На могильной плите, где лежали части тела проститутки, было обнаружено множество отпечатков пальцев, а на земле рядом — сотни следов. Ни отпечатки пальцев, ни следы ног по полицейским файлам не проходили. То есть у следствия не было ни одной ниточки, которая могла бы привести к убийце.
— А все-таки это серийный убийца, маньяк. И вы в глубине души это признаете, — сказал Билл.
Шон тоже к этому склонялся, но выносить окончательное суждение не спешил.
— Мы еще ничего не знаем наверняка, Билл. Вот получим информацию от Пьера, тогда и будем делать выводы.
— Да бросьте, Шон, ссылаться на науку. Вы не ученый, а полицейский-практик с отлично развитой интуицией. Потому-то вас и считают хорошим детективом. А интуиция должна вам подсказывать, что эти два убийства связаны, хотя и отличаются в деталях.
— Посмотрим, что скажут по поводу сегодняшнего убийства журналисты, — усмехнулся Шон. — Завтра, когда выйдут газеты, весь Новый Орлеан на уши встанет. Недостатка в гипотезах не будет, уверяю тебя. Нафантазируют такое, до чего ни один полицейский с хорошей интуицией не додумается.
Увидев Джека Делони, Шон сказал:
— А вот и мой напарник идет. Спрошу у него, что он узнал, обойдя квартиры. Будь здоров, Билл. И вот еще что — держи пока свои догадки при себе, ладно?
Билл мрачно кивнул.
Шон направился к Джеку. Тот уже выглядел сносно, хотя все еще был бледен.
— Это его взгляд так на меня подействовал, — признался он Шону. — Мне казалось, что стоит только повернуться, и я увижу того монстра, который убил его.
— Забудь об этом, Джек. Я на своем веку повидал немало мертвецов, но этот напугал бы любого. Расскажи лучше, что тебе удалось разузнать.
Джек кивнул.
— Хотя относиться к мертвецам с безразличием я еще не научился, опрашивать население умею. Так вот, я сделал небольшое открытие, которое может заинтересовать тебя. Надеюсь, оно хоть отчасти спасет мою репутацию.
— Не кокетничай: ты ничем свою репутацию не подмочил. Расскажи лучше о том, что тебе удалось узнать.
— Тогда пойдем со мной.
Шон последовал за Джеком.
Мэгги Монтгомери выглянула из окна своего офиса, расположенного на втором этаже жилого дома. Отсюда она видела участок огороженной полицейскими кордонами улицы. По спине у нее пробежал холодок. Мэгги, конечно, знала, что в Новом Орлеане совершаются преступления, но на этот раз полицейские суетились чуть ли не у нее под окнами.
Дело было, судя по всему, нешуточное. Грабежи случались в городе повсеместно — менеджеры гостиниц даже выдавали туристам список улиц, по которым им не рекомендовалось ходить. Кроме того, здесь на каждом углу торчали предлагавшие наркотики юнцы, но задержание грабителя или наркоторговца никогда не сопровождалось привлечением таких крупных полицейских сил.
— Они обнаружили тело! — воскликнула помощница Мэгги Энджи Тейлор. В ее голосе слышались испуг и любопытство. Принеся Мэгги чашку кофе, она сразу огорошила ее этим известием.
Энджи была креолкой, живой и подвижной, как ртуть, с очаровательной фигуркой, длинными черными волосами и большими глазами с прямым и открытым взглядом. Жизнелюбие Энджи соперничало с ее неиссякаемой энергией. Лучшей подруги и помощницы Мэгги не могла и пожелать.
— Что ж, убийства на нашей улице тоже случались. — Мэгги вытянула шею, стараясь разглядеть тело, однако это было не так-то легко.
Впрочем, кое-что она все-таки увидела. Когда окружавшая место преступления толпа поредела, Мэгги заметила каталку, на которой труп, запакованный в пластиковый пакет, доставляли к машине «скорой помощи». Хотя труп увезли в морг, полицейские все еще высматривали что-то на огороженном желтой лентой пятачке — видимо, искали улики.
— На улице всякое болтают, — сказала Энджи. — Утверждают даже, что этого человека обезглавили.
По спине у Мэгги снова пробежал холодок.
— А кого убили? Мужчину или женщину?
— Мужчину. Сутенера — если верить тому, что говорят в кафе «Ла пти флер», — ответила Энджи. Кафе находилось в соседнем доме, что представляло большое удобство для Мэгги и Энджи. Этим кафе владело семейство креолов, чьи предки поселились здесь еще в те времена, когда Новый Орлеан был обыкновенной деревней.
— Жертва преступления, — продолжала Энджи, — молодой симпатичный парень. Утверждают, что он контролировал в этом районе проституток.
— А не похоже ли это убийство на то, о котором вот уже несколько дней пишут газеты? — спросила Мэгги, все еще глядя в окно.
— Не думаю. Тогда тело расчленили, а у этого парня только отрезали голову.
— Всего-навсего, — пробормотала Мэгги.
— Ужас, правда? Я говорю и об этом случае, и о той женщине, которую нашли на кладбище. Бедняжка… Проститутка, если не ошибаюсь. Падший ангел, так сказать. А теперь еще вот этот парень… сутенер. В сущности, он расплатился за те страдания, которым подвергал женщин.
— Энджи, далеко не все проститутки страдалицы. Многие из них сами выбрали свою судьбу: считали, что таким способом смогут заработать приличные деньги. — Мэгги пожала плечами. — Некоторые даже сделали себе карьеру на телевидении и в шоу-бизнесе — потому что спали с кем надо.
Энджи наморщила носик:
— И все равно они страдалицы. Разве спать с каким-нибудь толстым волосатым типом не страдание? Тот парень, которого убили ночью, торговал человеческой плотью и зарабатывал на этом деньги. По мне, нет худшего преступления. — Она посмотрела на Мэгги и вздохнула. — Я это к тому, что такая смерть не кажется столь ужасной, когда знаешь, что убитый и сам был злодеем. В этом есть хоть какая-то справедливость. Разве не правильно говорит пословица, что посеявший зло его и пожнет?
— Увы, так не всегда бывает. — Мэгги покачала головой, улыбнулась и посмотрела на подругу. — Ты, Энджи, живешь в каком-то иллюзорном мире. Между тем окружающий нас мир отнюдь не идеален. Если бы всем воздавали по справедливости, среди калек не было бы хороших людей, а маленькие дети не умирали бы от СПИДа.
— Но в данном случае по заслугам получил дурной человек — с этим ты согласна?
Мэгги едва заметно улыбнулась.
— А что, если он не был таким уж дурным? Что, если дурные задатки ему привили в детстве? В конце концов, у него могла быть болезненная неприязнь к женщинам — в силу особенностей психики.
— Мэгги, это был дурной человек! — заявила Энджи. — Он торговал женщинами и наживал на этом деньги.
Мэгги подняла вверх руки:
— Сдаюсь. Он был дурным человеком и прощения не заслуживал. Считай, что ты меня убедила. Тем не менее… двоим в течение недели отрубили головы.
— Думаешь, их убил один и тот же человек? Но ведь одной из жертв был мужчина, а другой — женщина. При этом у мужчины только отрезали голову, а женщину изрубили на куски.
