– Ладно, – кивнула Ева, – я загляну туда завтра. Но сейчас у меня к вам есть еще пара вопросов. Что означает ПСП? У Флореса была такая запись в ежедневнике.
– Первое святое причастие. Мы проводим первое причастие для семилетних через пару недель. Они вкусят евхаристию в первый раз. Это очень важное событие.
– Ладно. А что такое «консультирование перед К»?
– К – это Кана, Кана Галилейская. Брак в Кане Галилейской был первым чудом Христовым. Превращение воды в вино.
Ева чуть было не сказала «отличный трюк», но вовремя спохватилась.
– Ладно, спасибо. Э-э-э… может, вас куда-нибудь подбросить?
– Нет, спасибо. – Отец Лопес повернулся и окинул взглядом улицу и спешащих по ней людей. – Никак не могу уговорить себя вернуться домой, хотя у меня есть работа. Там так пусто… Мартин – отец Фримен – вернется сегодня, но позже. Он поменял билет на более ранний рейс, когда я позвонил ему и сообщил о Мигеле.
– Я слышала, они были дружны.
– Да, они были близкими друзьями. Мартину будет очень, очень тяжело. Мы поговорим, когда он вернется, надеюсь, это поможет нам обоим. А пока… я, пожалуй, прогуляюсь. Сегодня хорошая погода. Спокойной вам ночи, лейтенант.
– Спокойной ночи.
Ева проводила его взглядом. Он то и дело останавливался, чтобы поговорить с парнями, тусующимися в подворотнях, и снова шел вперед – полный достоинства и очень одинокий человек.
Дом Евы находился не за тридевять земель, как выразилась Пибоди, от испанского Гарлема, но это был другой мир. Мир Рорка с ажурными коваными воротами, парком с зелеными лужайками и тенистыми деревьями и огромным каменным домом был так же далек от винных погребков, ломбардов и уличных торговцев, как средневековый замок от современных небоскребов.
Все, что помещалось за изящными коваными воротами, было другим миром, непохожим на все то, что было знакомо Еве до встречи с Рорком. Но он принял ее такой, как есть, а она смирилась и приняла его мир.
Ева оставила машину у крыльца, поднялась по ступеням и вошла в мир, ставший ее миром.
Она ожидала, что Соммерсет, дворецкий Рорка и постоянная заноза у нее в заднице, будет поджидать ее в роскошном вестибюле призраком черной чумы. Она ожидала, что жирный кот Галахад будет радостно ее приветствовать. Но она не ожидала, что с ними будет и Рорк – высокий, стройный, в безупречно сидящем темно-сером костюме. Его лицо – чудо, сотворенное богами, – было невозмутимо. Он все еще держал в руке портфель.
– Ну что ж, рад приветствовать вас, лейтенант. – Ослепительно-синие глаза потеплели. – Ну разве мы не дружная парочка?
Он подошел к ней и – бах! – опять случилось чудо. Так бывало всегда. Ее сердце мгновенно отзывалось на его появление, пускалось в отчаянный галоп. Он обхватил ладонью ее подбородок, по привычке потер большим пальцем маленькую ямочку, коснулся губами ее губ.
Так просто. Муж приветствует жену поцелуем. И это было чудо.
– Привет. Давай прогуляемся. – Не сводя с него глаз, Ева взяла у Рорка портфель и протянула его Соммерсету. – Погода отличная.
– Ладно. – Он взял ее за руку.
Подойдя к двери, Ева взглянула на кота, который последовал за ней и продолжал тереться об ее ноги.
– Хочешь пройтись? – спросила она его, открывая дверь.
Кот кинулся обратно к Соммерсету, словно Ева пригласила его прыгнуть с утеса в огненный зев преисподней.
– Приглашение пройтись означает возможность путешествия к ветеринару. – Голос у Рорка был певучий, напоминавший о зеленых холмах и лиловых туманах Ирландии. – А путешествие к ветеринару означает возможность укола шприцем.
Ева двинулась вперед без всякой цели.
– Я думала, ты сегодня был где-то далеко. Типа Монголии.
– Я был в Миннесоте.
– А какая разница?
– Разные континенты. – Он рассеянно провел пальцем по ее обручальному кольцу. – Мне удалось закончить дела и вернуться раньше, чем я думал. И теперь я могу прогуляться со своей женой прекрасным майским вечером.
Ева повернула голову, наблюдая за ним, пока они прогуливались по парку.
– Ты ее купил? Монголию?
– Миннесоту.
– Один черт.
– Нет. А ты хотела, чтоб я ее купил?
Ева засмеялась.
– Не представляю, что с ней делать. – Она на миг прижалась головой к его плечу, вдохнула его запах. – А у меня сегодня новое дело: отравлен католический священник. Парень замертво рухнул прямо во время заупокойной мессы. Причастился отравленным вином.
– И это дело досталось тебе?
Ева наблюдала, как весенний ветерок играет его шелковистыми черными волосами.
– А ты что, слышал о нем?
– Я внимательно слежу за преступной жизнью Нью-Йорка даже в диких чащобах Монголии.
– Миннесоты.
– Вот видишь, ты слушала внимательно. Это случилось в Восточном Гарлеме, в испанском Гарлеме. Я думал, на это бросят следователя с ближайшего участка, возможно, даже со связями в церковном приходе.
– Но они этого не сделали. Возможно, в целях объективности. Как бы то ни было, дело попало ко мне. – Они вышли из рощицы и вступили на зеленый луг. – Неразбериха полная. И отличная приманка для прессы. Журналюги налетят на меня как мухи на мед.
Рорк изогнул бровь.
– Ты знаешь, кто его убил?
– Нет. Но одно я знаю точно: мертвый парень, что сейчас лежит на столе у Морриса, никакой не священник. Не Мигель Флорес. И куча народу жутко разозлится, когда об этом узнает.
– Убитый выдавал себя за священника? Зачем?
– Вот этого я пока не знаю.
Рорк остановился и повернулся к ней лицом.
– Если ты не знаешь, зачем, откуда ты знаешь, что он прикидывался?
– У него была наколка на плече, правда, удаленная, и пара старых ножевых ранений.
Он бросил на нее взгляд, в котором озорство смешивалось с недоверием.
– Знаешь, Ева, мне случалось встречать священников, с которыми можно было надраться до положения риз и подраться с целым отрядом пьяных дебоширов. В одно и то же время.
– Это еще не все. – Ева снова двинулась вперед и по дороге досказала остальное.
Когда она дошла до разговора с помощником епископа, Рорк остановился как вкопанный.
– Ты ругалась на священника?
– Вроде бы да. А чего ты от меня хочешь? Я была зла, я ему угрожала, как же тут не ругнуться? К тому же он жуткая сволочь.
– Ты пошла против святой матери церкви?
Ева прищурилась.
– А почему это церковь считается матерью? Если церковь – мать, тогда почему все священники – мужчины?
Рорк улыбнулся, склонив голову набок.
– Отличный вопрос. – Он легонько толкнул ее в плечо. – Только меня не спрашивай, я не знаю ответа.
– А разве ты не католик?
В его глазах промелькнула едва заметная тревога.
– Я в этом не уверен.
– Но семья-то у тебя католическая! Твоя мать была католичкой. Она небось побрызгала тебя водичкой. Как это?.. Крещение.
– Я не знаю… – Казалось, эта мысль его поразила и не слишком обрадовала. Он нервно провел рукой по своим густым черным волосам. – О господи, неужели я теперь должен над этим голову ломать? Это же ты сегодня ругала священника, и если теперь первой попадешь в ад, займи мне там местечко получше.
– Можешь на меня рассчитывать. Как бы то ни было, если мои угрозы подействовали, если он перешлет мне эти снимки, я буду точно знать, с кем имею дело: с Флоресом или с самозванцем. И если это самозванец…
– Велик шанс, что Флорес мертв уже шесть лет. – Рорк провел пальцем по ее щеке. – И ты будешь представлять его интересы. По определению.
– Он связан с этим делом, так что… да, – признала Ева, – он мой. Удостоверение Флореса выглядит вполне солидно, не подкопаешься. Позволь задать тебе вот какой вопрос. Если бы ты хотел спрятаться, что-то скрыть, почему бы не прикинуться священником?
Рорк задумался.
– Ну, во-первых, тут есть вся эта заморочка с попаданием в ад и так далее. Но и это еще не все. Если хочешь играть убедительно, надо исполнять все обязанности священника, все эти обряды, правила, ограничения… бог знает что.
