Вокруг стояли и с тревогой смотрели на нее люди; они говорили по-испански. Один из них открыл дверцу и произнес что-то с мягкой вопросительной интонацией.
— Да, все в порядке, — машинально ответила она. Она не могла понять, почему они так странно смотрят на нее, но потом почувствовала струйку, бежавшую по щеке. Она подняла руку и потрогала голову. На дрожащих пальцах была кровь.
— По-моему, вам лучше остаться на ночь в больнице. О комнате я договорюсь, — сказал доктор.
— Нет, я предпочитаю вернуться в мотель. После парочки этих таблеток я просплю до утра. — Она показала на коричневый пластиковый пузырек с таблетками.
— Сотрясения у вас нет, но все равно несколько дней соблюдайте осторожность Никаких спортивных занятий или чего-нибудь в этом роде.
Она вздрогнула при одном упоминании о физическом напряжении.
— Это я обещаю.
— Через неделю снимем швы. Еще повезло, что вам раскроило макушку, а не лицо.
— Да, — неуверенно согласилась Алекс. Врачу пришлось обрить ей волосы на темени, но, если причесаться поискуснее, ничего не будет заметно.
, — Вы готовы принять посетителя? Вас тут давно дожидаются. Можете оставаться здесь сколько захотите: в будние вечера у нас обычно мало пациентов.
— Спасибо, доктор.
Он вышел из перевязочной. Алекс попыталась сесть, но сильно закружилась голова. И при виде входившего Пата Частейна ей легче не стало.
— Мистер Частейн, сколько лет, сколько зим, — насмешливо сказала она.
Он подошел к столу, на котором она лежала, и робко спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Похуже, чем раньше, но скоро поправлюсь.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Нет. И незачем было приезжать сюда. А, кстати, как вы об этом узнали?
Он пододвинул единственный в комнате стул и сел.
— Мексиканцы остановили проходившую мимо машину. Водитель доехал до ближайшего телефона и вызвал «Скорую помощь». Помощник шерифа, который поехал, чтобы разобраться на месте, говорит по-испански, вот он и узнал от них, что случилось.
— Они видели, как грузовик столкнул меня с дороги?
— Ну да. Вы могли бы его описать?
— Белого цвета. — Она посмотрела в глаза окружному прокурору. — А на двери была эмблема компании «Минтон Энтерпрайзес».
На лице Частейна застыли смятение и тревога.
— Мексиканцы сказали то же самое. Помощник не мог разыскать Рида, поэтому позвонил мне. — Кивком головы он указал на ее перевязанную голову. — Это не очень серьезно?
— Дня через два-три заживет. Повязку можно снять уже завтра. Пришлось наложить несколько швов. А еще мне досталось на память вот это. Она протянула руки, испещренные мелкими царапинами, которые остались после удаления стеклянных осколков.
— Алекс, вы узнали водителя?
— Нет.
Окружной прокурор испытующе посмотрел на нее, силясь понять, говорит ли она правду.
— Нет, — повторила она. — Поверьте, если бы я его узнала, я бы занялась им сама. Но я даже мельком не видела его. Все, что я смогла рассмотреть, так это силуэт на фоне солнца. Кажется, на нем была какая-то шляпа. Вы думаете, это была случайность?
Она приподнялась на локтях.
— А вы?
Он помахал рукой, показывая, что ей надо скорее лечь.
— Нет, пожалуй, что нет.
— Тогда не заставляйте меня тратить силы на ваши глупые вопросы.
Он провел рукой по волосам и выругался.
— Когда я обещал своему дружку Грегу Харперу дать вам карт-бланш, я не предполагал, что вы перевернете все вверх дном в моем округе.
У нее лопнуло терпение.
— Мистер Частейн, но ведь все шишки валятся на мою голову. Вам-то что скулить?
— Черт бы вас подрал, Алекс. Судья Уоллес и до этого меня не жаловал, а теперь совсем разошелся. Я уж не могу выиграть в суде ни одного дела. Трех самых уважаемых граждан округа вы чуть не вслух называете убийцами. Клейстера Хикама, старожила этого города, пришивают почти что в вашем присутствии. А когда вы являетесь в бордель Норы Гейл Бертон, там открывается пальба. На черта вам понадобилось тревожить это осиное гнездо?
Она прижала руку к стучащим вискам.
— Да уж точно не по своей воле. Я приехала проверить свидетельские показания. — Она наклонила голову и многозначительно посмотрела на него. — Да не волнуйтесь вы так, я не выдам вашего тайного интереса к заведению Норы Гейл.
Он виновато заерзал на стуле.
— Послушайте, Алекс, вы схватили быка за рога, и сегодня он чуть не убил вас.
— Это значит, я приближаюсь к разгадке. Кто-то, спасая свою шкуру, пытается меня убрать.
— Видимо, — угрюмо сказал он. — Что нового появилось у вас за последние дни?
— Во-первых, выявлены мотивы преступления.
— Что-нибудь еще?
— Не хватает конкретных алиби. Рид Ламберт говорит, что он был у Норы Гейл. Она призналась, что в случае необходимости готова пойти на дачу ложных показаний, лишь бы подтвердить его алиби, из чего я заключаю, что он был с ней не всю ночь.
— А как насчет Ангуса?
— Он утверждает, что был на ранчо, но там ведь находилась и Седина. Если Ангус провел всю ночь дома, то у него было достаточно возможностей совершить убийство.
— Как и у Придурка Бада, если он отправился на ранчо следом за Сединой, — заметил Частейн, — именно на это и укажет суду хороший защитник. Никого не осудят пожизненно на основании косвенных улик. Вы по-прежнему не в состоянии доказать, что один из них находился тогда в конюшне со скальпелем в руке.
— Сегодня, когда меня столкнули в кювет, я как раз ехала к вам, чтобы поговорить об этом.
— Поговорить о чем?
— О скальпеле ветеринара. Куда он давался?
На лице Частейна отразилось удивление.
— За эту неделю вы уже вторая, кто спрашивает меня о нем.
Алекс с трудом приподнялась на локте.
— А еще кто спрашивал?
— Я, — сказал стоявший в дверях Рид Ламберт.
У Алекс все перевернулось внутри. Она со страхом ждала минуты, когда снова увидит его. Рано или поздно такая встреча была неминуема, но она надеялась, что, по крайней мере, сумеет сделать вид, будто происшедшее между ними совсем не задело ее.
Теперь же, лежа на больничном столе, с испачканными кровью волосами, с оранжевыми пятнами йода на руках, не в силах даже сесть из-за слабости и головокружения, она отнюдь не являла собою воплощение невозмутимости и спокойствия.
— Здравствуйте, шериф Ламберт. Вам, наверное, приятно будет узнать, что я вняла вашему совету и перестала оглядываться в поисках злоумышленников.
— Привет, Пат, — сказал он, не обращая внимания на ее слова. — Я только что связался по радио с помощником.
— Значит, вы уже знаете, что случилось?
