С тихим шелестом распустилась завязанная в бант лента. Медленно, крючок за крючком, расшнуровывать мягкий корсет платья. С каждой побеждённой петлей, Тина вздрагивала, а я успокаивал, прижимая к себе и целуя открывшийся участок нежной будто атлас кожи.
Казалось, я провожу сложный ритуал, где каждое движение может привести к катастрофе и порвать баланс мироздания. Я никогда не допускал ошибок во время обучения, но сейчас мешало сбитое дыхание. Мешала она, её движения, запах. Мои желания ближе к повадкам демона Тьмы, чем человека, но я пока держался. Лишь мысли забегали вперёд, вспышками обозначая… нет, обрушивая на меня всё то, что я хотел сделать. Хотел, но не мог. Это же Тина. Мне и прикасаться к ней нельзя, а я… Это слишком. Я будто нарушаю главное из правил, ставлю на кон всё, что имею и получу в дальнейшем. Никогда не чувствовал ничего подобного.
Платье с шелестом упало на пол. Меня накрыло волной вожделения.
Хватило лишь взгляда на обнажённую спину с линиями старых рубцов от розг, чтобы разум помутился. Я резко развернул Тину и впился в её губы. Напористо, жадно. Почувствовал, как она вздрогнула от неожиданности, но поцелуя не прервал.
Желание заполнило всё тело. Её робость, неопытность, никогда подобного не чувствовал. Я не просто очередной любовник для неё, а первый. Никто больше её не получит. Не отдам. Моя.
Подхватив Тину на руки, я прижал её к стене, беспорядочно целуя и прикусывая шею и выступающие ключицы. Внутри бесновалась тьма, жар, похоть. Тина сводила меня с ума одним взглядом, выдохом, касанием. Хочу чувствовать её полностью.
Я рванул с себя рубашку и бросил на пол. Затем упёрся левой рукой в стену возле её головы и вдруг заметил взгляд.
Тина смотрела широко распахнутыми глазами на мой знак силы. Проклятье.
– Передумала? – хрипло спросил я, пытаясь совладать с дыханием.
Медленно поставил её на пол. Конечно передумала. Набросился на неё как одержимый, напугал.
Тина облизнула губы, а после, погладив по плечу, коснулась знака пальцами. Ничего не произошло и она, осмелев, накрыла череп ладонью.
– Я доверяю тебе, – шёпотом сказала моя жена и подалась вперёд, целуя в губы.
Всё смешалось. Я снова подхватил её на руки. Тина прочесала пальцами волосы, сжимая их на затылке. Адараконда делала так, если я поступал неправильно, так что я невольно замер, но Тина будто и не заметила. Прижалась теснее, обхватывая рукой шею, чтобы поцелуй точно не прервался. Её ноги обхватили мою талию и самоконтроль полетел в пекло.
Теперь я вступил в бой с пряжкой на ремне. Штаны казались невозможно тесными. Практически содрав их с себя вместе с бельём, потянулся было к Тине, но резко скомандовал: «Стоп».
Моя девочка невинна. Если хочу избавить её от боли и подарить удовольствие, то должен обуздать пылающий жар. Это невозможно трудно, но ради неё я справлюсь. А ещё у меня есть лунный раствор. От боли он не избавит, но поможет ей раскрыться, чтобы неприятная часть нашей брачной ночи вмиг забылась.
Отделившись от стены, я понёс Тину на кровать. Опустил как можно бережнее, встал на колени и принялся целовать. Сначала губы, после шею, плечи, ключицы, сгиб локтя, запястья, тонкие пальцы. Я не спешил, разогревал и давал привыкнуть к новым ощущениям. Ко мне.
Капнул на ладони масла. Растёр, глядя на неё и склонив голову к плечу. Красивая. Очень. Положил ладони на полную грудь и снова вцепился в самоконтроль, когда Тина зажмурилась и прогнулась в спине. Масло ещё не действует, вдвойне приятнее то, что ей нравятся мои прикосновения.
Как же она реагирует. Искренне, без притворства. Стеснение в ней пока не сдаётся желанию, но вскоре, когда подействует массаж… Очень волнительно.
Тина проигрывала чувствам, таяла под ласками. Когда я убирал руки, чтобы добавить масла, она приоткрывала глаза. Любознательная, хоть и терялась в ласках. Хорошо. Пусть рассматривает, привыкает.
С каждым новым поцелуем она расслаблялась, страх становился прозрачнее, взгляд требовательнее. Она нашла в себе силы касаться меня, плеч, груди, бедра. Было во всём этом нечто преступное. Я стирал её границы, утягивал к себе и не был уверен, что это правильно, но ничего не мог поделать. Я хотел так.
– Витольд… Ты сдерживаешься. Не нужно. Даже если будет больно, ничего. Я привыкла.
– А я хочу, чтоб ты привыкла к наслаждению, – я взял её ладонь, положил к себе живот и повёл ниже. – Касайся меня. Не бойся. Я весь твой.
– А вдруг тебе станет… неприятно?
– Скорее слишком приятно.
– Насколько слишком? – осторожно уточнила она, добравшись до паха.
Её ладошка коснулась тонкой кожи и по спине словно молнии пустили. Думал, что попробовал уже всё возможное и невозможное, Адараконда раскрыла мне много граней удовольствия, но у Тины были ключи от чего-то нового. Неопытность, застенчивость, они волновали сильнее, чем что-либо в прошлом. Должно быть раствор действует и на меня.
– Настолько, что наша брачная ночь может закончиться слишком рано, – выдохнул я и, схватив подушку сунул под бёдра Тины. – Прости, я больше не могу сдерживаться. Ты – главная и единственная моя мечта, – поцеловал её, – желание, – прихватил нежную кожу на шее, – жизнь, – коснулся губами груди.
