– Ну, слава Богу! Что ты поделаешь с моей матушкой, вечно ей не сидится на месте! – выдохнул Василий Иванович.
Все тоже вздохнули облегчённо.
– Мужики, спасибо за всё! Без вас столько бы сена пропало! – благодарил хозяин.
И, как подтверждение словам, спустился проливной дождь.
– Пойдёмте ужинать, на праздничном столе что-то да осталось. А может, переночуете? Куда в такую погоду ехать? Я в доме постелю, мест немного, но найдётся, а то целый домик у меня есть пустой, старенький, правда. Сейчас матрасов туда накидаем…
– Нет! – вдруг резко выдал Олег, – В доме мы ночевать не будем. Мы себе такую постель сейчас сделали! Давайте матрасы сюда. Если позволите, мы на сеновале переночуем. Мужики, вы не против?
Никто возражать не стал. Ночь на сеновале – когда ещё такое будет!
– Ну что же, пойдёмте, покажу, где душ принять, потом поужинаем, а бабы пока вам сюда тряпок натаскают, – распорядился Василий Иванович.
Все уже отмылись от пыли и сидели за столом под навесом, куда хозяйка принесла ужин, а ни Стас, ни Диана из дома не показывались. Олег места себе не находил. Наконец на крыльце появился Станислав, следом выбежала Диана, она окликнула его, тот остановился. Девушка подбежала к нему, что-то долго говорила, с улыбкой глядя в глаза. Положила руку ему на грудь. Ну да, Олег помнил, что у многих людей возникает неосознанное желание прикоснуться к экстрасенсу, но Стас обычно пресекает такие попытки, а тут он тоже слегка обнял её, сказал что-то, кивнул.
Всю эту картину в мельчайших подробностях наблюдал Олег. Пытался унять, скрыть внезапную бурю негодования в душе. И не получалось.
Наконец, парочка у крыльца разошлась. Стас направился под навес, к друзьям. Куда делась Диана, Олег не заметил – ярость ослепила, что ли. Он резко встал из-за стола и направился навстречу другу. Стас только взглянул в лицо Олега, тут же остановился, поджидая в стороне.
– Мне не нравятся твои мысли, – сказал он, едва Олег приблизился.
– А ты не лезь в мою голову! А главное, не лезь к моей жене!
– Олег, ты что, с ума сошёл? Мы говорили о здоровье её бабушки, она меня просто поблагодарила.
– И в чём же заключалась её благодарность? Я знаю, как ты можешь влиять на людей! Что ты ей внушил?
– Да ничего! Олег, как ты можешь такое думать! Даже если бы она мне нравилась, я знаю: она твоя. Неужели я когда-нибудь при каких-либо обстоятельствах воспользовался своими способностями против вас!!! Скажи, когда-нибудь было что-то подобное? Олег, что с тобой? Приди в себя! Это я!
Стас прикоснулся к плечу Олега, успокаивая. Тот тряхнул головой:
– Прости. Сам не пойму, что со мной. Просто вспышка какая-то.
– Переволновался с этим сватовством. Ты очень замкнутый, держишь всё в себе, переживаешь, а потом очень неожиданно выплёскивается. У тебя есть друзья, которые могут просто выслушать, и даже подсказать, что делать. Вот, например, сейчас тебе следует пойти к своей невесте и снять накопившееся напряжение. Как – сам знаешь. Кстати, она очень любит наблюдать за дождём, сидя под кустом сирени.
– Под каким кустом?
– А вот это я в её голове не прочитал. Но, думаю, здесь не так уж много кустов сирени.
– Да. Спасибо. И… прости, не хотел.
– Да ладно, я понимаю. Что там, еда для опоздавших осталась? После такой работы есть хочется.
– Осталась, наверное, иди, – махнул Олег в сторону стола, а сам вышел на улицу, где в палисаднике возле старого дома рос огромный куст сирени.
– С Олегом последнее время происходит что-то странное, – проговорил Данила, ни к кому конкретно не обращаясь, но глядя в упор на подошедшего Стаса.
Тот уселся за стол и придвинул к себе тарелку. Заставить говорить этого молчаливого парня невозможно и под пытками. А всем хотелось получить комментарии к тому, что наблюдали. И к сцене номер один – Стас и Диана, и, главное, к сцене номер два – Стас и Олег.
Пояснений не последовало, по крайне мере от одного из действующих лиц. Стас молчал. Тогда заговорил Максим:
– Дань, вы практически неразлучны с Олегом, даже живете по соседству. Тебе лучше знать, что с ним происходит. Думали, ты нам объяснишь.
– В том-то и дело, что я не знаю, как объяснить, хотя знаю его всю жизнь. Он таким никогда не был.
– Это значит одно из двух, – наконец заговорил Станислав, – Либо Олег никогда не влюблялся, либо все его влюблённости как-то прошли мимо нас. Думаю, скоро всё нормализуется.
– Ну, если ты так думаешь, то действительно всё будет хорошо, – подвёл итог Данила любимой фразой.
Олег с трудом разглядел Диану в сумерках и под дождём. Она сидела на бревне, лежащем у забора, почти полностью укрытая ветками. Он тоже нырнул под зелёный шатёр.
– Олег, ты!
– А ты ждала кого-то другого?
– Никого я не ждала. Просто никто не знает об этом укромном месте. Не ожидала, что ты найдёшь меня здесь.
– Так ты здесь прячешься? От меня? – резко выдал он.
Диана вздрогнула от такого тона:
– Олег, что происходит, почему ты злишься?
– Я не злюсь. Не пойму, почему ты целый день избегаешь меня. Ты мне и пары слов не сказала.
– Мы всё время на виду, особо не поговоришь. К тому же… я думала, ты вообще не приедешь сегодня.
– И чем же я дал повод так обо мне думать?
– Не в тебе дело. Отец прошлый раз, да и сегодня… такое устроил. Я уговаривала не делать. Но он, как всегда, непреклонен. Хотел поразить тебя размахом, а получается… чуть ли не унизил.
– Поразить размахом ему удалось. А остальное… важно, чтобы ты не чувствовала себя униженной.
– А ещё ты не звонил мне, и я подумала, ты обижаешься.
– Я не люблю разговоры по телефону. В случае проблем ты бы позвонила сама.
– Но я хотела ещё услышать, что любишь, скучаешь, – прошептала она.
– Неужели непонятно, что люблю? И скучаю. Диана, иди сюда… – он протянул руку, помогая подняться.
Не сдержался, рывком притянул к себе, одной рукой зарываясь в волосы, другой обхватывая талию. Что-то прорычал прямо в губы и впился с ожесточённым голодным поцелуем. Сразу же бросило в жар, так что должен пойти пар от влажной одежды. Она выдохнула со стоном, прильнула к нему, обвивая шею руками, зарываясь в прямые жёсткие волосы на затылке, царапая кожу и притягивая его к себе.
Она чувствовала, как тяжёлый ком, давивший на сердце уже неделю, исчезает. Так легко сразу дышать. Всё плохое, все проблемы постепенно испаряются под напором таких властных, таких родных губ. Таких нежных рук.
Они не могли видеть выражения глаз, не могли видеть движения, но все чувства усилились и обострились благодаря объявшему их мраку. Только мягкий шорох дождя по листве, только трение одежды, только тяжёлое лихорадочное дыхание. Он беспощадно пил её, не давая ни секунды, чтобы опомниться. Скользнул языком по пухлым, покалывающим от прилива крови губам, сдавленно выдохнул ей в рот. Жаркие дикие движения его языка заставляли забывать о дыхании, всецело отдаваясь на волю мужчине. Нежные поглаживания сменились откровенными ласками, и вот уже его ладони скользят под ткань трикотажной футболки, расстёгивают джинсы, бесстыдно касаются обнажённой кожи. Она прикусила его нижнюю губу и выгнулась вслед за двигающейся ладонью.
