— Немедленно брошу на разработку этой идеи своих специалистов. Кстати, нам еще придется поговорить о новых идеях. Ну что ж… — Рорк отодвинулся в кресле и кивнул на экран. — Что есть, то и увидим. — Он поднялся и подошел к ней. Взяв свой бокал, чокнулся с Евой и улыбнулся. — Пожалуй, я закушу вот этим, — прошептал он, взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
— Не отвлекайся, — одернула его Ева. — Никаких поцелуев на работе. Я хочу с этим разобраться. Вся эта история… она меня нервирует.
— Легко могу себе представить. Ты человек рациональный, а тут… прямо мистика. — Рорк жестом пригласил ее сесть и сам сел напротив. — Твоя жертва, — начал он, — была опасной женщиной. И это в данном случае не комплимент. Ты тоже опасна, но совсем по-другому. Она никогда ничего не защищала, кроме собственной выгоды.
— Ты же говоришь, ты не знал ее?
— Но я знаю о ней. И именно это я о ней знаю. Я не первый раз ее проверяю и отслеживаю, поэтому сегодня мне будет немного легче в этом смысле. Разумеется, информация о ней отрывочна, но, я думаю, она родилась в Албании в результате связи американки с неизвестным мужчиной. Ее мать служила в дипломатическом корпусе США. Девочка много путешествовала с матерью, можно сказать, повидала мир. Судя по всему, она была завербована в очень юном возрасте тайной организацией «Мировая разведывательная сеть».
— МРС?
— Совершенно верно. Их девиз: победа любой ценой. Они пытались получать данные, финансы, завоевывать территории, захватывать политические позиции любыми средствами. Организация просуществовала лет десять. Но за эти десять лет они ее здорово натренировали. Она, похоже, продемонстрировала немалые способности, не отягощенные никакими моральными запретами. Ее использовали в том секторе деятельности, который они сами называли «Черная луна».
— Мокрые дела?
— Да. — Рорк разломил пополам кусок хлеба, передал Еве половину. — Через какое-то время она решила перейти в свободный режим. Это выгоднее, к тому же она видела, что МРС рассыпается на части. Она предпочитает высокооплачиваемую работу — частную или правительственную. Как я уже говорил, мне довелось с ней столкнуться несколько лет назад. Через два года после этого, насколько мне помнится, она убила трех моих людей в попытке завладеть данными исследования по новому синтетическому топливу, которое мы разрабатывали.
— Она пыталась тебя убить? Ты был мишенью?
— Нет. Я всем полезнее живой, чем мертвый, причем даже для конкурентов или, скажем, других заинтересованных сторон. Ведь я финансирую исследования и внедрение, науку, производство, а украсть у меня надеются готовую технологию. Но красть будет нечего, если отрезать мне голову — исследования прекратятся.
— Какое утешение. — фыркнула Ева.
Рорк протянул руку над столом и взял ее за руку.
— Я умею себя защитить, лейтенант. На данный момент на совести, она у этой дамы была, вашей жертвы от пятидесяти до двухсот пятидесяти смертей. Некоторые были связаны с ней делами, другие стояли на пути.
— Ты не смог ее разыскать? — Ева продолжала есть, а сама не сводила с Рорка глаз. — Ты считал, что она убила троих твоих людей, значит, пытался ее найти.
— Верно, я не смог ее разыскать. Она ушла в подполье, в глубокое подполье. Я даже думал, что она мертва, что ее убрали за неисполнение очередного задания. — Рорк пристально посмотрел на вино в своем бокале. — Очевидно, я ошибся.
— Зато теперь мы знаем наверняка. Вряд ли она села на паром, чтобы полюбоваться видами.
— Это маловероятно, — подтвердил Рорк. — Возможно, встреча или мишень, но в любом случае бизнес.
— Ее перехитрили, заманили в ловушку. Но как же она позволила себя заманить? С ее-то опытом? Как она позволила застать себя врасплох, подпустила врага так близко? Может, она его знала? Близко знала? Доверяла, а может, недооценила? Еще один шпион? Еще один наемник? — Ева чувствовала, как ее захлестывает бессильная досада. Словно плотину прорвало. — Почему, черт возьми, в таком многолюдном месте?
— Не имею ни малейшего понятия. Расскажи мне про вспышку света, про этот фейерверк.
Ева шумно вздохнула.
— Я послала письмо Мире, спросила о возможности массового гипноза. Вот говорю об этом и понимаю, какую чушь несу. Не такая, правда, нелепость, как временная воронка или плащ-невидимка, но все равно в том же духе. И все же… Мы же имели дело с внушением в прошлом! Помнишь свою приятельницу Рианну Отт? Крохотный ожог в коре головного мозга, обнаруженный только при вскрытии ее тела. Ее сознанием манипулировали, ее фактически заставили спровоцировать самоубийства нескольких человек.
— Как оказалось, она вовсе не была моей приятельницей. — Но Рорк кивнул, давая понять, что они на одной волне. — В той истории манипуляция сознанием осуществлялась через аудио.
— Значит, возможна и оптическая манипуляция сознанием, — продолжила Ева. — Манипуляция, действующая на память. И не только на память. Я почти готова поверить, что люди не помнят, что они видели труп, который кто-то волок, но кое-чего я не понимаю. Вот в тот самый момент, когда труп волокли у них под носом, они же не стояли на месте и просто глазели?! А Кароли? Сознавала ли она сама, что делает или нет, но ее сын не стал бы стоять столбом, когда увидел, как она выходит из туалета, разве не так? Так, может, мы имеем дело с таким устройством, которое манипулирует поведением людей, зрительным восприятием и памятью? Нет, это большая натяжка. По сравнению с этим даже массовый гипноз уже не кажется таким безумием.
— Ходили слухи — в компетентных кругах, — что такое устройство разрабатывается. Что-то вроде парализатора.
— Ну, парализатор у меня есть. — Ева похлопала по кобуре, которую так и не сняла.
— Это не то, что твой обычный парализатор, это устройство выводит людей из строя через оптический сигнал, а не через нервную систему. Оно посылает световой сигнал, отключающий некоторые из основных функций организма. Теоретически это, в сущности, не так уж отличается от массового гипноза: вводит жертву в состояние транса. Такой вот фокус-покус. — Рорк поднял бокал, словно салютуя. — Его иногда так называют, вот я и вспомнил, когда ты сказала.
— Мы же говорим о десятках людей! — воскликнула Ева. — Даже о сотнях!
— Ну, если устройство существует и имеет такой диапазон действия, такая мысль просто… завораживает. И используется как оружие? С ума сойти можно!
Ева вскочила из-за стола и принялась расхаживать из угла в угол.
— Ненавижу все эти штучки. Ну почему это не могут быть просто плохие парни? У тебя есть деньги — я хочу их отнять, я тебя убиваю. Ты трахал мою жену, я в ярости, я тебя прикончил. Но нет, я должна ломать голову над исчезающими трупами и над оружием, вырубающим сознание огромной толпы. Черт!
— Мир постоянно меняется, — глубокомысленно заметил Рорк.
Ева фыркнула.
— Как ты считаешь… ты и твои специалисты — разработчики новых идей, — спросила Ева, — это реально — сконструировать такое устройство?
— Настолько реально, что мы работаем над аналогичным проектом. А также создаем устройство, нейтрализующее действие первого. Правда, работаем пока на теоретической стадии. Я дам тебе данные, — добавил Рорк, указывая на консоль.
Ева села, побарабанила пальцами по столу.
— Ладно, допустим, устройство существует, и сегодня его пустили в ход. Допустим, Бакли потому и оказалась на пароме, что такое устройство существует в реальности. Может, устройство было как раз у нее, или она надеялась его заполучить.
Но это не объясняет, почему она была убита столь странным образом и почему ее тело было удалено с места преступления. Выкрасть устройство или каким-то образом завладеть им, даже убить Бакли, чтобы его заполучить, — это бизнес. Но обескровить ее и забрать то, что осталось? Это что-то личное.
— Не стану спорить, но бизнес и личное часто переплетаются.
— Допустим. — Ева подняла руки и провела ими по воздуху, как бы стирая надпись с невидимой доски. — Зачем забирать тело? Может, для предъявы: вот, дело сделано. Это если убийство заказное. А может, он просто больной ублюдок. А может, он хотел выиграть время? Мне эта версия нравится: она безумна, но в ней есть своя логика: таким образом замедляется процесс идентификации личности погибшей. Нам приходится проводить поиск по совпадению ДНК. И мы обнаруживаем вполне безобидную на вид жертву: рожденную в Айове, вскормленную кукурузой женщину-консультанта. Может, со временем мы копнули бы за этим фасадом, у нас появились бы вопросы. Но по крайней мере на первое время нас ставит в тупик другой вопрос. Вопрос «как», а не «кто», раз уж мы установили личность убитой.
