— Да, да!
— Только что вышла за дверь.
— Бегите за ней, держите ее! — крикнула Эвери. — Если нужно, тащите волоком!
Судя по звуку, трубка свалилась с того, на что ее в спешке бросили. Послышался приглушенный расстоянием оклик по имени. Эвери ждала, затаив дыхание. Наконец трубку подняли.
— Никто не знает о том, что я бываю здесь ровно без десяти восемь. Что значит «о жизни и смерти»? Кто это?
— Эвери.
— Боже мой, Эвери! Неужто я так предсказуема? Откуда тебе известно?..
— Что по дороге на работу ты заходишь в кондитерскую? Мы слишком давно друг друга знаем.
— Слушай, ты хоть понимаешь, что натворила?
— Ничего плохого я не сделала.
— Как не сделала? А кто сбежал из полицейского участка в Эмерсоне, в Колорадо? Между прочим, этих ребят послали для твоей охраны!
— Охрана у меня уже есть.
— Рейнар?
— Да-да, — в нетерпении отмахнулась Эвери. — Говори все, что знаешь!
Из душевой появился Джон Пол. Вид у него был ошарашенный. Он бросился было к Эвери, но она жестом остановила его.
— Марго, подожди минутку, ладно? — Она зажала трубку ладонью. — Доверяй мне, Джон Пол. — Освободив трубку, она поощрила Марго: — Теперь можешь говорить.
— Пересмотр дела начинается десятого июля. При этом будет рассмотрено и прошение о досрочном освобождении — понимаешь, его никто не отменял. Похоже, на этот раз Скаррету повезет.
— Только через мой труп!
— Эй, такими словами не бросаются!
— А прошение по-прежнему назначено на шестнадцатое?
— Вроде бы да.
— Вроде бы или точно?
— Точно. И не надо, не надо бросаться на человека из-за первой же обмолвки! История с Джилли попала куда следует благодаря твоей тетке. Для тебя это, должно быть, был ужасный шок, и я тебе от души…
— Не будем об этом! — перебила Эвери, которой вовсе не хотелось сочувствия по такому поводу. — А «там, где следует» известно местонахождение Монка и Джилли?
— Откуда?
— Что с Кэрри? Она еще в больнице?
— Пока да, но можешь о ней не беспокоиться. К ней и комар не пролетит. Охранники там так и кишат.
— Беспокоиться в самом деле не о чем. Никто, даже этот Монк, не может быть сразу в двух местах.
— То есть?
— В ближайшее время ему будет чем заняться — ведь нужно как-то удержать меня от появления в суде.
— Какое отношение Монк имеет к Скаррету?
— Лично он — никакого, зато Джилли — самое прямое, а он теперь во всем идет у нее на поводу. Джилли постарается вызволить Скаррета. Уверена, если бы кому-то пришло в голову поднять тюремную книгу регистрации посещений, там неоднократно встретилось бы женское имя. По-моему, у них со Скарретом существует договоренность.
— Насчет тех драгоценных камней?
— Скаррет, конечно, уверен, что они с Джилли благополучно заберут камешки, покинут страну и заживут, как два голубка. А у нее наверняка другие планы. Как только алмазы будут у него, Монк его прикончит, а камни заберет.
— Откуда тебе знать?
— Нутром чую, — усмехнулась Эвери. — Я не могу сейчас вернуться — это все равно что отступить на полдороге. Что касается суда…
— Да?
— Узнай, кто обвинитель и есть ли я в списке свидетелей.
— Будет сделано. А Картеру можно сказать, что ты прорезалась?
«Можно сказать»? Эвери скорчила гримаску. Марго ни за что не промолчала бы — разумеется, из самых лучших, самых благородных побуждений. Вот что значит быть лояльным сотрудником.
— Можно.
— Но он спросит, откуда ты звонила!
— Скажи, что из Алабамы. Мне пора. Скажи Картеру, что со временем я свяжусь и с ним.
— Постой! — воскликнули в трубке. — Как ты поступишь?
Это не представляло сомнений, другое дело — Эвери понятия не имела, с чего начать. Внезапно в памяти вспыхнул фрагмент разговора с Джилли. Как она обозвала ее тогда? Ну конечно!
— Как поступлю? Стану занудой.
Джон Пол доверял ей, вне всякого сомнения: вместо того чтобы рвать у нее из рук трубку, он мирно сидел на диване и ждал окончания разговора. Впрочем, узнав, что Эверп отловила Марго в кондитерской, он вздохнул с откровенным облегчением.
— Умница!
— Она очень пунктуальна.
— Ты в самом деле хочешь связаться с начальником?
— Когда будем во Флориде.
— Но не раньше?
— Нет. А тебе советую хорошенько подумать, составлять мне компанию или нет. Дело может кончиться…
— Кровопролитием? Эвери кивнула.
— Считай, что я уже подумал. Вместе так вместе. — Джон Пол привлек ее к себе за плечи, поцеловал долгим, откровенно собственническим поцелуем и продолжал: — Эта история может еще и затянуться. Надеюсь, ты не против.
— Пока не доберемся до Монка и Джилли?
— При чем тут они? Я имел в виду нас с тобой, и ты это отлично знаешь.
Эвери приготовила завтрак (бутерброды и кукурузные хлопья с молоком), а потом, не в силах оставаться праздной, до блеска вымыла все, до чего могла дотянуться. Джон Пол при этом намечал по карте кратчайший маршрут до Шеддон-Бич. Как раз когда Эвери истощила весь свой запал, он ее окликнул.
— Что такое?
— У нас гости.
Она выронила полотенце и бегом бросилась в жилую комнату. Джон Пол стоял у окна и, отодвинув край занавески, смотрел наружу. В руке у него был револьвер. Эвери уловила звук мотора и приблизилась. Из-за рощицы как раз появилась машина. При виде ее Джон Пол расслабился.
— Начинай собирать вещи. — Он поставил револьвер на предохранитель и сунул в карман. — Наш новый транспорт!
— Ты что, ожидал этого?
Солнце било прямо в ветровое стекло, мешая разглядеть водителя, но машина была именно та, насчет которой договаривались, — новенькая серая «хонда».
— Кто это?
— Я попросил обеспечить нам средство передвижения. Полиция, конечно, уже получила описание моей машины и усердно ее разыскивает. Я подумал, ты не придешь в восторг, если нас задержат и передадут ФБР, которое спит и видит, как бы поскорее взять тебя под охрану.
— Для начала им потребуется мое согласие. Джон Пол насмешливо хмыкнул.
— Никто не посягнет на мои гражданские права!
— Еще как посягнет, а на все твои протесты ответит, что это ради твоего же блага.
Эвери промолчала, отчасти потому, что была не в настроении для препирательств, отчасти потому, что в словах Джона Пола была доля правды, и доля немалая. Как-то не хотелось на опыте убеждаться, что он прав на все сто.
— Неужто Тео пригнал машину из самой Луизианы?
— Нет, конечно. Вообще-то он был не против, но я отговорил: напомнил, что скоро ему предстоит стать отцом, а стрелок он никудышный. Видишь ли, если он по неосторожности даст себя подстрелить, кому-то придется служить ребенку примером, а кому и быть, как не родному дяде? Я спросил Тео, как ему понравится, если сын вырастет похожим на меня.
