— Она была идентифицирована. Никакой ошибки нет. Мне очень жаль, что приходится это делать в такое время, но я должна задать вам несколько вопросов. Вы хорошо знали Свишеров?
— Мы… О боже, они убиты? — Кожа Дженни побелела от шока. — Все?
— Вы были друзьями?
— Мы были… Господи, да мы были как одна семья! Мы… У нас с Кили были общие пациенты, и мы… все мы… девочки… Они же как сестры… И мы… Мэтт! — Дженни обняла его и начала укачивать как ребенка, без конца повторяя его имя.
— Вы можете вспомнить кого-нибудь, кто желал им зла? Кому-то из членов семьи?
— Нет, нет, нет.
— Кто-нибудь из них упоминал, что их что-то тревожит? Что им кто-то угрожает?
— Нет. Я не могу думать. Нет. О господи, моя девочка!
— У кого-нибудь из них были внебрачные отношения на стороне?
— Я не понимаю, о чем вы… Ах да. — Дженни закрыла глаза. Ее муж глухо рыдал, уткнувшись лицом в ее плечо. — Нет. Это был счастливый брак. Они любили друг друга, им было хорошо вместе. Они любили детей. Койла. Никси. О боже, Никси!
— С ней все в порядке. Она в безопасности.
— Как? Как ей удалось спастись?
— Она спустилась вниз попить. Ее не было в постели в момент убийства. Они ее не заметили.
— Ее не было в постели, — тихо повторила Дженни. — Но там была моя Линии. Моя дочка там была. — Слезы потекли у нее по щекам. — Я не понимаю. У меня в голове не укладывается. Мы должны… Где Линии?
— Тело у патологоанатома. Я устрою, чтобы вас проводили к ней, когда вы будете готовы.
— Мне надо ее увидеть, но я не могу. — Она повернула голову и прижалась щекой к макушке мужа. Его голова лежала у нее на плече. — Нам надо побыть вдвоем.
Ева вынула из кармана визитную карточку и положила ее на кофейный столик.
— Свяжитесь со мной, когда будете готовы. Об остальном я позабочусь.
Оставив их горевать в одиночестве, они с Пибоди спустились в вестибюль в полном молчании.
В адвокатской фирме была удобная приемная, разделенная на несколько частей «тематически», без помощи стен. Тут был детский уголок с «мультяшками» на мини-компьютере и множеством ярких игрушек. С ними соседствовал телевизор с компьютерными играми для детей постарше. В другом конце помещения взрослые ждали своей очереди в удобных креслах. Им предлагались видеофильмы на семейные темы, о спорте, моде и кулинарии.
Дежурная секретарша встретила их жизнерадостной улыбкой и зорким взглядом. У нее были золотисто-рыжие волосы, подстриженные «ступеньками». Ева решила, что это, вероятно, очень модно.
— Вам не назначено, но полицейские обычно о встречах не договариваются. — Секретарша узнала в них полицейских, еще прежде чем они предъявили свои жетоны, и вопросительно наклонила голову. — Что случилось?
— Нам нужно поговорить с Рэнглом, — сказала Ева и для порядка все-таки извлекла из кармана свой жетон.
— Дэйв еще не пришел. У него неприятности?
— Когда вы его ждете?
— Должен вот-вот появиться. Он у нас ранняя пташка. Официально мы открываемся только в девять. — Секретарша показала настенные часы. — Еще почти час.
— Значит, вы тоже ранняя пташка? Секретарша обнажила в улыбке зубы.
— Мне нравится приходить пораньше. Я гораздо больше успеваю сделать, пока тут тихо.
— А что вы здесь делаете?
— Я лично? Управляю конторой, помогаю… Я консультант без диплома. Что грозит Дэйву?
— Мы его подождем.
— Как хотите. У него назначена встреча на… — Она повернулась к компьютеру, пощелкала по клавишам накрашенными золотым лаком ноготками модной квадратной формы. — На девять тридцать. Но он, как и я, любит приходить пораньше, заранее просматривать дела. Он скоро придет.
— Прекрасно. — Еве хотелось усадить Пибоди, поэтому она указала своей напарнице на кресло, а сама небрежно оперлась о стойку администратора. — А как вас зовут?
— Сэди Талли.
— У вас нюх на полицейских, Сэди?
— Моя мать работает в полиции.
— Да ну? Где?
— В Трентоне. Она сержант, патрулирует город. Мой дед тоже был полицейским. Я нарушила традицию. Нет, серьезно, у Дэйва неприятности?
— Насколько мне известно, нет. В конторе еще кто-то есть?
— Ассистентка Дэйва придет только в десять. Отпросилась к врачу. Вторая секретарша обычно приходит без четверти девять. Скоро должен появиться Грант Свишер, партнер Дэйва. У него сейчас нет ассистентки, так что я ее заменяю. Еще приходят студенты с юридического — после занятий, около полудня. Ну, раз уж вы решили ждать, может, хотите кофе?
— Хочу. Хотим, — поправила себя Ева. — Спасибо.
— Без проблем. — Сэди вскочила и подошла к кофеварке. — Какой кофе будете?
— Мне — черный, моей напарнице — со сливками и с сахаром. — Ева прошлась по приемной, ей хотелось почувствовать атмосферу. «Гостеприимнее, чем в большинстве адвокатских контор», — решила она. Игрушки придавали помещению домашний вид, на стенах висели картины с городскими пейзажами. — Давно ваша мать работает в полиции?
— Восемнадцать лет. Обожает свою работу как ненормальная. Но иногда она ее ненавидит.
— Да, так бывает.
Ева повернулась к открывающейся двери. Вошел чернокожий мужчина, стройный, в модном костюме ржаво-коричневого цвета с узкими лацканами и ярко-полосатым галстуком. В одной руке он нес огромный пластиковый стакан кофе, взятый в кафетерии навынос, а в другой — бутерброд, от которого откусывал на ходу. Он кивнул Еве и Пибоди, подмигнул Сэди.
— Минутку, — с трудом проговорил он, прожевывая и глотая. — Доброе утро.
— Это полиция, Дэйв. Хотят поговорить с тобой.
— Что? А да, конечно. Хотите пройти в мой кабинет?
— Сэди, вы не присоединитесь к нам?
— Я? — Секретарша заморгала, потом в ее глазах вспыхнула догадка. Случилось нечто скверное, очень, очень скверное. Может, она и нарушила традицию, но в ее жилах текла кровь полицейских. — Что-то случилось с Грантом?
Идти в кабинет не имело смысла.
— Пибоди, к дверям! — скомандовала Ева.
— Слушаюсь.
— Мне очень жаль. Грант Свишер мертв. Он, его жена и их сын погибли прошлой ночью.
Кофе выплеснулся из стакана Дэйва и пролился на ковер приемной.
— Что?! Как?..
— Несчастный случай? — спросила Сэди. — Они попали в аварию?
— Нет. Они были убиты вместе со своей экономкой, сыном и маленькой девочкой по имени Линии Дайсон.
— Линии? О боже! А Никси? — Сэди выскочила из-за стойки и схватила Еву за руку. — Где Никси?
— В безопасности.
— О господи! — Дэйв, шатаясь, добрался до дивана, рухнул на него и перекрестился. — Боже милостивый! Что случилось?
— Мы это расследуем. Как долго вы работали со Свишером?
— Сейчас… Дайте подумать. Пять лет. Последние два года мы партнеры.
