голубых глазах горела любовь. Он был одет как обычно – в твидовую спортивную куртку и рубашку с отложным воротником, заправленную в слаксы цвета хаки.
Алекс смотрела во все глаза. Очертания фигуры расплывались. Отец поднял на прощанье руку, а затем исчез, растаял, словно его здесь и не было.
На галерее по-прежнему играли пурпурные предзакатные тени.
– Папа! – одновременно крикнули Алекс и Нили.
Ганнибал ходил кругами и терся об их ноги. Сестры обменялись взглядами.
Они видели его обе. Вместе. Это не могло быть ошибкой.
– Алекс! – тревожно крикнул снизу Джо.
– Пойдем, – сказала Алекс.
Нили взяла на руки продолжавшего мурлыкать кота и прижала его к груди. Сестры повернулись и стали спускаться с холодной темной галереи.
В солнечную декабрьскую субботу Джо стоял у финишного створа Гольфстрим-парка, опираясь о перила. Справа от него, забыв обо всем, прыгал, как мальчишка и ревел, как бык его собственный отец. Слева – кричала и неистовствовала его новая жена Алекс. Четверо подростков скакали вокруг, как кенгуру, и поднимали шум, на несколько децибелов превышавший уровень, который могли выдержать его уши.
Впрочем, все было вполне естественно. К финишу вихрем несся Виктори Данс, опережавший ближайшего преследователя на шесть корпусов. Джо не мог в это поверить.
Уэлч с изумлением следил за несчастным заморышем, скакавшим к призу в полмиллиона долларов и вечной славе. Да уж, если везет, то везет во всем. А когда везет, то и сны становятся явью.
Суматоха (англ.)
Университет Кентукки.
Серебряное чудо (англ.)
