Иными словами, не смотри на мои руки, смотри на мое лицо, пока я подтасовываю карты.
– Каким же образом? – осведомился он медовым голосом.
– Ну… я уверена, нет нужды объяснять вам, что в реальной жизни мы не всегда воплощаем на деле наши демократические идеалы, особенно в обращении с людьми, родившимися не в этой стране. Или с людьми, чья кожа цветом отличается от нашей.
– Нет, мисс Смит, – очень тихо согласился Уинг, – вам нет нужды напоминать мне об этом.
– И это обстоятельство ставит вас, проницательного и энергичного предпринимателя, в неоправданно невыгодное положение. Вы блистательно преуспели в той ограниченной сфере, в которой общество позволило вам реализовать свои способности, но почему вы должны на этом останавливаться? Это несправедливо и даже незаконно, но печальная правда состоит в том, что, если вы хотите распространить свою империю за тесные пределы Китайского квартала, вам понадобятся представители, которые смогут действовать от вашего имени.
Она сложила руки.
– И вот мы предлагаем вам партнерство. Представьте себе, что это акционерное общество, в котором вам принадлежит контрольный пакет. Мы будем представлять ваши интересы в тех местах, куда вам самому нет доступа. Другими словами, ваша финансовая поддержка в обмен на наш опыт и цвет кожи. Пусть первая сделка станет испытанием нашего умения и добросовестности.
– Вы меня заинтриговали, мисс Смит. Это было чистой правдой: он разве что слюни не пускал, глядя на нее. Ей пришлось отвернуться.
– Прошу прощения, – продолжал Уинг, повернувшись к Доку Слотеру, – но вы действительно доктор?
Разумеется. Я практикую вот уже двадцать два года.
– В чем-нибудь специализируетесь?
– Нет, я занимаюсь общей терапией.
– Ах, терапией. И где вы практикуете?
Док сообщил ему свой адрес на захудалой Бэлэнс-стрит.
Тонкие губы Уинга растянулись в презрительной улыбке.
– В таком случае у вас имеется специализация: по ножевым ранам и подпольным абортам.
Док не ответил. Руки у него слегка тряслись, пока он подносил ко рту и опустошал очередную порцию рома. Уродливый шрам на левой стороне его лица был ясно виден, хотя на него падала тень. Грейс знала, что он человек опрятный и тщательно следит за своим внешним видом, но этим утром он порезался при бритье и не сменил рубашку со вчерашнего дня: два крохотных, едва заметных штриха делали его облик еще более убедительным.
– Итак, – заговорил Рубен, нарушив зловещее молчание, – вот что мы предлагаем. У вас на складе имеется несколько тонн опиума, ставшего для вас недоступным. Если хотите остаться в деле, вам придется его продать законному покупателю, имеющему право на ввоз, который в свою очередь переуступит его вам за спиной у таможни, как только она отвернется. Покупатель – это мы. Вам остается только положить девяносто тысяч с мелочью на специальный счет, который откроет доктор Хэйес. Учтите, вам придется платить наличными. Только наличными! Вы же не хотите, чтобы налоговая служба отследила вашу связь с этой операцией.
Грейс держала глаза опущенными, прекрасно зная, что это ключевой элемент плана, и опасаясь взглядом выдать свое волнение.
– Док выдаст вам долговую расписку; продолжал Рубен. – Вы подпишете договор купли-продажи, он предъявит его на таможне, уплатит Пошлину и заберет товар, перешедший в собственность Фармацевтической компании Хэйеса. Они будут считать, что вы продали товар ему. Товар доставят на склад Хэйеса;
Все чисто, все по закону. Э-э-э… где ваш склад, Док?
– Вторая улица, в квартале от Китайской бухты.
– Точно. По истечении разумного срока – скажем, через час или два – вы отдаете приказ своим людям перевезти товар на ваш собственный склад в Китайском квартале. И за эту своевременную, незаметную для посторонних глаз и совершенно незаменимую услугу мы просим всего лишь половину от оптовой цены товарной партии. Сорок пять тысяч долларов наличными, плата вперед.
Стиснутые пальцы Грейс побелели от напряжения. «На ваш собственный склад в Китайском квартале». Впервые с той страшной ночи в доме Уинга ей вспомнились деревянные ящики, которые у нее на глазах рабочие загружали в его Подвал. Он хранил опиум прямо у себя в доме! Ей не терпелось поскорее рассказать об этом Рубену.
– Абсурд, – прошептал Уинг. Но у нее возникло убеждение, что он просто тянет время, мысленно взвешивает все «за» и «против».
– Вовсе нет. Мы берем на себя весь риск, к тому же у нас есть расходы – эти бумаги достались нам небесплатно, равно как и склад на Второй улице. Мы уже проделали всю работу, вам остается только сунуть руку в карман. К тому же нас трое. Какие-то жалкие пятнадцать тысяч на брата. А также на сестру.
– – А что помешает доктору Хэйесу забрать Деньги и скрыться? И вам вместе с ним?
«Хороший вопрос», – подумала Грейс. Сердце у нее стучало, как молот.
– Ничто не помешает. Разве что практические соображения. Мы же не дураки! Не сомневайтесь: мы прекрасно понимаем, что с вашей помощью можем. стать гораздо богаче, чем без вас!
– Другими словами, я должен положиться на вашу алчность.
– Наконец-то вы начали смекать, что к чему. Крестный Отец сложил вместе кончики пальцев; по лицу невозможно было определить, о чем он думает.
Наконец он поднял голову.
– Рад был познакомиться с вами, доктор Хэйес. В наступившей тишине Док бросил ошеломленный взгляд на Рубена. Тот кивнул. Док допил пиво, отодвинул стул, поднялся и вышел. Уинг тотчас же поднял руку, и один из его прихвостней поспешил к столу. Крестный Отец отдал ему тихий приказ по-китайски.
Его приспешник поклонился и ушел.
Грейс догадалась, что ему было велено проследить за Доком, проверить, тот ли он, за кого себя выдает. Оставалось лишь надеяться, что, кроме слежки, ему ничего не поручено и что Док выдержит свою роль до самой Бэлэнс-стрит.
– Ну? – спросил Рубен и забарабанил пальцами по столу, давая понять, что его терпение на исходе. – Мы сделали предложение. Каков ваш ответ?
Наступила решающая минута. Стараясь не ерзать, Грейс выжидательно взглянула на Уинга. Улыбка, расплывающаяся по его лицу, ее ничуть не ободрила.
– Мой ответ «нет».
Она почувствовала, как тело Рубена оседает на стуле, словно из него выпустили воздух.
– Нет? – повторил он, не веря своим ушам.
– Нет. Боюсь, что нет. Видите ли, мистер Смит, я не могу довольствоваться вашим честным словом. Мне потребуется нечто большее, чтобы обеспечить надежность сделки.
К Рубену вернулась надежда:
– Что же именно?
– Мне бы хотелось получить… – Его голос стал мечтательным и напевным, как будто он читал молитву. – Мне бы хотелось получить… Августину.
