Он поцеловал меня в макушку.
— Всё будет хорошо, Алекс.
— Я знаю, — я закрыла глаза и прижалась ближе к нему. — Я не знаю, чего ожидать, понимаешь? Я автоматически завтра стану супер-крутой или что? Или я случайно буду бить людей акашей?
Или я свяжусь с Сетом? Это я не хотела облекать в слова.
— Что бы ни случилось, ты все равно будешь Алекс... ты все равно будешь agapi mou, моей жизнью. Просто... просто не пугай меня так, как сегодня, ладно? Мы в этом вместе.
— До конца?
— До конца, — прошептал он.
Проклятые слезы потекли у меня из глаз. Я была такой девочкой, но эти слова были идеальными, именно тем, что мне нужно было услышать.
— Давай снова строить планы. Мне это нравилось, — мои брови поднялись, когда он рассмеялся. — Что?
— Просто ты— последний человек, который что-либо планирует.
Я усмехнулась, потому что он был прав.
— Но мне нравятся такие планы.
— Хорошо, — он провел большим пальцем по моей ладони. — Я думал о будущем — нашем будущем.
Мне нравилось, как это звучит — наше будущее. Когда айден так говорил, оно казалось возможным.
— И что ты придумал?
— Я бы сказал, что я кое-что решил, — он вытащил руку и погладил меня по волосам. — Давай допустим, что всё утрясется со внушение, ладно?
Вряд ли, но я кивнула.
— Я не хочу оставаться в нашем мире.
Я поймала его руку и положила её туда, где билось моё сердце и повернулась в его объятиях.
— Что? Что ты имеешь в виду?
Густые ресницы прикрыли его глаза.
— Если мы останемся в нашем мире, мире Гематои, мы не сможем быть вместе. Будут такие, которым всё равно, но... это слишком рискованно, даже если мы сможем получить назначение в одно и то же место.
Воздух покинул мои легкие и я уставилась на него.
— Но если ты уедешь, ты больше не сможешь быть Стражем, а тебе это нужно.
Он поднял глаза, встретившись со мной взглядом.
— Мне действительно это нужно. Быть Стражем важно для меня, но это не мой мир и не моё сердце. А ты — да. И я хочу, чтобы ты была в моей жизни, по-настоящему в моей жизни. Это единственный способ.
Мне внезапно захотелось плакать. Снова. Я даже не могла придумать связное слово, и я знала, что он чувствует, как моё сердце бьется об его ладонь, но мне было всё равно.
Айден придвинулся ближе, прикасаясь губами к моим.
— Я люблю тебя, Алекс. Я все отдам ради тебя, и я знаю, что ты тоже об этом думала, но это тебе решать.
Могла ли я отказаться... от этой почти врожденной необходимости стать Стражем? Могла ли я отпустить желание, движимое укоренявшимся годами чувством долга и необходимостью каким-то образом загладить то, что произошло с моей матерью? Оставить этот мир значило, что нужно каким-то образом влиться обратно в мир смертных, то, что у меня совершенно не получалось в течение трех лет. Старые страхи всплыли на поверхность в этот момент, в то время как годы, когда я не могла влиться в тот мир, чувствовала себя уродом, всплыли на поверхность. Смертные, по большей части, от природы чувствовали себя неуютно рядом с нами и в то же время мы привлекали их. Было сложно находиться рядом с ними, постоянно притворяясь.
Но я думала о будущем, которое не включало в себя Ковенант или профессию Стража. Я просто никогда не считала это возможным, но когда я смотрела в глаза Айдена и видела только любовь, любовь ко мне, я знала, что смогу это сделать. Мы смогли бы это сделать. Айден стоил этого. Наша любовь стоила. Жизнь среди смертных душила меня до этого, но сейчас она могла дать свободу, которой я желала. И вместе всё казалось возможным.
Подняв голову, я встретилась с его серебряным взглядом. Я всегда могла сказать, что Айден чувствует по цвету его глаз, и сейчас он выложил передо мной карты и все равно давал мне выбор.
— Я. Я могла бы это сделать — прошептала я. — Я сделала бы это.
Дрожь сотрясла тело Айдена.
— Я почти боялся, что ты скажешь нет.
С затуманенными глазами я накрыла ладонью его щеку. Мою ладонь царапала щетина.
— Я никогда не смогла бы сказать тебе нет, Айден. И я никогда не хотела бы. Но... но что насчет Дикона и Маркуса? Как мы это сделаем?
— Я думаю, они должны знать. Мы можем им доверять.
Было столько "если" в этом плане. Как мы могли сбежать из Ковенанта и от общества, которое вероятнее всего не захотело бы отпускать ни одного из нас? Нам нужен был план, хороший план, чтобы у нас был шанс заставить его работать, но сейчас, сама идя наполняла меня теплотой и надеждой. А надежда, такая хрупкая вещь, но она заставляла меня идти вперед.
Айден опустил голову, поднося свои губы к моим. У него вырвался гортанный звук и поцелуй углубился. Нерешительное прикосновение уступило чему-то несравненно большему. Когда он повернулся, охватывая мое тело словно теплым одеялом, мое сердце загрохотало. Я чувствовала так много, и все же недостаточно — всегда недостаточно. Это было желание, поглощающее и чистое, которое никогда не пропадет. Я потерялась в руках Айдена, потеряла счет поцелуям, наши тела двигались и в этим моменты мы наконец-то нашли способ остановить время.
Глава 33
Ничего ... удивительного не произошло в мой день рождения.
Всё утро все смотрели на меня, словно если бы они ожидали, что у меня отрастёт вторая голова или я начну взлетать до стропил. А я чувствовала себя так же как и накануле. Никаких дополнительных знаков Аполлиона не появилось. Имеющиеся знаки не покалывали. Я пыталась поднять в воздух кресло на кухне — этого не произошло, и после этого я почувствовала себя дурочкой. Ближе к полудню, все эти дела с Пробуждением казались сплошным разочарованием.
— Эй. — Айден неожиданно появился в спальне. — Ты занята, именинница?
Я оторвала взгляд от журнала, который привез Люк из магазина.
— Нет. Я просто вроде как прячусь.
Айден тихо прикрыл за собой дверь и улыбнулся.
— Почему ты прячешься?
Пожав плечами, я закрыла журнал и бросила его на пол.
— Я ощущаю себя как несостоятельный Аполлион.
— Почему? — Он сел рядом со мной, его глаза светились мягким серым светом.
— Все внимательно следят за мной, ожидая что что-то произойдет. Сначала Маркус так долго смотрел на меня, что начал косить. А Солос, когда готовил обед, спросил не могла бы я подогреть суп, используя элемент огня.
Айден выглядел так словно старался не рассмеяться.
Я шлёпнула его по руке.
— Это не смешно.
— Я знаю. — Он глубоко вздохнул, но в его глазах танцевала усмешка. — Хорошо. Это смешно.
Я прищурила глаза, посмотрев на него.
