«Как это отвратительно, – подумала Лори. – Хотела бы я знать, как может человек до такой степени любить себя и ни во что не ставить других? И что в нем такого особенного, что в его присутствии большинство женщин превращается в слабоумных идиоток? Ведь, если судить объективно, этот мистер Ривингтон – самый обыкновенный человек. Ну, может быть, он чуточку привлекательнее большинства мужчин, но только внешне. Что касается его человеческих качеств, то…»
Додумать она не успела. Дрейк закрыл за Бриджит дверь и повернулся к Лори.
– Добрый день, мисс Пэрриш, – проговорил он с легким поклоном. – Надеюсь, я вам не слишком помешал?
– Конечно, вы мне помешали, но, я вижу, вы нисколько не раскаиваетесь.
Он улыбнулся, и на его щеках снова заиграли соблазнительные ямочки, которые Лори уже столько раз видела на телеэкране.
– Да, вы правы, я не раскаиваюсь. Впрочем, я здесь с разрешения доктора Норвуд, что меня до некоторой степени извиняет. Миссис Норвуд считает, что я должен лучше познакомиться с вашей методикой преподавания.
Лори неодобрительно сжала губы, потом вздохнула. На этот раз ей придется уступить, но это вовсе не значит, что она должна делать это с удовольствием. Повернувшись к классу, Лори отчетливо и громко произнесла (сопровождая слова соответствующими жестами):
– Поздоровайтесь с мистером Ривингтоном, дети. Вы все знаете Дженнифер из младшей группы, это ее папа.
В ответ дети заулыбались и закивали. Несколько человек показали знаками:
– Привет!
– А теперь продолжим урок, – добавила Лори. – Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Ривингтон. – И она указала ему на свободный стол в самом конце ряда. Усаживаясь на маленький стульчик и с трудом устраивая ноги под низким столом, Дрейк недовольно нахмурился: он был довольно высок, и детская мебель была ему мала. К тому же его неуклюжая возня заставила детей засмеяться, и Лори с трудом удержалась, чтобы не присоединиться к своим ученикам. Смотреть, как Дрейк, скрючившись и едва не упираясь подбородком в колени, сидит за миниатюрной школьной партой, действительно было забавно – особенно если учесть, что одет он был почти официально: в коричневые брюки, бежевую рубашку с темно-коричневым галстуком и верблюжий блейзер.
– Сегодня мы изучаем предлоги, мистер Ривингтон, – сообщила Лори, когда он наконец устроился. – Выйди к доске, Джефф, и покажи папе Дженнифер, что́ ты уже знаешь.
На специальной магнитной доске Лори прикрепила несколько ярких картинок с изображением яблока. Над яблоками, под ними, перед и позади них были нарисованы ярко-желтые червяки с большими головами, круглыми глазами и веселыми улыбками. Джефф должен был знаками показать, где именно относительно яблока находится червяк.
– Отлично, – сказала Лори, когда мальчуган справился с заданием. – А теперь вы, пожалуйста, – добавила она, поворачиваясь к Дрейку.
– Что я?! – удивленно воскликнул он.
Вместо ответа Лори взяла его под локоть и под дружный детский смех подвела к доске. Ткнув указкой в одну из картинок, она спросила знаками:
– Покажите нам, мистер Ривингтон, где находится червяк?
Дрейк посмотрел на нее так, словно готов был задушить, но Лори только приятно улыбнулась.
– Ведь это совсем простое задание, мистер Ривингтон, – промурлыкала она. – Как вы только что видели, с ним прекрасно справляются даже семилетки.
Немного подумав, Дрейк показал правильный знак для соответствующего предлога.
– Полным предложением, пожалуйста.
Дрейк неуверенно просигналил:
– Червяк находится под яблоком.
Именно в этот момент раздался звонок с урока, и Лори показалось, что Дрейк тихонько с облегчением вздохнул. Некоторые дети тоже услышали пронзительную трель звонка и нетерпеливо завозились за своими партами.
– О’кей, урок окончен. Можете идти, – объявила она и сделала соответствующий знак. Повторять не потребовалось – дети схватили учебники и бросились к дверям. Через минуту Лори и Дрейк остались в классе одни.
– Ловко вы это провернули!.. – раздраженно прорычал он. – Хотел бы я знать, вы каждому родителю уделяете столько внимания, или?..
– Большинство наших родителей хорошо воспитаны и не позволяют себе врываться в класс во время урока, – отрезала Лори.
– Туше́!.. – Дрейк рассмеялся несколько принужденно, но и без особого смущения. – Что ж, пока вы меня отсюда не выгнали, я должен поскорее сказать, зачем я вообще пришел… А пришел я затем, чтобы сказать: сегодня вы ужинаете со мной.
– Вы не только грубы, мистер Ривингтон, но и… глупы! – вспыхнула Лори. – Я не собираюсь с вами ужинать – ни сегодня, ни вообще никогда!
– А доктор Норвуд сказала, что вы наверняка согласитесь.
– С каких это пор директор института занимается сводничеством?
– Я сказал миссис Норвуд, что хотел бы поговорить с вами подробнее и что лучше всего это сделать за ужином… А она ответила, что это очень хорошая идея.
– Это ее личное мнение, к которому я имею право не прислушиваться. В конце концов, Марта Норвуд – мой работодатель, а не моя мать.
– Ну, а что вы думаете насчет всего этого?
– Насчет чего?
– Насчет моего предложения. Вы согласны со мной поужинать?
Разговаривая с ним, Лори ходила по классу, поправляя стулья и выравнивая столы, а Дрейк следовал за ней по пятам. Каждый раз, когда она оборачивалась, чтобы ему ответить, он оказывался в считаных дюймах позади нее, и от этого Лори становилось не по себе. Наконец она закончила и, подойдя к своему столу, наклонилась, чтобы взять из нижнего отделения сумочку. Выпрямляясь, она обнаружила, что Дрейк буквально навис над ней, и Лори была вынуждена отступить на полшага назад, чтобы увеличить разделявшее их расстояние, которое сделалось почти интимным.
– Я вижу, мистер Ривингтон, у вас тоже проблемы со слухом, – холодно сказала Лори. – Я, кажется, совершенно ясно сказала: я не собираюсь с вами ни ужинать, ни обедать. Что касается вашего желания со мной поговорить, то… По-моему, все, что вы хотели, вы сказали мне в прошлую встречу.
И она попыталась проскользнуть мимо него к выходу, но Дрейк остановил ее, схватив за запястье. Пальцы у него были сильными и теплыми, и Лори почувствовала, как снова убыстряется ее пульс.
– Я сожалею о тех неприятных, гм-м… вещах, которые я наговорил вам в прошлый раз, – быстрой скороговоркой произнес он. Впрочем, его голос звучал достаточно искренне, и Лори пришлось напомнить себе, что Дрейк – актер, способный правдоподобно изобразить любое чувство, любую эмоцию. Должно быть, недоверие, которое она испытывала, отразилось у нее на лице, поскольку он добавил, чуть крепче сжав ее запястье: – Я говорю совершенно серьезно, мисс Пэрриш. Тогда я ничего не знал о вашей высокой квалификации, о ваших педагогических талантах и об опыте, который вы приобрели, работая с глухими детьми. Кроме того, мне не было известно, что ваша старшая сестра тоже глухая.
