«Наглая, самодовольная дрянь», – подумала Ева.
– Спасибо, что согласилась прийти. Я тебе очень признательна. С этими праздниками мы тут зашиваемся.
– После всего, что ты сделала для меня и Бобби, это самое меньшее, что я могу. Я с ним поговорила перед самым уходом: сказала, что ты обещала мне помочь перевезти его в гостиницу из больницы.
– Я обязательно постараюсь сдержать слово. Слушай, я собираюсь воспользоваться одной из комнат для допроса, чтобы с этим покончить. Там нам будет удобнее, чем у меня в кабинете. Хочешь что-нибудь? Очень скверного кофе или шипучку?
Зана оглядела толпу в коридоре как туристка, оказавшаяся на уличной ярмарке.
– Я не против шипучки. Любой, кроме лимонной.
– Пибоди, ты не займешься этим? Мы будем в комнате «А».
– Конечно, без проблем.
Ева на ходу перехватила повыше папку с бумагами под мышкой.
– Бумажная работа меня доконает, – доверительно призналась она. – Но мы должны все расставить по местам и разложить по полочкам, чтобы вы с Бобби могли спокойно вернуться домой.
– Мы уже начинаем тревожиться. Работа накапливается, и Бобби пора за нее приниматься. Знаешь, я думаю, мы бы ни за что не прижились в большом городе. – Зана вошла в комнату, когда Ева распахнула дверь, и вдруг остановилась как вкопанная. – О, это и есть комната для допросов?! Прямо как в кино про полицейских.
– Да. Самый надежное место, где можно перепроверить показания. Ты не против?
– Даже не знаю. Вообще-то это даже интересно. Я никогда раньше не была в полицейском участке.
– Мы пропустим заявления Бобби, сделанные в гостинице, поскольку он пострадал. Но мы можем разобраться с твоими показаниями, это поможет ускорить ваше возвращения в Техас. Присядь.
– Многих преступников ты здесь допрашивала?
– На мою долю хватило.
– И как только ты это делаешь? Ты всегда хотела этим заниматься?
– Сколько себя помню. – Ева села за стол напротив Заны, небрежно откинулась на спинку стула. – Я думаю, отчасти на мое решение повлияла Труди.
– Я не понимаю.
– Бессилие. От меня ничего не зависело, когда я жила у нее. Я была беззащитной, для меня это было тяжелое время.
Зана опустила глаза.
– Бобби мне рассказывал, что она была не очень добра к тебе. А теперь смотри, вот ты здесь, работаешь не покладая рук, чтобы найти ее убийцу. Это…
– Ирония судьбы? Да, мне это приходило в голову. – Ева взглянула на вошедшую Пибоди.
– Взяла вам вишневую, – сказала Пибоди Зане. – А тебе пепси, Даллас.
– Спасибо, я очень люблю вишневую. – Зана взяла банку и соломинку. – Итак, что мы теперь будем делать?
– Чтобы все было официально… Я ведь в прошлом была связана с Труди, поэтому надо соблюдать формальности. Итак, чтобы все было официально, я должна зачитать тебе права.
– Как это? Зачем?
– Это для защиты твоих прав. И моих тоже, – объяснила Ева. – Если это дело окажется висяком…
– Висяком?
– Если оно останется нераскрытым. – Ева покачала головой. – Ни за что себе не прощу, если дело окончится ничем. Но на всякий случай… Словом, нам же будет лучше, если все формальности будут соблюдены.
– А-а… Ну тогда ладно.
– Я включу запись. – Ева указала время, дату, имена присутствующих, номер дела, а затем зачитала традиционную формулу. – Тебе понятны твои права и обязанности в этом деле?
– Д-да. Черт, я немного нервничаю.
– Успокойся, это много времени не займет. Ты замужем за Бобби Ломбардом, сыном покойной Труди Ломбард. Правильно?
– Да. Мы женаты почти семь месяцев.
– Ты была хорошо знакома с убитой?
– О да. Я работала на Бобби и его партнера, а потом мы с Бобби поженились. Тогда-то я и познакомилась с мамой Тру – я так ее называла. То есть нет, я стала называть ее так, когда мы с Бобби поженились.
– И ты поддерживала с ней дружеские отношения.
– Да, так и было. Я все правильно делаю? – добавила Зана шепотом.
– Все прекрасно. Убитая была, согласно твоим предыдущим показаниям, а также показаниям других свидетелей, имеющимся в деле, женщиной с трудным характером.
– Ну… она бывала… наверно, можно сказать, требовательной, но я к этому как-то притерпелась. Я потеряла свою родную мать, поэтому теперь мама Тру и Бобби – это вся моя семья. – Зана уставилась на стену и сморгнула слезы. – Теперь остались только я и Бобби.
– Из твоих показаний следует, что ты переехала в Коппер-Коув, Техас, в поисках работы. И это произошло вскоре после смерти твоей матери.
– И после того, как я окончила бизнес-колледж. Я хотела начать жизнь сначала. – Ее губы растянулись в улыбке. – И я нашла моего Бобби.
– Ты никогда не встречалась с убитой и ее сыном до этого момента?
– Нет. Я думаю, это судьба. Знаешь, как это бывает, когда только взглянешь на кого-нибудь и сразу понимаешь: это судьба.
Ева вспомнила о Рорке, о том, как их взгляды встретились на похоронах.
– Да, я знаю.
– Вот у нас с Бобби так было. Дензил… Дензил Истон, партнер Бобби, так вот, Дензил подшучивал над нами. Он уверял, что всякий раз, как мы говорим друг с другом, у нас изо рта вылетают маленькие сердечки.
– Как мило. Чья это была идея – приехать в Нью-Йорк на Рождество?
– Ну… это придумала мама Тру. Она хотела встретиться с тобой. Она видела тебя по телевизору, когда рассказывали про это дело с клонированием. Она тебя узнала.
– Кто выбрал гостиницу, где вы остановились и пребывали на момент ее смерти?
– Она сама выбрала. Вот как подумаешь… наверно, это просто ужасно. Она выбрала место своей смерти.
– Это тоже можно назвать иронией судьбы. В момент убийства вы с Бобби находились в номере по другую сторону коридора, через три двери от комнаты убитой.
– Ну… Да, наш номер на другой стороне коридора. Не помню, сколько там было дверей, но вроде бы все правильно.
– И в момент убийства вы с Бобби были в своей комнате?
– Да. Мы ужинали в ресторане, но мама Тру сказала, что она неважно себя чувствует. А мы выпили бутылку вина, а когда вернулись, мы… – На щеках у Заны появился прелестный стыдливый румянец. – Ну, в общем, мы всю ночь провели в своем номере. Утром я пошла в ее номер, потому что она не отвечала по телефону. Я подумала, может, она заболела или обиделась на нас немного за то, что мы ушли в город без нее. А потом пришла ты, и… ты ее нашла. – Она опять опустила глаза. Выдавила из себя несколько слезинок, заметила Ева. – Это было ужасно, просто ужасно! Как она лежала там… и кровь… Ты вошла. Я просто не понимаю, как ты это делаешь. Как ты можешь? Женщине быть полицейским… наверно, это так тяжело!
– Есть и светлые стороны. – Ева открыла дело и перелистала несколько страниц, словно сверяясь с данными. – Вот у меня тут все факты, разложенные по часам. Я тебе прочту последовательность событий с указанием времени под запись, а ты подтвердишь. Хорошо?
