— Что ты думаешь по поводу наших гостей? — спросил у Рагнора Лючан.
— Новички, — презрительно пробормотал Рагнор.
— Согласен.
— Я думаю, их послали нас задержать, не более того. Или чтобы мы поверили, что нам предстоит иметь дело не с таким уж сильным противником.
— Парень с девушкой были чьими-то детьми, — пробормотала Джордан.
— Родители их и так уже потеряли, — тихо ответил Шон и, посмотрев в ее сторону, добавил: — Может, случившееся заставит тебя понять: такие вещи необходимо прекращать.
Рагнор тронул ее за плечо.
— Ты взяла с собой святую воду, и правильно сделала: против таких, как они, святая вода помогает. Но ты должна знать и другое: морская вода смертельна для вампиров.
— Морская вода?
— Да, для всех нас. А в Венеции полно каналов. Помни на случай, если…
Слово «если» ее напугало. И вдруг она поняла, что боится скорее не его, а за него.
На бензоколонке возле аэропорта они умылись. Они приехали в аэропорт загодя, и Джордан вдруг подумала о том, что тот, кто вкладывает деньги в их предприятие, действительно должен иметь весьма солидный доход.
Все в последнюю минуту. Билеты первого класса. Самолет — «Боинг-777». Садясь со своими компаньонами в самолет, Джордан чувствовала себя примерно такой же оторванной от реальности, как когда присутствовала с ними на кладбище.
Она села рядом с Рагнором и принялась за шампанское. Он читал журнал «Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт».
Где-то над Атлантикой она поняла, что устала достаточно для того, чтобы уснуть. Но до того как откинуть спинку кресла, раскладывающегося почти до горизонтального положения, она повернулась к Рагнору и пристально на него посмотрела.
— Вы верите в то, что я жила раньше?
— Никогда не думал. А почему вы спрашиваете?
Она покачала головой.
— Так, просто любопытно. Мэгги считает, что она встречала Шона раньше, что он был ее самой большой любовью много лет назад. И она говорила, будто Лючан убежден в том, что Джейд была кем-то еще.
Он опять углубился в чтение.
— Я многих людей встречал.
— Ну да. А в вашей жизни существовала одна большая любовь?
Он снова посмотрел на нее.
— Не хочется говорить вам, но если такая любовь и была…
— Продолжайте.
— Много, много лет назад ею была Нари.
— Ах вот как.
Она отвернулась. Ей стало неловко, она чувствовала себя совершенной дурой.
Потом ей показалось, что она почувствовала прикосновение его пальцев, гладящих ее по волосам. Да, ей не почудилось. Она услышала шепот на ухо.
— Грустно, да?
— Что именно?
— Что когда-то я так хорошо ее знал.
— Вы виделись с ней и в Венеции.
Он покачал головой.
— Лишь затем, чтобы остановить ее.
— Я думала, я была уверена… Не знаю, как сказать… Что вы с ней одного поля ягоды. Ну, в какой-то степени так и есть. Я думала, что вы с ней заодно. Один из ее последователей.
Он наклонился к Джордан, но лишь затем, чтобы тихо сообщить:
— Я ее уничтожу.
— Вы в самом деле это можете?
— Запросто. Очень скоро я скажу вам почему.
Она не собиралась выпытывать из него больше информации. Она крутилась в своем удобном кресле, стараясь уснуть.
Он положил ее маленькую подушку к себе на плечо.
Она спала до тех пор, пока в салоне не зажгли свет и стюардесса не предложила завтрак перед тем, как объявить посадку в Риме.
Итак, им предстоял еще один, последний, перелет. В Венецию они прилетели ясным утром.
И сразу подошли к стоянке водных такси. Джордан не пришлось напоминать Рагнору, зачем они вернулись. Он попросил водителя доставить их в больницу как можно скорее.
Морская вода! — вспомнилось ей.
Морская вода может уничтожить чудовищ.
В течение многих лет Нари оставалась прекрасным компаньоном. Она была так близка к гибели в ту ночь, и, что бы там ни говорили древние законы, Эдгар, который уцелел в той битве, с радостью бы отрубил Нари голову. Но она так плакала, так просила оставить ей жизнь, что даже у Лючана и Вулфгара дрогнуло сердце и они решили, что по закону не могут ни отрубить ей голову, ни бросить в огонь, ни вырезать сердце.
Итак, ей оставили жизнь. И последующие недели, месяцы, годы, десятилетия она провела, всеми силами стараясь доказать, что научилась верности, самоограничению и умеренности. Рагнор предпочитал проводить время далеко на севере, но она, казалось, ни о чем другом не мечтала, лишь бы только находиться рядом с ним.
Войны начинались и заканчивались, миром правили разумные и щедрые, а потом вновь жестокие и безжалостные. Всякий раз восстание против старого господина заканчивалось тем, что вместо убитого лорда приходил другой, весьма на него похожий.
Но когда король Филипп Французский призвал своих вассалов в Великий крестовый поход, Рагнор решил покинуть северный остров, который служил ему домом много лет, и отправиться с воинами Филиппа. Нари одобрила его выбор и последовала на Святую землю вслед за ним. Путешествие приятно возбуждало: ему нравились различные страны и земли, что встречались им на их пути в схватке с неверными, — Франция, Испания, Италия. Особенно поразила его Италия: римляне оставили после себя столь чудесные произведения искусства — скульптуры, здания. Он часто с восхищением задумывался над тем, сколь многого достигли древние цивилизации. Поражало, что ни знания, ни величие, ни изобилие не спасли их от исчезновения. Разумеется, варварские племена тоже сыграли свою роль, и все же… Нари удивляло его любопытство, его интерес ко всему новому, что видели они на пути к Святой земле. Она была знакома и с Италией и с Римом времен Великой империи. В Италии она призналась ему, что для нее приезд сюда стал словно возвращение домой, поскольку, рожденная на Востоке, она ребенком провела несколько лет в Италии.
Восток поразил его не меньше, чем западные земли. Люди Востока оказались на редкость учеными и верили в Аллаха так же истово, как христиане в своего единого Бога.
Но и горячие пески пустыни, и не менее жаркие битвы всегда ставили его перед выбором принимать ту или иную сторону. Случались победы, были и поражения, и Рагнор сражался с тем же пылом, что и любой другой крестоносец, и убивал, ибо убийство в бою — священный долг каждого рыцаря. Таким, как он, нужно видеть врага в лицо и убивать.
Иногда враги шли на переговоры, и тогда Рагнор часто оказывался среди предводителей похода, встречавшихся с представителями правителя арабов Саладина. Шатры врагов поражали своей роскошью, особенно красивыми были ткани. Во время одной из таких встреч Рагнор встретил человека, в котором тут же узнал себе подобного. Когда переговоры закончились ничем, Рагнор встретился с темнокожим парнем возле шатра.
