– Нет, ты знаешь, так лучше. Создается впечатление, что ты расслабился, отдыхаешь, но все равно не утратил бдительности. Ты поразил меня тем, что даже в клубе вел себя так, словно стоял на посту. Смотрел по сторонам, наблюдал за людьми. Именно поэтому я и подумал про солдата.
Он взял шприц.
– Я введу тебе еще немного, чтобы ты не боялся и не испытывал неудобства. А когда я закончу… когда я создам образ, ты все поймешь. Ты станешь частью вселенной!
– Нет…
– Спокойно, спокойно. Вот так.
Трухарт почувствовал легкий укол в предплечье и ощутил дуновение ветра. Потом его накрыла ласковая волна, и свет погас.
Ева свернула к тротуару так стремительно, что колеса забуксовали на мокрой мостовой. Впереди был припаркован черный фургон.
Не успела машина остановиться, как Бакстер выпрыгнул наружу. Ева устремилась за ним.
– Держи себя в руках! – велела она.
– Я держу себя в руках. И так крепко, черт возьми, что готов разорвать себя на части.
Он вынул универсальную отмычку.
– Пластиной быстрее. – Рорк оттолкнул его в сторону и достал запрещенный инструмент.
– Ты этого не видел, – бросила Ева Бакстеру.
– Проклятие, я вообще слепой от рождения!
Рорк открыл дверь как раз в тот момент, когда у входа в дом затормозили Фини и Макнаб, а за ними три черно-белые патрульные машины.
– Слушать мою команду! – У Евы чуть не сорвался голос. – Входим быстро, но организованно. Рядовые – в лифт! Пибоди, за мной по лестнице! – Она задыхалась, но продолжала на бегу давать указания: – Бакстер, возьмешь на себя Трухарта. Ты должен обнаружить его и обеспечить ему защиту…
– Могла и не говорить…
– Фельдшера сюда! – рявкнула Ева в рацию. – Прислать «Скорую помощь»! Немедленно! – Потом Ева снова повернулась к Бакстеру: – Подозреваемого беру на себя. Без приказа не вмешиваться. Ясно?
– Ясно.
– Лейтенант, он включил музыку, – отдуваясь, доложила Пибоди, когда они добрались до четвертого этажа. – Я больше ничего не слышу.
– Рорк, займись дверью… Двое – к пожарной лестнице! Он от нас не уйдет. Окружить здание! Два человека – на площадку каждого этажа. Выключить лифты…
Когда Ева добралась до квартиры 5-Б, гром грянул так, что задрожал пол. Но ее кровь была холодной, голова ясной, а рука твердой.
– Я пригнусь, – сказала она, приняв стойку бегуна.
Тем временем Рорк открывал замок. Он работал быстро; изящные пальцы так и летали по клавишам. Ева не сводила с них глаз. Наконец Рорк поднял руки:
– Давай!
Она пинком открыла дверь, влетела в комнату и натренированным жестом прицелилась в переносицу испуганного Джерри.
– Полиция! Брось! Брось немедленно и отойди в сторону, иначе я навсегда погашу твой свет!
– Вы не понимаете, – рассудительно ответил он, сжимая ручку длинного и тонкого ножа. – Я хочу подарить ему вечную жизнь.
– Брось оружие! – повторила Ева, не позволяя себе смотреть на бесчувственного Трухарта в расстегнутой рубашке, стоявшего по стойке «смирно».
– Но…
– Ну, сука! – крикнул Бакстер, ворвавшись в комнату.
Боясь, как бы чего не вышло, Ева опустила оружие, и парализующий луч угодил в живот Джерри. Нож упал на пол. Через секунду там же оказался и Стивенсон. На его теле плясали свет и тени.
– Сейчас, малыш, сейчас… – Бакстер прижал трясущиеся пальцы к шее Трухарта, ища пульс. – Он дышит! Сейчас мы освободим тебя… Черт! – хрипло выругался он, пытаясь распутать проволоку. – Тут нужны кусачки.
– Вот. – Рорк протянул ему инструмент. – Я помогу.
– В квартире чисто. Подозреваемый задержан, – объявила Ева по рации и поставила ногу на спину Джерри на случай, если тот очухается раньше, чем она наденет на него наручники. – Похоже, сержант Трухарт не ранен. Ждем фельдшера. Отбой тревоги номер один.
Она повернулась и увидела, что в квартире полно полицейских. Ева выключила рацию, перевела дух, давая снизиться уровню адреналина в крови. Она понимала настроение людей, хотела дать им насладиться увиденным, но…
– По-моему, здесь слишком много копов. В квартире чисто, ребята. Я думаю, это не единственное преступление в городе, так что отправляйтесь по местам… Благодарю за службу, – добавила она. – Хорошая работа.
– Чертовски хорошая, – подтвердил Фини и положил руку ей на плечо. – Как ты, детка?
– Немного дрожат колени, – призналась Ева, глядя, как Рорк и Бакстер укладывают Трухарта на пол. – Еще бы чуть-чуть, и…
– «Чуть-чуть» не считается. – Он вытер лоб рукавом. – Староват я подниматься бегом на пятый этаж… Хочешь, я займусь этим ублюдком?
– Да. Спасибо. Но расколоть его я хочу сама. Сунь его в камеру, и если он что-нибудь вякнет насчет адвокатов…
– Я стал туговат на ухо. Придется сходить к врачу. – Он хитро улыбнулся, потом нагнулся и достал наручники.
Ева опустилась на колени рядом с подоспевшим фельдшером.
– Он просто одурманен, – сказали ей. – Пульс ровный, давление крови пониженное, но не слишком. Ему понадобится много жидкости, наутро будет адски болеть голова, но он молодой и сильный, так что все пройдет.
– Он приходит в себя! – Бакстер пригладил мокрые волосы. Его рука еще дрожала. – Посмотрите на него. Эй, малыш, очнись! Чего разлегся на работе? Не позорь своего учителя!
Ресницы Трухарта затрепетали. Взгляд у него был туманный и растерянный.
– Сэр… – Он попытался проглотить слюну, но закашлялся. – Лейтенант… Я умер?
– Ничего подобного. – Она не выдержала и взяла Трухарта за руку. Бакстер уже держал его за другую руку. – Вы выполнили свой долг, сержант Трухарт. И выполнили его образцово. Подозреваемый находится в камере предварительного заключения.
– О'кей. Я очень устал, – сказал Трухарт и снова провалился в беспамятство.
– Какое-то время он будет просыпаться и снова засыпать, – весело сказал фельдшер. – Мы сразу начнем вливать ему жидкость, ночь понаблюдаем, а к утру будет, как новенький.
– Даллас, я хочу поехать с ним.
– Конечно, Бакстер. Сообщай мне о его состоянии. Позвони его матери. Скажи ей, что он жив и здоров, а еще – что он достойно справился со своей работой.
Ева встала. Ей нужно было немного прийти в себя, чтобы достойно справиться со своей.
– Понимаете, – объяснял Джерри, – теперь они во мне. Не в моем теле: тело – это скорлупа. Мама все мне объяснила. Их свет – в моей душе.
– Джерри, мать велела тебе забрать их свет?
– Нет. – Он серьезно покачал головой и наклонился вперед. – Я сам понял это слишком поздно. Она не должна была умереть! Ни за что! Но теперь мы все будем жить вечно. У нас есть такая возможность. Просто для этого нужно избавиться от тела.
