– Прижиматься друг к другу – это еще не секс. Это бывает до или после секса. Мне особенно нравится после секса, когда мы оба согрелись и размякли, лежим, прижавшись друг к другу, как пара сонных щенков. – Пибоди покачала головой. – Меня заводит.
– Какое счастье, что ты поделилась этим со мной! Давай покончим по-быстрому с этим идиотским расследованием, чтобы ты могла поскорее получить свою порцию щенячьих обжиманий.
– Знаешь, у меня есть новый прикид, я его как раз берегла для такой ночи, когда…
– Хватит, Пибоди, остановись на этом самом месте. Не вздумай продолжать, – предупредила Ева. – Клянусь всем святым, я брошу тебя за борт, а потом поверну катер и пройдусь по тебе, пока ты пыхтишь и глотаешь воздух ртом.
– Жестоко. Ладно, может, это самое сделал убийца: бросил жертву в воду, а потом сам прыгнул. Может, у него был костюм для подводного плавания.
– Если он бросил тело в воду, зачем вообще было его двигать? Он же не просто хотел убить, ему нужно было тело.
– Ой… Знаю, детективам не положено говорить «ой», но… зачем ему понадобилось тело?
Ева прищурилась.
– Трофей.
– Заметь, я не говорю «ой».
– Не говоришь, но думаешь. Доказательство, – добавила Ева. – И мне это кажется более правдоподобным, чем трофей. Труп – неоспоримое доказательство смерти. На данный момент у нас такого доказательства нет. А у него есть. И это приводит нас к новому «зачем?». Зачем ему доказательство?
– Может, плата? – Ева кивнула, а Пибоди вскинула руки. – Но для заказного убийства больно уж грязная работа. И слишком все сложно. Не похоже, что он профессионал.
– Верно, не похоже. Если только не учитывать всего остального. Пропавший труп, общественное место, двое людей, растаявших, как дым. Мне кажется, что это очень профессионально.
Ева думала об этом всю дорогу до лаборатории. Слава богу, ехать уже пришлось не по воде, а по асфальтированной дороге. Казалось, Нью-Йорк этой летней порой раскрылся, как маковая коробочка, выбросив наружу из потаенных уголков толпы туристов и наживающихся на них уличных воров. Уличные торговцы бойко продавали холодные напитки и мороженое, всучивали приезжим дешевые сувениры, поддельные наручные часы, рабочего ресурса которых едва хватало до возвращения доверчивого бедолаги в гостиницу, пестрые «шелковые» шарфы, модные солнцезащитные очки и сумочки, которые можно было принять за оригиналы разве что на расстоянии в полквартала, да и то зажмурив один глаз.
Высыпали на тротуары и продавцы цветов со своим благоухающим и красочным товаром, и любители поесть на свежем воздухе, наслаждающиеся солнцем за стаканом вина и наперсточной чашечкой кофе эспрессо.
Оживилось уличное движение – наземное и воздушное, тротуары – обычные и бегущие – были забиты до отказа, и все эти машины и люди гудели, шумели и мчались в неостановимом движении.
Ева заметила Рорка еще до того, как припарковалась. Он стоял у дверей унылого здания, внутри которого находился гудящий улей криминалистической лаборатории. Костюм антрацитового цвета безупречно облегал его высокую стройную фигуру, а галстук был таким же ослепительно-синим, как и глаза Рорка.
Иссине-черные волосы роскошной гривой обрамляли его прекрасное лицо, синие глаза на этот раз были скрыты темными очками. Рорк положил в карман миниатюрный компьютер, на котором работал, поджидая Еву, и двинулся ей навстречу.
Ева в который раз подумала, что он похож на киногероя, только никакому киногерою не снилась такая непринужденная импозантность. И Рорку это чертовски шло: ведь он был богатейшим человеком на планете, включая и ее спутники, да притом достиг богатства всеми правдами и – да-да! – неправдами, буквально вытащил себя за уши из нищих трущоб Дублина.
– Позвони, проверь, как там Кароли, – сказала Ева Пибоди. – Узнай, закончили ли они с медосмотром и что установили.
Ева увидела, как губы Рорка изогнулись в улыбке, когда они двинулись навстречу друг другу. Даже не видя его глаз за стеклами очков, она знала, что эта улыбка светится в них. И ее сердце совершило головокружительный кувырок. Пришлось признать, что Пибоди права: приятно иметь такого парня под рукой.
– Лейтенант! – Он взял ее за руку и, хотя она грозно нахмурилась, пытаясь ему помешать, легко коснулся губами ее губ. – Привет, Пибоди. У тебя соблазнительно растрепанный вид.
– Ну да, – Пибоди попыталась пригладить волосы, но безуспешно. – На лодке каталась.
– Я так и понял.
– Пибоди, узнай, как там свидетельница, – повторила Ева и вошла в здание лаборатории.
– Чему именно она стала свидетельницей? – спросил Рорк.
– Скажи мне сначала, что говорят в новостях. У меня времени не было подключиться.
– Я слышал только обрывки, пока ехал в центр на встречу. Говорят, женщина пропала на туристическом пароме, а потом нашлась. Или не нашлась. Возможно, кто-то пострадал или упал за борт.
Он продолжил перечисление, следуя за Евой и Пибоди по коридору.
– Основной упор сделан на то, что офицеры ДТП и Нью-йоркской полиции задержали паром на два с лишним часа, а потом еще опросили и обыскали всех пассажиров при высадке. Многие пассажиры сделали заявления и предоставили разного рода съемки средствам массовой информации. Так что можешь себе представить, все каналы только об этом и говорят.
– Прекрасно. – Ева предпочла спускаться по эскалатору, а не на лифте. – Так даже лучше.
– Кто-то пропал? Кто-то умер?
– Кое-кто пропал, но потом нашелся. Возможно, кое-кто умер, но тела нет. При высадке недосчитались двоих пассажиров.
– То есть убийцы и жертвы? Куда же они делись?
– Еще один вопрос на миллион. – Ева сошла с эскалатора. – На полу в общественном туалете на пароме пара литров крови. Прежде всего надо узнать, чья это кровь.
Ева шла по лабиринту, разделенному стеклянными стенами. За этими стенами лаборанты работали с микроскопами и голограммами, с муляжами и роботами, с крохотными ампулами и какими-то загадочными растворами.
Воздух был наполнен гулом машинных и человеческих голосов, сливающихся воедино. Еве этот шум казался пугающим. Никогда ей не понять, как люди могут работать день за днем в огромном помещении без единого окна.
Она застала заведующего лабораторией Дики Беренски в его кабинете. Он бесшумно скользил в кресле на колесиках вдоль длинного белого прилавка, работал одновременно на нескольких компьютерах. На личном уровне Беренски Еву раздражал, как камешек в ботинке, но она не могла отрицать его сверхъестественных профессиональных способностей.
Он вскинул взгляд, склонив яйцевидную голову набок при ее приближении, и Ева засекла жадный огонек, вспыхнувший в глазах Дики, когда он увидел Рорка.
