— Позже.
— Сегодня?
— Вчера, но попозже.
Я чувствовала, что Лесли увиливает, но не понимала почему. У меня даже мелькнула мысль, не придумала ли она вообще этот разговор с Гарри. Или, может быть, за этой историей кроется что-то другое, о чем она умалчивает.
Пока я думала, как бы выведать что-нибудь еще, в кабинет вошел Клайд со стаканом в руке. На нем были бежевые габардиновые брюки (которые сидели на нем абсолютно безупречно), белая рубашка без воротника и дорогой ремень — не тот, что я видела раньше, изготовление этого, я думаю, уменьшило численность анаконд на земле на несколько голов. Я встала с дивана и шагнула ему навстречу.
— Не вставайте, прошу вас, — сказал он, тем не менее пожимая мне руку. — Прошу меня простить за опоздание.
Мне показалось, что сегодня Клайд в таком же подавленном настроении, как и в прошлый раз.
— Клайд, все в порядке? — спросила Лесли.
— Все нормально, — бросил Клайд.
Он подошел к бару и снял крышку с хрустального ведерка со льдом. Посмотрев на меня, он взял серебряные щипчики и бросил в свой стакан два кубика льда, потом спросил:
— Ваш бокал наполнен?
— Да, спасибо.
Я заметила, что он не обратился с тем же вопросом к Лесли, чей бокал был почти пуст. Наверное, Клайд решил, что с нее хватит. Поболтав кубики в своем стакане, он открыл бюро, замаскированное под настенные панели, и прибавил громкость приемника. Музыка заполнила всю комнату, тогда он сделал потише, но не так тихо, как было раньше.
Я села на прежнее место и, пытаясь поддержать разговор, заметила:
— Я любовалась вашей коллекцией мечей. Они все относятся к разным культурам?
— Несколько мечей — азиатские, но большая часть — кельтские, это можно узнать по клеймам. Моя мать была еврейкой, а отец — ирландцем, это он положил начало коллекции, а я только продолжил ее пополнять. Эти мечи обладают такой мощью, что дух захватывает.
Все, что говорил Клайд, я слышала с задержкой секунд в десять, потому что теперь, когда музыка стала громче, все мое внимание было приковано к ней. Это был джаз. Причем не классический, а современный, той разновидности, какую исполняют группа «Сан Ра» и Орнет Коулман. Я опустила взгляд и посмотрела на стакан в руке Клайда. В нем была бесцветная жидкость — или водка, или джин. Меня вдруг захлестнул страх, как волна горячего и влажного воздуха, но нужно было сказать хоть что-нибудь, и я заставила себя произнести:
— Глядя на них, вспоминаешь фильм «Храброе сердце».
— Совершенно верно, — сказал Клайд. — Именно такими мечами там и сражались.
— Давайте продолжим разговор за обедом, — предложила Лесли, вставая. — Клайд может рассказать о мечах много интересного.
— Можно мне сначала воспользоваться ванной? — спросила я и зачем-то добавила: — Мне бы хотелось вымыть руки.
Лесли проводила меня до ванной, располагавшейся в стороне от главного коридора, и сказала, что они будут ждать меня в солнечной гостиной, Я заперлась в ванной, опустила крышку унитаза, села на нее и задумалась. Джаз, водка, доходы, позволяющие покупать украшения с бриллиантами… Таинственный новый мужчина Хайди — это Клайд. В квартире Хайди я видела мельком книгу по кельтской символике. Тогда я мысленно свалила ее в одну кучу с другими книгами, но, как выясняется, напрасно. Это было своего рода руководство. Хайди, наверное, купила ее для того, чтобы побольше узнать о символах и произвести впечатление на Клайда, с той же целью она знакомилась с джазом — или, может быть, Клайд сам дал ей книгу, чтобы она могла оценить и разделить его увлечение. Итак, Хайди сделала очень впечатляющий шаг вверх в своей «карьере». Если она отхватила Клайда, то должна была понимать, что попала из пешек в дамки.
Так вот почему она так скрытничала — Хайди не могла допустить, чтобы о происходящем стало известно Кэт. Вот почему она стала чувствовать себя неловко, приходя в «Глянец»; она боялась наткнуться там на Лесли. И вот почему она хотела остаться в литчфилдском доме на выходные одна. Клайду было бы нетрудно ускользнуть из своего загородного дома и прийти к ней. Но были ли у нее шансы в конце концов заполучить Клайда в свое полное распоряжение? Возможно, они бы решили узаконить свои отношения. Клайд производит впечатление мужчины, пребывающего в кризисе среднего возраста, то есть вполне созревшего для новой жизни.
Не он ли убил Хайди? Вдруг она совсем недавно встретила кого-то еще более ценного и бросила Клайда, как всех остальных? Тогда он мог убить ее из ревности или в приступе ярости. Или его интересовала только легкая интрижка, а Хайди пригрозила рассказать об их романе Лесли? Клайд присутствовал на вечеринке в доме Кэт, и ему ничего не стоило подбросить отравленные конфеты.
А вдруг… Господи… вдруг убийца — Лесли? Она могла узнать об измене мужа, понять, что Клайд увлекся всерьез и что его не вернешь никакой сценой ревности? Независимо от того, кто из них убил Хайди второй явно об этом не подозревал, иначе они не могли бы сосуществовать под одной крышей.
И еще одно. Сегодня меня приглашали в гости очень настойчиво, и я подозреваю, что у убийцы были причины желать моего присутствия в доме. Но зачем? Чтобы что-нибудь со мной сделать? Вряд ли. Сомневаюсь, что он — или она — решился бы на насилие при свидетеле. Более вероятно, что убийца стремился выведать, что мне известно и в каком направлении я копаю. По телефону я говорила с Лесли, это она уговаривала меня приехать и не принимала никаких возражений. Но она также упоминала, что Клайд сказал, что с удовольствием познакомится со мной поближе. Нельзя исключать, что из них двоих именно он настаивал на моем приезде.
Пока я не имела понятия, кто из них двоих убийца. Однако я была совершенно уверена, что узнаю это, если подыграю им сегодня вечером. Мне нужно было только проследить за ними и посмотреть, кто проявит больше любопытства. Возможно, самым правильным было бы бежать из этого дома ко всем чертям, но это насторожит убийцу, и он поймет, что я что-то заподозрила. Кроме того, если я сбегу, то не узнаю правды.
Мне не хотелось возбуждать подозрения, я спохватилась, что слишком засиделась в ванной. Когда я шла по коридору к солнечной гостиной, ноги у меня подгибались от страха словно ватные. Клайд уже сидел за столом на председательском месте и откупоривал бутылку красного вина. Лесли расставляла тарелки с зеленым салатом. Указав мне на стул с длинной стороны стола, она заняла место напротив Клайда.
— Надеюсь, ты любишь кориандр? — обратилась ко мне Лесли. — В заправке его очень много.
— Люблю.
От волнения у меня заплетался язык, но мне нужно было как-то исхитриться, чтобы вести себя более или менее естественно.
