— Пенфолд, что вы дали ему в качестве обезболивающего? — прошептал врач. — Нет ничего болезненнее ожогов.
— О нем позаботился бог Морфей. Я вкатил ему дозу морфия, Фицгиббонс. У меня немного осталось после ранения. Еще немного — и он пристрастится к наркотику, как какой-нибудь чинк[18] в притоне. Опять же, частые ванны. Первые пару дней его рвало, а теперь он делает под себя пи-пи, как престарелый викарий. Что-что, а канализационная система у него в порядке.
— Я осмотрю лицо, а потом мы проткнем самые крупные волдыри и искупаем его в соленой воде. Главное — не допустить инфекции. Каждое утро давайте ему сульфаниламиды и патоку — чтобы моча была ярко-оранжевой. А где девушка?
— Ее только что принесли. Кикуйю вышвырнули ее прочь, как только узнали, что этот маленький дьявол сделал ей ребенка.
— Да ну? Давайте посмотрим, что тут у него, — Фицгиббонс отвернул простыню и присвистнул. — Вы только посмотрите! Роскошная штука — для такого малыша!
Оливио преисполнился гордости. От двери послышался шум. Несколько мужчин внесли еще одну койку. Оливио услышал, как стонет Кина, и в тот же момент в его бедном теле запульсировала адская боль: кончилось действие наркотика.
Фицгиббонс вздохнул.
— У девчушки останутся шрамы. Зато беби в порядке. А теперь посмотрим, что у бедняги с лицом. Задерните шторы.
Огромным усилием воли Оливио постарался отвлечься от своей агонии. Он вызвал в памяти запах керосина над головой. Керосин! При мысли о заклятых врагах боль отступила. Уж не думают ли они, что он не догадывается, чья это работа?
С лица Оливио сняли полотенце. Он попытался моргнуть. Одно веко не поднималось. Другое непроизвольно дергалось. В открытый глаз ударил свет, как будто в голову налили масла и зажгли, как фонарь. Голова кружилась.
— Интересно, — протянул врач. — Эктопия. С самой воины не видел ничего подобного.
— Эктопия?
— Да, Пенфолд. Видите, веко вывернулось наизнанку вместе с мембраной? Ну, тут еще можно попробовать что-то сделать. А вот с другим похуже. Изъязвление роговой оболочки. Придется носить повязку. А что до кожи, то навряд ли она когда-либо примет нормальный вид. Во всяком случае, маникюр ему не понадобится.
— Что я должен делать?
— Возьмите тряпку и оботрите его. Перед купанием нужно очистить кожу от мертвых тканей, как змея освобождается от старой чешуи. А потом мы устроим ему походную ванну, как на сафари, — Фицгиббонс указал на стоящее в углу большое корыто, снаружи обшитое дубом. — Вот-вот — именно то, что нужно. А вам, милорд, — произнес врач после небольшого молчания, — не мешает потренироваться. Главная работа — впереди: этак через недельку, когда его тело разберется, что оставить, а от чего — избавиться. Вам придется отдирать мертвые куски и устроить еще одну солевую ванну. И уж тогда его не удержит никакой опиум.
— Вы приедете?
— Разве Господь не дал вашей светлости две руки? С ребятами на ферме не соскучишься. — Фицгиббонс начал задыхаться. — С этим справится любая школьница. Вы тут совсем обленились. Нет на вас колбасников!
— Держи колбасника! — радостно завопил Кайзер.
Держа за руку Веллингтона, Гвенн спросила с порога:
— Можно войти, мистер Алаведо?
Мальчик вытаращил глазенки на две забинтованные фигуры, из которых одна была маленьким мужчиной, сидевшем среди подушек, словно разряженная кукла, а другая — крупной чернокожей леди в кресле у его кровати.
— Конечно, дорогая миссис Луэллин! — отозвался Оливио и отвернулся, чтобы Гвенн не видела его забинтованное лицо. Никогда прежде он не сталкивался с такой адской болью и такой заботой, какой его окружили в последние полтора месяца.
— Это моя невеста, мисс Кина Китенджи, — представил Оливио, стараясь как можно меньше шевелить губами. Любое движение причиняло почти нестерпимую боль. — Как дела на ферме «Керн»?
— Очень приятно, Кина. Овцы и коровы жуют себе жвачку, а урожай кукурузы превзошел все ожидания. А вот лен почти полностью погиб. Чай и кофе тоже пока не приживаются. Говорят, нужно было хранить семена в древесном угле, чтобы повысить всхожесть. Бевисы взялись присмотреть за тем, что осталось.
— В будущем сезоне будет легче, миссис Луэллин. Вот увидите. Что привело вас в «Белый носорог»?
— Хочу оставить сына на несколько дней, пока улажу кое-какие дела в Найроби. Этот негодяй Фонсека претендует на тот участок, где стоит мой дом. Через два дня слушания в земельном управлении. Мы можем все потерять. Я должна повидаться с вашим другом, мистером да Сузой, раздобыть денег и нанять адвоката.
— Я дам вам письмо к сеньору да Сузе. К вашим услугам будут все необходимые средства и лучшие юристы Найроби.
— Надеюсь, мне повезет с адвокатом больше, чем Дэвиду Копперфилду, — пошутила Гвенн. Ей вспомнились слова Урии Гипа: «Хоть я и юрист, мистер Копперфилд, но я хочу сказать только то, что сказал».
— Не знаком с этим джентльменом, — признался Оливио. Он что-то лихорадочно соображал. — У нас с вами крупный счет к Васко Фонсеке. Это правда, что он владеет соседней с вами частью бывшей фермы Амброза?
— Похоже, он заранее знал, где пройдет железная дорога.
— Миссис Луэллин, редкий зверь ходит напрямик. Одно могу обещать: под каждым камнем сеньор Фонсека найдет скорпиона. Это вы, милорд?
— Я, дружище, принес тебе лекарство, — Пенфолд нагнулся, чтобы вручить Велли раскрашенную фигурку волынщика. — Я могу быть чем-нибудь полезен?
— На этот раз да, милорд. У меня под кроватью есть такая красивая циновка. Под ней — тайник, а в нем — запертый на ключ металлический ящичек. Ключ висит в баре, под прилавком.
— Хорошо.
— Как дела в баре, милорд? Все блестит?
— Стараюсь, но куда мне до тебя! Ладно, пойду откопаю твой сейф, пока миссис Луэллин научит Кину делать перевязку. Гвенн, перед этим нужно дать Оливио морфий.
После того как женщины закончили, Оливио набросился на свою жестянку. Однако ключ то и дело выпадал из забинтованных — каждый по отдельности, как сигареты — пальцев.
— Пожалуйста, милорд, вы не могли бы мне помочь?
— Охотно, — Пенфолд повернул ключ в замке и заглянул внутрь. — Похоже на расписку от 1918 года. Тебе передаются в собственность десять акров земли. Боже мой! Это же часть бывшей фермы Амброза! И как раз в центре, на реке! Может, продашь ее Гвенн? Это заставит мерзавца призадуматься.
— Нет, милорд. Извините, но вы не понимаете.
Карлик собрался с духом. Как заставить такого мужчину, как лорд Пенфолд, войти в положение слабого маленького человечка, который может расправиться с могущественным врагом одним-единственным способом — чужими руками? Нужен сильный союзник!
