Глава 5
Эмиль молчит, смотрит в одну точку какое-то время. В помещение заходит официант и что-то спрашивает у него, и Бестужев, взяв меню, протягивает мне.
— Выбирай.
— Сам выбери. На свой вкус, — прошу я, вздыхая.
Эмиль поджимает губы, но соглашается. Через пару минут парнишка выходит из комнаты, снова оставляя нас наедине.
— Ты заказал спиртное? Забыл, что за рулем?
— Не забыл. Но нужно расслабиться.
— И кто же водить будет?
— Арина, если я заказал спиртное, это не значит, что я напьюсь. И не смогу себя контролировать. Пару стаканов виски со мной ничего не сделают. Закажу тебе такси, поедешь на нем. Не трясись ты так. До больницы, к отцу, доедешь в целости и сохранности.
В его голосе больше нет ни нежности, ни заботы. А сплошное раздражение, от которого мне становится некомфортно.
— Постоянно меня подкалываешь, Эмиль. Чуть ли не в открытую заявляешь, что я продажная баба и черт-те чем занимаюсь с мужиками. А когда я начинаю говорить о ком-то, ты бесишься. Могу узнать, в чем твоя проблема? — спрашиваю в лоб. Потому что мне действительно интересно услышать его ответ, однако я уверена, что он ускользнет от вопроса.
Он опять молчит. Не сводит с меня пристального взгляда, которым чуть ли не насквозь прожигает.
— Мне абсолютно плевать, Арина, с кем ты встречаешься. Да и вообще... С кем и где чем занимаешься, — тон ледяной, пугающий. — Но если хочешь спокойную жизнь, то держись от Глеба как можно дальше. Говорю я это не из-за себя, нет. Если я тебя захочу — без сомнений ты станешь моей.
От его самодовольной речи мои брови ползут вверх. Бестужев, конечно, замечает и продолжает:
— Но мне нет дела до тебя. Мы просто коллеги. Ведем общий проект.
— Даже не сомневаюсь в твоих словах, — ерничаю я, чувствуя подкатившийся к горлу ком обиды. Нет дела до меня, значит... — Слишком ты высокого о себе мнения, повторюсь. Спустись на землю, Бестужев. А насчет Глеба... Я всего лишь пошутила. И да. Мне неприятны твои долбанные намеки, и ты это прекрасно понимаешь. А у Салтыкова, между прочим, есть девушка.
— Девушка... — уголки губ Эмиля ползут вверх. — От нее он может избавиться, пару раз щелкнув пальцами, Арина. Она ему не нужна. Да и вообще... Никакой мужчина не захочет рядом с собой безмозглую куклу.
— Я ее безмозглой не считаю. Голова у нее есть, если, конечно, включит ее и займется делом. Но пока что она предпочитает вести себя как стерва и раздвигать ноги перед Глебом. Надеюсь, что Салтыков не устанет от нее. Как-никак, она немного его отвлекает. Мне совсем не нравится, когда он ведет себя как пуп земли.
— Это неважно, — усмехается Эмиль, откидываясь на спинку дивана. — Главное, я тебя предупредил. Глеб всегда действует так, как ему выгодно. Вбей мои слова в свою прекрасную макушку, — он стучит пальцем у виска. На лице нет ни капли теплоты. Злой он. Очень злой. — И не смотри ты на меня так. Бесишь.
— Вот как, — подаюсь я вперед и невольно облизываю пересохшие губы. — А ты докажи, что я тебе безразлична.
Эмиль аж замирает, задержав взгляд на моих чуть приоткрытых губах. Между его бровями образовывается складка. Смотрит хмуро, но при этом с усмешкой. Ответить не успевает, потому что официант появляется совсем не вовремя, ставит на стол выпивку. Эмиль без церемоний наливает виски в стакан и залпом отправляет в рот. Я же морщусь...
— С огнем играешь, — хрипло и севшим голосом говорит он, как только парнишка уходит. — Поверь, я не такой, каким кажусь. Я не мягкий и нежный зайчик, который будет терпеть твои выходки, Арина. Могу быть жестким и безжалостным. Так что сбавь обороты, девочка.
И его это «девочка» настолько нежное, что мне прильнуть к Бестужеву хочется. Это он жесткий и безжалостный? Да нет же! Я давно не девственница. Правда, мужчин в моей жизни было двое. С первой любовью (я так считала когда-то) жили целый год. Хоть немного, но характер мужчины могу определить по его поступкам. Эмиль... Нет, не может он быть таким, каким себя пытается показать. Чего не скажу о Глебе.
— Кем тебе Салтыков является? — интересуюсь я, откидываясь обратно на спинку дивана. — Если не секрет, конечно. Мне просто интересно, Эмиль. Странный ты человек. Ну а если честно, я бы сказала, загадочный. Ты только снова на небо не поднимайся, окей? Я люблю быть откровенной и говорить все в лицо.
— Он мой брат, Арина. Росли вместе. В школе вместе. А потом, как назло, даже в университете вместе, — последнее цедит сквозь зубы, наливая вторую порцию напитка.
— Брат, — задумчиво тяну я. — Но он главный в компании, а ты всего лишь рядовой сотрудник.
— Меня устраивает такой расклад, Арина. Не нагнетай. Мы не родные, — усмехается. — Не испытываю никакого стыда быть ниже него. Как-никак, добрался я до своего статуса сам. Своими силами. А не сижу на троне за счет отца. Вот это было бы действительно стыдно.
Мне нравится, как он откровенно раскладывает все по полкам. А еще мне нравится, какими глазами он смотрит на меня. Как скользит к губам и еще ниже...
— После смерти мамы дядя начал наезжать, обвинять моего отца. Что он пахал днем и ночью, но нормальной жизни у нас все равно не было. Нормальная жизнь для них — это бабло, Арина. Ничего другого. Хотя я предпочитаю остаться без денег, чем из-за наследства глотку своей же родне грызть.
Он крутит в руке стакан, на дне которого осталась пара глотков виски. Задумчиво смотрит, будто окунаясь в прошлое. Даже слегка улыбается, явно своим мыслям.
— Жена у дяди жива. Кайфует она. Постоянно по магазинам шляется. Тачка есть, бабки есть, а муж ее каждый день с другими... Кхм... Ну ты поняла. Глеб... — он поднимает взгляд на меня. — Аналогичная ситуация. Сейчас Наташа его устраивает. И в постели, и в компании. Но в последнее время слишком капризной и какой-то странной стала, — Эмиль морщится, кривит рот. — Истерики закатывает часто. И я так понимаю, причина этому — ты. Скоро Глеб от нее избавится, если Наташка будет продолжать в том же духе.
