Ознакомительная версия.
— Хотя, как я слышала, она очень трудно жила, — задумчиво произнесла Леночка. — И с сыном были нелады… Но все-таки всему есть предел. Я же вот не ворую!
Показания Валерия Седенко, сына покойной, тоже большой вразумительностью не отличались. На вопрос, не приносила ли его мать каких-либо ценностей в последнее время, он ответил отрицательно. Зато в подробностях рассказал о загадочном визите некоей дамы, которую его бывшая жена позже попросила опознать по фотографии. Опознал, хотя все это было как-то подозрительно, а он в темные дела не ввязывается. Вот его жена — особа импульсивная, резкая, от нее можно ожидать чего угодно. Валерий добавил, что раньше никогда той женщины не видел, хотя посетительница утверждала, будто они были знакомы. Требовала отдать свое имущество, хотя никакого чужого имущества в доме не было.
— Скажите, вам известно, что ваша мать хранила некоторые веши у бывшей снохи?
Этого Валерий не знал и страшно удивился. Забеспокоившись, попросил рассказать, что именно она там хранила. Интерес его явно был скорее материальным, чем каким-то иным. Осиротевшего сына быстро успокоили, сказав, что его мать выносила из родного дома в основном книги и бумаги. Валерий ушел почти умиротворенным.
Но вовсе не так гладко прошла беседа с другим фигурантом — мужем покойной Торцовой. Прежде всего Николай страшно удивился, увидев незнакомого следователя, и с надеждой спросил: уж не заменили ли того, прежнего? Хорошо бы, а то ему подкидывают всякие вещественные доказательства и потом требуют объяснений. Следователь, ведущий дело Марии Седенко, разочаровал его, объяснив, что ведет смежное дело и ни о каких подкинутых вещественных доказательствах не знает. Однако Николай может быть уверен — никто ему зла не желает и фактов не подтасовывает.
— Да уж, будешь тут уверен, — мрачно буркнул тот. — Что от меня нужно на этот раз?
Его спросили: не проявляла ли его жена интереса к редким старинным книгам? Вопрос так ошеломил вдовца, что тот не сразу нашелся с ответом. Потом объяснил, что читать его жена всегда любила и раньше даже работала в какой-то библиотеке. Но чтобы покупала какие-то древности — он не припомнит.
— А может быть, она общалась с какими-нибудь букинистами? Коллекционерами?
Тот отмахнулся — если его жена и завела таких знакомых, ему об этом неизвестно. Например, был у нее в последнее время один приятель — тот, кажется, интересовался книгами. Она даже познакомилась с ним в книжном магазине, сама рассказывала.
— Вот с него и спрашивайте! Тот еще гусь!
Николай говорил с какой-то подавленной яростью и очень желал дать координаты этого самого приятеля для приобщения его к делу. Выяснив, о ком идет речь, Николая поблагодарили и записали все, что. тот смог сообщить. А потом вернулись к исходному пункту. Возможно, он замечал, что жена приносила домой какие-нибудь рукописи, которые выглядели как старинные? Говорила на такие темы? Упоминала, что посетила старое место работы? Ответ на все вопросы был отрицательный. Более того — Николай признался, что жена его была женщиной достаточно прижимистой, привыкла считать деньги — она ведь бухгалтер. И никогда не выбросила бы солидной суммы на бесполезные приобретения вроде этих затхлых книг. Статьи семейных расходов были ему известны досконально — одежда, питание, развлечения, поездки на курорты, машина, образование дочери. А насчет книжных пристрастий жены он может сказать следующее. Если Нине приходилось выбирать между двумя изданиями одного романа, она выбирала более дешевое, пусть даже в самой ужасной обложке. Она сама как-то со смехом об этом упоминала, как будто гордилась своей непритязательностью.
— Нина говорила — лучше читать книгу в плохой обложке, чем ставить ее на полку в хорошей. И презирала всякие такие изыски. Считаю, что она права! Была… — добавил Николай и замкнулся.
Некоторое время он молчал, ожидая следующих вопросов, но следователь занялся писаниной и, казалось, забыл о нем. Николай поворачивался на стуле, отчего тот издавал истошный скрип — хлипкая мебель просто не выдерживала его веса. И наконец потребовал внимания.
— Почему вы вообще меня об этом спрашиваете? — спросил он. — Книги, рукописи всякие… Какое это имеет отношение к моей жене?
— Боюсь, что прямое. — Следователь вкратце поведал ему, почему вынужден заниматься чужим делом и вызывать Николая в качестве свидетеля.
Узнав кое-какие подробности, тот замер. Потом, подумав, нахмурился.
— Слушайте, а эти самые карты в самом деле такие ценные? — хрипло спросил он.
— Боюсь, что да. Точнее, за них уже бояться нечего, они вовремя были найдены. А то могли уйти бог знает куда, и с концами!
— Сколько? — перебил его Николай.
— Что — сколько? Сколько было карт или…
— Вы поняли меня! — неожиданно рассердился тот. — Сколько она могла за них выручить?
Следователь задумчиво посмотрел на него, поиграл ручкой. Уклончиво назвал приблизительную сумму, ориентируясь по той, что была предложена Семеном Федоровичем. Однако экспертиза уже дала справку, что на черном рынке Москвы подобные карты ценились намного дешевле. Это расхождение в цене было одним из самых загадочных моментов. Не похоже было на то, чтобы Семен Федорович позволил себя обмануть или не знал рыночной цены приобретаемых карт. Даже если допустить, что он действительно покупал кота в мешке, не понимая, о каком товаре идет речь, вилка цен должна была оказаться намного скромнее. Деньги, изъятые у него, оказались настоящими — до последней купюры, и вся обещанная сумма была найдена в пакете полностью.
— Двенадцать, — пробормотал вдовец. — Маловато.
— Маловато?!
Николай опомнился. Откашлявшись и неуверенно глядя на следователя, он заявил, что должен кое-что рассказать. Может, он опять действует себе во вред, как в том случае с машиной и найденным в багажнике баллоном краски, черти бы все это взяли! Но он хочет, чтобы вошли в его положение. Для него главное — найти убийцу своей жены. Человек он не так чтобы очень богатый, но деньги его не интересуют, ему важнее справедливость. Что это такое — взять да убить женщину, осиротить ребенка!
Обалдевший следователь слушал внимательно и не перебивал. И когда Николай признался, что нашел в бельевом шкафу жены весьма солидную сумму денег, о которых та никогда не упоминала, подался вперед:
— Тридцать тысяч долларов?! И вы не знаете, откуда они взялись?!
— В том-то и дело, — проворчал Николай. — Побочных доходов у нее не было, взаймы не брала. Я уж многих расспросил. Нет и нет. Да и кто сейчас даст такие деньги, еще и наличными? Дела у нас в порядке, все здоровы, долгов нет. Предприятие работает…
Ознакомительная версия.
