Стоп! Майк о ферме не заботился вовсе, если продал большую ее часть. Синяки на лице и шее Анни кричали о том, что и жена мало волновала его.
От следующей мысли внутри у Харпера все сжалось. У Джейсона такие же синяки? Харперу вдруг стало душно в амбаре. Он выскочил наружу и быстро зашагал позади дома. Ему не хотелось возвращаться обратно. Он еще не был готов задавать Анни вопросы. Не готов принять ее ответы. В нем поднимался гнев, сильная ярость, которую он когда-то сумел побороть.
Сухая трава, пожухлая на зимнем холоде, шуршала у него под ногами. Резкий ветер пробирал до костей даже сквозь теплую одежду. Харпер поднял воротник своей дубленой куртки, чтобы уберечь от него шею.
Поднявшись на вершину холма и постояв между голых шелковичных деревьев, Харпер понял, что ему не следовало приезжать. Но удерживать себя от того, чтобы спуститься вниз, к ивовым зарослям на краю пруда, было для него все равно, что заставить ветер, который постоянно дует в Оклахоме, утихнуть.
Когда он последний раз стоял над прудом, был вечер. В ивах танцевали огоньки светляков, и сверчки состязались с хором квакающих лягушек. Что тогда говорила Анни? Что-то насчет того, что эти лягушки и мертвого разбудят. Харпер слабо улыбнулся воспоминаниям. Жизнь в сельской глуши не была такой тихой, как казалось горожанам.
Та июньская ночь была влажной и горячей. Как их любовь. Харпер закрыл глаза и представил светлое одеяло, расстеленное на темной земле. И золотистое тело Анни, вытянувшееся рядом с ним, воспламенявшее его, прижимавшееся к нему все теснее. Теснее. Вряд ли бывает большая близость между мужчиной и женщиной, чем у них в ту ночь. Он так долго ждал ее. Годы. И наконец в ту июньскую ночь она принадлежала ему.
Та ночь была жаркой — но дело вовсе не в жаре, а в горячей крови, которая текла в его жилах. Харпер был у нее первым, и она была такой соблазнительной, такой безумной, сплетясь с ним телом, что он совершенно потерял голову. Анни же завладела его сердцем.
Харпер застонал и быстро пошел прочь от пруда. У них была эта единственная жаркая ночь, на следующее утро он уехал на новую работу, пообещав вернуться в конце лета. Но не вернулся.
Стиснув зубы, чтобы не проклясть всех и вся, Харпер снова стал подниматься на холм. Наступило время отвечать за свои поступки.
Но он не получил ни единого ответа — и не задал ни единого вопроса. К тому времени, как он вернулся, Джейсон уже был дома. А Харперу не хотелось, чтобы мальчик, который, возможно, приходится ему сыном, слышал разговор между ним и Анни.
На следующий день Анни лишь невероятным усилием воли заставила себя встать и приступить к делам. Она вздрогнула при звуке захлопнувшейся двери — это Джей-сон ушел в школу. Его неприязнь к Харперу сильно тяготила Анни. Ей было непонятно, отчего сын так относится к Харперу, — она видела лишь, что он считает присутствие Харпера в доме явной угрозой их спокойствию. Если бы только она знала, как успокоить его. Если бы у нее нашлись для этого хоть какие-нибудь аргументы.
Чтобы чем-то себя занять, она поднялась из-за стола и стала собирать грязную посуду. Тут в кухню вошел Харпер.
— Анни, нам нужно поговорить.
Его угрюмый тон заставил ее сердце учащенно забиться. Вот он, час ее расплаты.
— Мне надо рассказать тебе, что я нашел, когда листал бумаги в поисках страховки.
Тарелки звякнули в ее руках. Слава Богу, отсрочка. Она повернулась к раковине, чтобы скрыть свое облегчение.
— И что же ты там нашел?
— А как ты думаешь?
Анни вздохнула, поставила посуду в раковину и повернулась к Харперу. Прислонившись к мойке, она скрестила руки на груди и кисло улыбнулась.
— Если ты имеешь в виду деньги или страховку, то ты вряд ли меня чем-нибудь порадуешь.
— Ты знаешь, что Майк просрочил внесение страхового взноса?
Сердце ее ухнуло куда-то вниз.
— Этого я и боялась. У нас последнее время было туговато с деньгами, но Майк не хотел говорить об этом. Только повторял, что скоро все будет в порядке. Он надеялся, что вот-вот заработает немного денег.
Харпер саркастически спросил:
— Это в гараже и магазине запчастей? Что-то не похоже. Откуда он в действительности собирался взять денег? Продать дом, что ли?
— Нет! — воскликнула она, залившись краской. Потом медленно выдохнула и продолжала уже спокойнее: — Нет, он не собирался продавать дом.
— Ты уверена? — парировал Харпер. — По крайней мере, все остальное он сумел распродать по частям. Он терпеть не мог заниматься сельской работой. Он, видимо, собирался продать дом, переехать в город и никогда больше не возвращаться в здешние места. Честно говоря, я удивился, что он прожил здесь так долго. Анни покачала головой.
— Он никогда не продал бы дом. У нас было нечто вроде соглашения. Кроме того, он терпеть не мог сельскую работу, а не сами эти места. Его просто не волновал выпас скотины или там сбор урожая. Потому-то он и продал поля.
— Но у вас еще оставались пастбища. А коров Майк ненавидел.
— Да. — Она слабо улыбнулась. — Но коровы все эти годы были в основном на мне, так что он не обращал на них внимания.
— На тебе? — Харпер высоко вскинул брови.
— Почему бы нет? — Она, в свою очередь, изобразила удивление.
Харпер никак не мог опомниться:
— Да, конечно. Просто я никогда не считал тебя… Анни, но ведь это прорва работы — заботиться о скотине.
— Только мне об этом не рассказывай. Да, у нас никогда и не было больше восьмидесяти голов. Мне нравилось возиться со скотиной, и это приносило деньги.
— Вряд ли достаточно для того, чтобы вы с Джейсоном жили на это.
— Да, — честно призналась она, — недостаточно.
— Так что ты собираешься делать? Она оторвалась от стола и повернулась к раковине.
— У меня есть кой-какие сбережения. Этого может хватить надолго.
— Анни…
— Что? — Она посмотрела на него через плечо.
— Твои сбережения… В бумагах была чековая книжка.
— Счет другой, — ответила она, вновь поворачиваясь к раковине. — Я открыла собственный счет несколько лет назад. Майк ничего о нем не знал. Денег там не так уж много, но с этими деньгами и со скотиной можно протянуть несколько лет, если жить экономно.
— Анни, очнись! Восемь или десять голов скота не принесут хорошего дохода.
— Принесут, если это будет скот лучшей из зарегистрированных пород штата. Это вовсе не твоя забота, Харпер, но все равно спасибо тебе за заботу.
— Хорошо. Тогда не ответишь ли мне на один вопрос?
Анни изо всех сил старалась унять дрожь. Стоя спиной к нему, она закрыла глаза.
— Что тебя интересует?
— Я хочу знать, откуда у тебя синяки на лице и на шее?
