три трупа, на счету отца – пять трупов. Это с учётом их самих: они пристрелили друг друга, когда мне с Ронаном было по девять лет. На воспитание нас взял младший брат отца, страдающий от нездоровых отношений со своей ветреной женой. Их обоих тоже уже нет в живых. Только мы с Ронаном и остались друг у друга.
– Мы дети убийц, – мой старший брат с каменным лицом произнес уже не особенно сильно леденящий наши души факт из наших сумрачных биографий.
– Вот именно поэтому нам нужно успеть заполучить таких хороших девушек до того, как они заподозрят возможность или почувствуют надобность обойти нас стороной. Пусть влюбятся в нас как минимум настолько, насколько мы влюблены в них сейчас, а там посмотрим.
Сидя на барном стуле за стойкой, я в который раз прокручивала в мыслях события прошедшей ночи и минувшего утра.
“ – Когда я доставал тебя из-под завалов в кладовой, ты сказала, что мой брат запал на Рокки потому, что он не дурак. Ты имела в виду, что я дурак, раз запал на тебя?”, – Гранд прошептал этот вопрос мне на ухо сразу после того, как наш утренний секс завершился тем, что он вновь кончил в меня. Он “запал” на меня? Какова степень значимости слова “запал” в современном сленге? Влюблён ли и, если да, тогда какая степень у этой влюблённости?
– Ты безостановочно улыбаешься и закусываешь нижнюю губу, – вдруг подала голос сидящая напротив меня Рокки, о присутствии которой я каким-то образом вновь забыла. – Что с тобой? – хмыкнула она, бросив чайную ложку в банку с йогуртом.
Если прожив одну человеческую жизнь и начав проживать вторую я что-то и поняла, так это следующую простую истину: всем и так на вас плевать, а вы еще и стесняетесь.
– Знаешь, я вчера надела костюм для танца живота…
– Что-что? – глаза Рокки округлились. – Я не знала, что у моей бабки столь экзотическое хобби.
– Не у Мирабеллы… У меня. Я решила попробовать, когда переместилась в это тело…
– Классно. Продемонстрируешь успехи? – она начала есть йогурт.
– Вообще, речь не о том… В общем. Гранд зашел в мою комнату, когда я была в этом костюме. Так совпало… В общем, мы переспали.
Рокки замерла с широко распахнутыми глазами и ложкой во рту. Ей понадобилось полминуты, чтобы переварить услышанное:
– Ты и… Гранд?
– Да.
– И что теперь?
– Не знаю…
– В смысле, он может стать моим дедом-отчимом?
Я криво ухмыльнулась:
– Не думаю, что он возжелает серьёзных отношений.
– А ты что, хотела бы?
– А ты нет?
– Мы с Ронаном птицы свободного полёта.
– Да ладно, – прищурилась я, заподозрив в словах внучки лёгкое лукавство.
– В любом случае, – она встала из-за барной стойки и на секунду положила свою ладонь поверх моей. – Я рада за тебя. Наслаждайся жизнью и своей новой молодостью. Не спеши ограничивать себя рамками. – Она уже направлялась на второй этаж, когда не оборачиваясь добавила: – И предохраняйся!
– Не учи свою бабушку уму-разуму! – засмеялась в ответ я.
– Посмотри на себя в зеркало, переживающий пубертат подросток…
Она ушла снова стучать по клавиатуре своего ноутбука и забрала с собой Бурана. Чтобы не провалиться в вызывающие трепет воспоминания, я решила заняться делом, но это не помогло – кажется, не прошло ни минуты с момента отъезда хозяев этого дома, чтобы я не думала о том, с какой страстью Гранд прижимался ко мне этой ночью.
Я хотела расслабиться и побаловать Гранда, так что приготовила курицу, запеченную с картофелем, а на десерт сделала два больших ванильно-шоколадных рулета. Я даже определилась с винами, которые можно поставить этим вечером на стол, а братья всё не возвращались. Стоило мне включить духовку, как я сразу же начала гипнотизировать настенные часы – девять часов вечера и до сих пор никого. Сначала мои мысли начали беспокойно цепляться за самые зловредные варианты: весь день лил ливень, которого в городе могло и не быть, но на подъезде к дому наверняка скользкие дороги… Затем я подумала о другом варианте страшного: а вдруг они бросили нас?! Просто добились от нас того, чего хотели, и уехали… Нет, невозможно, Гранд был так нежен утром, так внимателен…
Я накрутила себя до такой степени, что сидела за барной стойкой упершись лбом в кулаки, когда услышала лёгкий грохот в мастерской. Я замерла. Что-то явно упало, но Буран весь день провёл наверху с Рокки, из комнаты которой сейчас льётся громкая музыка. Ей как будто правда всё равно, будет Ронан рядом с ней или нет. Мне бы такое хладнокровие! Ведь я точно знаю, что мне хотелось бы ещё хотя бы разок проснуться в обнимку с мужчиной, умеющим так любить…
Решив, что Ронан с Грандом вернулись и заехали в гараж, а я, из-за сильного ливня снаружи, не услышала звука подъехавшей к дому машины, я радостно подскочила со своего места и поспешила спуститься в мастерскую. Но свет внизу был выключен – его включили мои шаги.
Сойдя с лестницы, я сразу же увидела источник шума: в шаге от лестницы валялась пустая банка из-под краски. И как она могла упасть самостоятельно? Я нагнулась, чтобы поднять её, и уже когда разгибалась, со мной случилось что-то странное… Я даже не поняла, что меня ударили чем-то тяжелым сзади: на мой затылок обрушилась бита Гранда.
Я сразу поняла, что просыпаюсь с болящей головой, и к тому же отчего-то связанной: затуманенный взгляд выхватил мои запястья, привязанные бечевкой к резным подлокотникам деревянного стула, автором которого являлся Ронан. Он показывал нам с Рокки этот стул во время нашей первой экскурсии по их мастерской…
Я подняла голову…
Свет голой лампы, висящей прямо у меня над головой, мгновенно и как-то неестественно сильно ослепил глаза… В затылке мгновенно кольнуло… У меня может быть сотрясение мозга… Если так, тогда главное, чтобы меня сейчас не стошнило…
Я увидела их. Тех, кто ударил меня по голове, а после привязал моё бессознательное тело к стулу… Я их знала. И от этого вдруг стало не просто страшно – я испытала мгновенный ужас. В темноте передо мной стояли и о чем-то перешептывались между собой мужчины… Я узнала бы их с первого взгляда даже по затылкам, так сильно они напугали меня при нашей первой встрече у кинотеатра. Это были те самые мужчины, от лобового столкновения с которыми в ночь моего дня рождения меня спасло своевременное появление Гранда. Они… Следили за мной?..
