Ее голос сорвался, она судорожно вздохнула, пытаясь собраться. Лэндри ждал.
– Не знаю, сколько времени мы ехали. До того он дал мне таблетку кетамина, но я уже успела очухаться. Все ждала, когда фургон остановится, понимая, что потом меня сразу же убьют.
– Вы не могли выглянуть в окошко?
Эрин покачала головой.
– Я лежала на полу. А потом мы остановились, и я так испугалась! Он открыл дверь, выволок меня. Голова кружилась, ноги не держали. Я упала на землю, на… на… грунтовую дорогу. А он сел обратно за руль и уехал.
«Выбросили на обочину, как мешок с мусором, – подумал Лэндри. – Как вещь, что уже использована и больше не понадобится. И все же ей чертовски повезло».
– Не знаю, сколько я там провалялась, – продолжала Эрин, – а потом наконец встала и пошла. Я видела огни. Город. И просто шла вперед.
Она замолчала, Лэндри тоже ничего не говорил. В голове его теснились все новые вопросы, но он понимал, что девушка вряд ли сможет ответить на них.
Итак, Джейд и компания сообразили, что выкупа им не дождаться. И вышвырнули девушку, чтобы не мараться с убийством. Вот только как быть с Ван Зандтом, соучастником Джейда? Он ведь на одном убийстве уже засветился. Зачем рисковать, что Эрин Сибрайт их опознает? Точно знали, что ей это не удастся? Тщательно позаботились, чтобы никакие улики не связывали их с нею?
Это еще надо проверить. Одежду, которая была на Эрин, отослали в лабораторию, где каждую ниточку рассмотрят под микроскопом, просветят флуоресцентной лампой, зальют реактивами, раздергают щипцами на волокна.
Возможно, то, что Эрин отпустили, – тоже часть замысла. Пусть жертва живет, но живет с сознанием, что от них ей не уйти. Пусть живет, и пусть полицейские живут и знают, кто виноват, но без улик и доказательств. Классный ход!
Всем хороша теория, вот только он, Лэндри, никому ничего спускать с рук не намерен.
– Эрин, они объясняли, почему выбрали именно вас?
Она покачала головой, не спуская глаз с работающего диктофона, который стоял на подносе для завтрака.
– Я почти все время была в отключке. Они хотели денег. Знали, что у Брюса деньги есть.
– Они называли его Брюсом? Просто по имени?
– Они его как только не называли, и столько раз…
Эрин кивнула, в глазах ее мелькнула растерянность.
– Его имя сообщили им вы?
– Нет. Они и так знали.
«Странно, – подумал Лэндри. – Откуда такая фамильярность?»
– Из-за него я могла умереть, – зло сказала Эрин. – Как мама с ним до сих пор живет, понять не могу. Она такая размазня…
– Чужая душа – потемки, – возразил Лэндри.
Эрин промолчала, только тряхнула головой, уставившись на свои колени.
– Сколько раз вас снимали на видео, пока вы находились в фургоне?
– Не знаю. Три или четыре. Так унизительно! Они заставляли меня просить денег. Делали со мной всякое, избивали… – Она опять заплакала. – Это было ужасно.
«Сукин сын, – подумал Лэндри. – Три или четыре кассеты. Кроме той, что нашли при передаче денег, Сибрайт сдал в полицию всего одну».
– Эрин, кто-нибудь из них вступал с вами в половую связь?
Слезы полились сильнее.
– Они м-меня держали н-на нарк-котиках. Я ничего не могла сделать. Я не могла им помешать! Я н-ничего не могла сделать.
– Эрин, теперь мы очень постараемся с ними разобраться. Мы будем вместе работать – вы и я, – чтобы отправить их за решетку. По рукам?
Она подняла на него полные слез глаза и кивнула.
– Теперь отдыхайте, – сказал Лэндри и шагнул к двери.
– Детектив Лэндри!
– Да?
– Спасибо.
Лэндри вышел, надеясь, что скорее рано, чем поздно, сумеет сделать для Эрин то, за что действительно можно благодарить.
Я сидела в коридоре, когда Лэндри вышел из палаты Эрин. Увидев меня, он не удивился. Остановился у двери, достал мобильный, три минуты поговорил. Закончив, бросил взгляд на пост медсестры и только потом направился ко мне.
– Что она говорит? – спросила я по пути к выходу из отделения.
– Говорит, что это Джейд, но что похитители не снимали масок, а ее все время накачивали кетамином. Джейда она так ни разу в лицо и не видела. А второго вообще знать не знает. Говорит, он редко подавал голос.
– На Ван Зандта это не похоже, – заметила я. – Мало кто так упивается звуками собственного голоса, как он.
– Его-то голос она узнала бы, у него же иностранный акцент, – возразил Лэндри. – Может, он умнее, чем кажется? – Он вздохнул и покачал головой. – Свидетель из нее будет так себе.
Он хмурился и на меня особого внимания не обращал. Вероятно, проигрывал в уме рассказ Эрин, пытаясь разработать его как версию или найти новые доказательства.
– Ей и не нужно быть хорошим свидетелем, – напомнила я. – У вас достаточно материалов, чтобы дать делу Джейда ход. Может, кстати, уж скажете мне, что вы на него нашли?
– Джилл Морон стащила у Эрин несколько фотографий Джейда, – неохотно ответил Лэндри. – На одной он вместе с Эрин. На обороте надпись: «Эрин, с любовью. Дон». Джилл замазала шариковой ручкой лицо и имя Эрин.
– Все девушки любят Донни!
– За что только? – буркнул Лэндри.
– Вы не выяснили, есть у него еще недвижимость, кроме той квартиры?
– Он не настолько глуп, чтобы держать Эрин там, где легко можно выйти на него. Да и мне не настолько везет.
– Как ей удалось бежать?
– Говорит, сами отпустили. Поняли, что денег не дождутся, поэтому затолкали в фургон, вывезли и вышвырнули на обочину, как ненужную тряпку.
– Значит, не знает, где ее держали.
– Не знает. Какой-то вагончик-прицеп, и все.
– По последней видеозаписи можно что-то понять? Может, какие-нибудь фоновые звуки?
– Был какой-то шум. Технические эксперты как раз ломают голову. По-моему, похоже на грохот крупных машин.
– А Эрин что об этом говорит?
Лэндри остановился и снова достал телефон.
– Говорит, что не уверена, что ее держали на наркотиках, – сказал он, проверяя голосовую почту. – На кетамине, по ее словам. Его раздобыть нетрудно. Особенно для тех, кто по работе связан с ветеринарами. Через пару часов мы идем к Сибрайту с ордером на обыск. Уверен, Дуган внесет в список возможных находок наркотики.
– А что еще будете искать?
– Эрин твердит, что похитители много раз звонили Брюсу Сибрайту и на видео ее снимали три или четыре раза.
– Господи боже, что он делает с этими записями? – удивилась я. – Продает их на телевидение?
– Ага, а потом заявит, что просто пытался добиться, чтоб скостили выкуп, – пробормотал Лэндри. – Мразь!
Я присела на широкий подоконник и задумалась, какое участие в деле мог принимать Брюс Сибрайт. Утреннее солнце грело мне спину.
