– Если он замешан в контрабанде, последнее, что тебе следует делать, – это оставаться с ним наедине в его доме.
– Если он замешан, – возразила Дора, – последнее, что ему придет в голову, это разделаться со мной в своем собственном доме. Особенно если я скажу ему, что позвонила родителям и рассказала об ужине с ним.
– Глупая идея.
– Ничего глупого. Я смогу поближе познакомиться с ним. Я ему нравлюсь. – Дора вынула из шкафа привезенные на всякий случай маленькое черное платье с блестящим коротким жакетом-болеро в красную и золотую полоски и, приложив их к себе, повернулась к зеркалу. – Он не хочет, чтобы одинокая расстроенная женщина скучала вечером в Лос-Анджелесе.
Джед, прищурившись, смотрел на ослепительные блестки.
– Он приставал к тебе?
Дора с подчеркнутой медлительностью расстегнула жакет и рассмеялась.
– Ты ревнуешь, Скиммерхорн? Как мило!
– Я не ревную. – Джед никогда в своей жизни не ревновал ни одну женщину. Никогда. И не собирался признаваться в этом сейчас. – Я задал простой вопрос и хотел бы услышать ответ.
Дора сняла жакет, оставшись в кремовой шелковой комбинации с кружевами.
– Ты сам ставишь себя в неловкое положение, заставляя повторить, что я люблю тебя. Но ведь мы этого не хотим, не так ли?
У него все сжалось внутри, и, тихо выругавшись, он выхватил из пачки еще одну сигарету.
– Может быть, мне просто надоело смотреть, как ты наряжаешься для другого мужчины.
– Но ведь именно за этим я сюда приехала, правда? Чтобы познакомиться с ним, завоевать его сочувствие и доверие, чтобы узнать как можно больше. – Склонив голову, Дора вгляделась в застывшее лицо Джеда. – Тебе будет легче, если я скажу, что не собираюсь спать с ним?
– Да, мне будет намного легче. – Он раздраженно выдохнул дым. – Мне не нравится, что ты едешь туда одна. Я слишком мало знаю о нем, и мне это не нравится.
– Ты будешь знать больше, когда я вернусь. – Дора отвернулась, чтобы повесить жакет, и вздрогнула, потому что не слышала, как Джед подошел к ней и положил ладони на ее плечи.
– Я не привык стоять в стороне и ждать. Дора тщательно расправила жакет на вешалке.
– Это я могу понять.
– Я никогда ни о ком так не волновался. Мне это не нравится.
– И это я могу понять. – Дора стянула юбку и аккуратно закрепила ее на другой вешалке. – Со мной все будет хорошо.
– Конечно. – Джед прижался щекой к ее макушке. – Дора… – Но что он мог сказать? Ничто из того, что бурлило в нем, не казалось правильным. – Я буду очень скучать по тебе вечером. Наверное, я привык к тебе.
Необыкновенно тронутая его словами, она улыбнулась и сжала его руку.
– Ты такой сентиментальный парень, Скиммерхорн. Сплошные нежные чувства и цветы.
– И тебе это нравится? Именно это ты ищешь? Дора погладила его щеку и улыбнулась, но улыбка не достигла ее глаз.
– У меня есть свои чувства, и я могу покупать себе цветы, когда захочу. – Она провела губами по его губам. – У меня также есть свободный час. Почему бы тебе не пригласить меня в постель?
Он был бы счастлив…
– Нам надо работать, Конрой. Надевай халат, и разберем основные правила твоего вечернего поведения. Надувшись, она отодвинулась от него.
– Я стою перед тобой, можно сказать, в одном кружевном поясе, а ты велишь мне надеть халат?
– Совершенно верно.
– Ты действительно привык ко мне.
Ровно в половине восьмого Дора вышла из отеля и села в белый «Мерседес». На сиденье лежала белая роза, из динамиков лилась соната Бетховена. Рядом с охлаждающейся в ведерке бутылкой шампанского стояла хрустальная вазочка с белугой.
Поглаживая щеку розовым бутоном, Дора посмотрела вверх, на окно, откуда должен был наблюдать за нею Джед, затем оглянулась назад и заметила мужчину в сером костюме, скользнувшего в темный седан. Следом за «Мерседесом» седан влился в поток транспорта.
Дора закрыла глаза, скинула туфли, опустила босые ноги на роскошный плюшевый ковер и отбросила все мысли о Джеде.
В следующие несколько часов никто не сможет помочь ей.
Вооруженная бокалом шампанского и тостом с черной икрой, Дора наслаждалась поездкой в горы. При других обстоятельствах она, возможно, заговорила бы с шофером, но сейчас, погрузившись в молчание, готовилась ко второму акту.
Познакомившись с офисом Финли, она была готова к роскоши его дома, но действительность превзошла все ее ожидания.
Подъездная аллея змеей вилась вверх. Здание, словно поддразнивая, то появлялось на мгновение, то вновь исчезало и наконец ослепительно засверкало в последних лучах заходящего солнца – отличная мизансцена.
Дора взяла розу с собой.
Не успела она сполна восхититься медным дверным молотком в форме дельфина, как горничная открыла дверь.
– Мисс Конрой. Мистер Финли просит вас подождать в гостиной.
Через роскошный вестибюль горничная провела Дору в гостиную, предложила бокал вина и тихо вышла.
Доре показалось, что она попала в музей, созданный только для нее. Все экспонаты были необыкновенными. Оставалось лишь таращиться на них, затаив дыхание.
Она увидела свое отражение в роскошном георгианском зеркале, благоговейно провела кончиками пальцев по спинке кресла того же периода, восхищенно уставилась на японского фарфорового тигра, безусловно, работы самого Какиэмона, выдающегося японского мастера XVII века.
Финли застал ее, завороженную коллекцией нэцкэ.
– Я вижу, вы наслаждаетесь моими игрушками.
– О, да. Я чувствую себя Алисой в самом прекрасном уголке страны чудес.
Финли рассмеялся и налил себе бокал вина.
– Я был уверен, что получу удовольствие, показывая вам свою коллекцию. Боюсь, я слишком много времени провожу наедине с ней.
– Теперь я точно знаю, что не зря прилетела в Лос-Анджелес, мистер Финли.
– Тогда я счастлив. – Он подошел к Доре и легко обнял ее за талию. В его жесте не было ничего двусмысленного, тогда почему по ее спине пробежали мурашки? – Вы разглядывали нэцкэ. – Он открыл шкафчик и намеренно выбрал одно из двух последних приобретений. – Не все могут оценить юмор и сексуальность наряду с художественностью этого образца.
Тихо посмеиваясь, Дора положила на ладонь обнаженную парочку.
– Но они кажутся такими самодовольными, навечно застигнутыми в момент предвкушения. Трудно вообразить мужественного самурая с чем-то подобным на поясе.
Финли только улыбнулся.
– Однако мне нравится думать, что какой-то высокопоставленный военачальник не расставался с этой нэцкэ ни в постели, ни в пылу сражения. – Он убрал фигурку в шкафчик. – Экскурсия перед ужином?
Дора взяла его под руку:
